"Деньги" продолжают публиковать историю "Косогорова самогона". В предыдущих главах рассказывалось о "входных билетах", об алкогольном кризисе 2006 года, о ребрэндинге и вранье — вынужденном, в интересах самогонного предприятия, а также о рекламных опытах, удачных и не очень (см. "Деньги" N35-39).
Нынешнюю публикацию можно отнести в рубрику "Разное" — очень много случилось за последние полтора года значимого, но не попавшего в предыдущие публикации.
Павел Преженцев: Отдельные фрагменты настоящей главы друг с другом мало что связывает. Просто, если бы ее не было, за кадром осталось бы очень многое, то, что само по себе небезынтересно, но при этом на отдельную главу никак не тянет. По сути, это своего рода дневник, или, как сейчас часто говорят, лытдыбр (термин появился с легкой руки Романа Лейбова, который, набрав на клавиатуре слово "дневник", забыл переключиться на русский язык — получилось lytdybr; термин быстро распространился сначала в "Живом журнале", а затем и далеко за его пределами).
Как мне кажется, обязательно нужно рассказать, как мы открывали собственный склад с лицензией на оптовую продажу алкоголя. Вот он, пример решения сложнейшей бизнес-задачи! Начать стоит с того, как мы вообще пришли к такой идее. Все время прежде мы пользовались услугами складов сторонних компаний с алкогольными лицензиями. Почему? Потому что собственный склад содержать было в разы дороже, а открыть — так и вовсе, как тогда казалось, нереально. "Аутсорсинговая" же схема казалась простой и удобной: де-юре продавцом самогона и получателем денег за него была оптовая фирма, которой мы платили за хранение товара и услуги по документообороту. А поступившие в оплату товара деньги эта фирма должна была транзитом день в день перечислить нам.
Издержки такой схемы очевидны: все яйца складывались в одну корзину. Если арендодатель по какой-то причине решал, что наши деньги ему нужнее (а сложные времена случаются у всех, так что причина всегда отыскивалась), он начинал нас откровенно динамить: "день в день" превращалось в "неделя в неделю" и в "месяц в месяц", а с первым нашим складом-партнером, применившим новаторский метод "год в год", мы и вовсе сейчас судимся. В общем ситуация абсурдная: мало того что платежи с клиентов с боем выбиваешь (динамят "по чуть-чуть" очень многие), так потом их еще и с компании, которой платишь (исправно!) деньги за аренду, проблема получить. Так что решение открыть собственную компанию с алкогольной лицензией было буквально выстраданным.
В то же время мы понимали, что с одним "Косогоровым" содержать оптовую компанию накладно (хотя к тому времени обороты наши выросли, и это было бы в любом случае эффективнее, чем куковать с зависшей дебиторкой), и размышляли, как нам резко расширить ассортимент. Решение было естественное: мы договорились о реализации всей продукции Прасковейского завода, выпускавшего "Косогорова". Тем более что и время было самое подходящее: идея собственного склада вызрела во второй половине 2006 года, когда на рынке бушевал алкогольный кризис. Соответственно, алкоголь был в страшном дефиците, и выйти на рынок было легче, чем когда бы то ни было — у всех, кто торговал достойными винами и коньяками (а прасковейские напитки на рынке знают с самой лучшей стороны), их отрывали, что называется, с руками.
Хотя, конечно, минусов также было хоть отбавляй. Как получить алкогольную лицензию, подключиться к ЕГАИС, было совершенно неясно. Сколько это стоит, также было не понять. Трудности были и там, где их вовсе не ждали: арендовать складское помещение оказалось делом совершенно невыполнимым. В Москве, оказывается, нет свободных складов! А если какой-то вдруг и сдается в аренду, то почти всегда с оговоркой: не для алкогольных компаний. Ведь такие компании проверяют чаще прочих, а это не всякий хозяин склада сочтет приемлемым.
