(Начало на стр. 1)
В современной музейной практике всего мира принято, делая даже самые академические выставки, все же иметь в виду, какое место тот или иной классик прошлого занимает в системе общественных предпочтений и ценностей сегодняшнего дня, — "нужно принадлежать своему времени", как того навеки потребовал Бодлер.
Концепция выставки должна быть современна, поскольку по определению современна фигура куратора — отсутствующая в нашей традиции. У нас выставки делаются тогда, когда подходит очередной юбилей, а не тогда, когда в этом есть общественная потребность. Наши музеи много лет с подлинным героизмом отстаивали идею искусства чистого и независимого от тех или иных предпочтений, привыкли противиться актуализации наследия, видя в ней профанацию, и до сих пор страстно и амбициозно защищают свое право не знать, что происходит вне музейных стен (в частности, не читать газет). Толпы кликуш на выставках Васнецова или Нестерова раздражали музейных работников, хотя, нужно признать, именно они делали эти выставки интересными, и, главное, были далеко не внешним и случайным фактором по отношению к выставленному искусству.
Выставка Поленова в этом смысле безопасна, как книга из серии "Русские живописцы ХIХ века", которую ставят на полку, не намереваясь когда-нибудь раскрыть. Она представляет интерес исключительно исторический и вряд ли соберет много публики, тем более что средние школы, на которые уповают экскурсионные бюро всех наших музеев, во-первых, закрылись на каникулы, а во-вторых, перестали директивно прививать любовь к передвижникам. А те, кого Третьяковка числит поклонниками традиционных ценностей, предпочтут, безусловно, выставку Глазунова как более отвечающую их болезненной потребности в "главных вопросах современности". Между тем стоит понять, что русская живопись прошлого столетия не сводится к "завоеванию пленера", до которого большинству зрителей нет никакого дела. В лучших своих образцах, пусть даже это пейзажи, она есть живопись идей и сталкивающихся мнений, и как таковая не может не быть интересна — как мучительно, ноюще интересна русская литература прошлого века.