В Москве и Петербурге проходит ретроспектива одного из самых замечательных операторов в послевоенной истории кино, француза русского происхождения Саша Верни.
Через два месяца Саша Верни встретит свое 75-летие. Его мать родилась в Киеве, а отец в Одессе. Еще в 1911 году они осели во Франции, так что Саша оказался французом с момента рождения и с детства был двуязычен. Он и сейчас без акцента говорит по-русски, хотя и не может читать. Я как мальчик: не читаю, не пишу", — сказал он как-то. И в другой раз: "Я как медведь на цепи: куда ведут, туда иду". Саша Верный (настоящая его фамилия) счастлив, что он в России.
С юности он вращался в кругу парижской художественной богемы. Работал натурщиком (вместе с Диной, молдаванкой по происхождению, ставшей его женой). Дере, Майоль и братья Преверы были частью их окружения. Саше доводилось работать и воспитателем в начальной школе, аккомпанировать и выступать как мим. Но больше всего он хотел стать ветеринаром. Его мобилизовали в 1940 году, когда он играл на флейте в кабаре "У Аньес Капри". Служба в кавалерии, поступление одновременно в Ветеринарный институт и в киношколу, участие вместе с Альбером Камю в Сопротивлении и многое другое вместилось в первую треть биографии Верни.
Славу великого оператора принесло ему сотрудничество с Аленом Рене и Маргерит Дюрас, Бертраном Блие и Раулем Руизом, Питером Гринуэем и Анджеем Жулавским. Сколь бы разными не казались эти режиссеры, их объединяет стремление к свободе — в житейском, философском и эстетическом смысле. Квинтэссенцией этого стремления стала жизнь Бунюэля, с которым Верни встретился на "Дневной красавице". Увы, и Бунюэль был не до конца свободен: продюсер Серж Зильберман навязывал ему других операторов. А сегодня, когда Гринуэю дают деньги японцы, нет уверенности, что в следующей гринуэевской картине в титрах на строках "оператор" не появится японская фамилия.
Тема свободы для Верни — самая главная. Единственный фильм, снятый им на заре карьеры в качестве режиссера назывался "Свобода". О свободе Саша Верни говорил в Сочи — единственный раз, когда удалось уговорить его выступить перед аудиторией: в день, когда Европа отмечала 50-летие высадки союзных войск в Нормандии. "Это было, наряду со Сталинградской битвой, началом освобождения, — сказал Саша. — Развитие идеи свободы и борьба за нее привели к появлению таких людей, как Питер Гринуэй". О себе он так и не произнес ни слова. "Оператор — не оратор" — эту спасительную фразу Льва Кулешова он носит с собой как талисман.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