Помог счастливый случай: один знакомый Михаила, бизнесмен, обмолвился, что планирует сменить склад. Миша тут же сориентировался — о, а твой склад как, уже кто-то перехватил? Тот говорит: нет, срок аренды только через полтора месяца закончится. Михаил, конечно же, сразу с приятелем договорился, что они вместе к директору склада подъедут с тем, чтобы освобождающееся помещение перехватили мы.
В общем, проблему со складом Миша благополучно решил. Кстати, до того, как это случилось, мы, усомнившись, что склад вообще удастся найти, думали приобрести готовую алкогольную компанию, уже с лицензией. Но предложений о продаже таких фирм было немного, а те, которые можно было купить, стоили непомерно дорого — примерно от $1 млн.
К тому времени, когда нашелся склад, штатный юрист Михаила отыскал перечень требований для получения лицензии. Это был очередной повод впасть в уныние: требовались заключения пожарников (на наличие пожарной сигнализации), санэпидемстанции (о состоянии приточно-вытяжной вентиляции и т. п.), налоговой. Причем порядок действий был по-прежнему неясным. В какой-то момент пришло в голову простое решение: обратиться к знакомому дистрибутору — узнать, а как они-то лицензию получали? Там удивились: да очень просто, обратились в консалтинговую фирму, в которой прекрасно знают, какие инстанции в какой последовательности проходить. Они же дают подрядчиков, которые точно знают, как все (сигнализацию, вытяжку и проч.) смонтировать так, чтобы соответствовать строгим требованиям проверяющих органов.
Мы эту консалтинговую фирму наняли, и результат действительно был достигнут быстро, в два-три месяца. Услуги консультантов обошлись недешево, но они того определенно стоили: если бы мы все делали сами, времени потратили бы вдвое больше. И все это время платили бы за склад. Теперь я и сам, пожалуй, могу консультировать, как алкогольный склад открывать — делов-то!
Единственное, что здесь огорчает: к началу 2007-го, когда лицензия была получена, конъюнктура успела поменяться, алкогольный рынок вновь стал перенасыщенным. Впрочем, те результаты, которых удалось добиться, далеко не самые плохие.
Николай Полуэктов: Если отталкиваться от значения неологизма "лытдыбр", логично здесь писать именно дневник, то есть что-то сугубо личное. Тем более что и правда есть, что написать.
В нашей книге "Самогонные хроники", которую ИД "Коммерсантъ" планирует выпустить в конце года, первые главы — это в основном трех-четырехлетней давности заметки в журнале "Деньги". Естественно, их приходилось перерабатывать, дополнять, комментировать, а для этого нужно их было как минимум перечитать. Читая эти старые записи, я поражался: неужели это мы писали? Неужели мы такими были?
Какие-то изменения, безусловно, к лучшему. Например, удалось избавиться от многих комплексов — в первую очередь от той робости, которую мы, новички на алкогольном рынке, испытывали. Когда ничего не знаешь (а можешь только догадываться), когда ни от кого не ждешь поддержки (а разве что подлянки), поневоле будешь робеть. Это чувство постепенно прошло, по мере того как мы добивались все большего успеха. В этом смысле я сравниваю самогонный проект с учебой в МИФИ: на первом курсе к тебе и отношение, как к первокурснику, и спрашивают по полной программе, и получать хорошие оценки невероятно трудно. А к концу учебы тебя уже знают, и ты уже все знаешь — как готовиться, как не провалить экзамены, и на пятерки их сдавать уже значительно легче. Если развивать эту аналогию, сейчас мы где-то на четвертом курсе, переходим на пятый.
Но большая часть внутренних перемен, очевидно, к худшему. Из доктора Джекила я все больше превращался в мистера Хайда. При том что я в меру сил этому сопротивлялся. К примеру, я знал, что в деловые отношения нельзя допускать эмоции — потому хотя бы, что твой сегодняшний враг завтра окажется другом, и наоборот. И вообще, дело есть дело, скандалы ему только вредят. Здесь мы традиционно расходимся с Павлом и Алексеем: они воспринимают сложные ситуации очень близко к сердцу, а я всегда их урезониваю — мол, переживаниями делу не поможешь, а нервные клетки не восстанавливаются. Хотя сам далеко не уверен, что прав: если я не выплескиваю эмоции, то это не значит, что у меня их нет. И выплеснуть их наружу — наорать там на кого или еще как — это, может, и намного эффективней.
Есть еще тип переживаний, которые я в себе стараюсь всеми силами подавлять, ибо с ними жить и вовсе тошно — это ощущение, что все на грани провала. Причем фобии эти безосновательные — как показывает практика, бизнес устойчив к ошибкам, даже к большим "косякам" (см. историю с нерастаможенными вовремя пробками, описанную пару глав назад), но они приводят к диким стрессам. А поддавшись панике, совершаешь еще более серьезные промахи.
В какой-то момент уже гнетет иллюзия, что все завязано только на тебя, что довериться некому, и, если за всем не следить, обязательно провалят. Причем это касается не только сотрудников, но и партнеров. Дескать, я тут один за всех вкалываю, а им вообще на все наплевать. На самом деле все совсем не так. Я поделился этими своими мрачными мыслями со своим близким другом Натальей Кулаковой (ныне — заместитель главного редактора газеты Business & FM), и она мне сказала: "Да что ты мучаешься? Просто уйди в отпуск! Вот увидишь, мир не рухнет, все будет нормально работать и в твое отсутствие". Я так и сделал — на неделю отключился от всего, что связано с "Косогоровым самогоном". И что вы думаете? Паранойю как рукой сняло: дела продолжали двигаться, никакой катастрофы не произошло. Спасибо, Наташа!
Но какие-то перемены были необратимыми, к примеру отношение к людям. В прежние, досамогонные времена я был довольно открытым человеком. По отношению к другим я использовал так называемую презумпцию адекватности: к любому человеку я отношусь заведомо хорошо до тех пор, пока он не проявит себя "неадекватом". Но должный ли это подход? Когда встречаешь столько прохвостов, стоит ли каждому новому встреченному человеку выдавать кредит доверия? Я для себя так и не нашел ответа на этот вопрос. Нет, я не стал видеть в каждом человеке врага, но с людьми стал общаться очень осторожно. А перед каждой новой встречей, на которую шел с Павлом или Алексеем, напутствовал их: только ничего лишнего не говорите (предупреждать об этом Михаила не было нужды — он-то как раз всегда был очень осторожен).
Стал крайне невосприимчив к информации. Просто предложений было такое количество и в основном такая ерунда, что их просто в какой-то момент перестал воспринимать. (Поток предложений, если помните, был перенаправлен на несуществующего сотрудника Анну Кочеткову.) Я, кстати, стал понимать тех дистрибуторов, из-за косности которых мы так страдали на старте нашего предприятия, когда невозможно было даже обсудить сотрудничество по "Косогорову", не то что его начать. Так же, как они поступали тогда с нами, я теперь поступал со своими просителями. Прямо дедовщина какая-то...
Я даже допускаю, что, включив такой вот "спам-фильтр", я пропустил и какие-то дельные предложения. Однажды в конце 2005 года каким-то чудом (уже "работала" Анна Кочеткова) пробился звонок:
— Николай, здравствуйте, меня Юрий зовут, я исполнительный директор журнала "Крокодил"...
Час от часу не легче, подумал я. Сейчас еще в богом забытом "Крокодиле" (он что, еще существует?) предложат рекламу дать. А мой собеседник тем временем продолжал:
— Мы только что возобновили выход журнала с новой редакцией во главе с Сергеем Мостовщиковым...
Стоп! Мостовщиков, чьи фельетоны я еще подростком читал в известинской "Неделе"? Чьим журналом "Столица" (выпускался ИД "Коммерсантъ") зачитывался в 1997-м? Мостовщиков, который запустил "Большой город"? Чьи колонки я всегда читал на "Газете.ру"? И этот самый Мостовщиков сейчас делает журнал "Крокодил"!
Разумеется, на следующий день я, отложив все прочие дела, был у них в редакции. Познакомился с Сергеем Мостовщиковым. Но это был не просто визит вежливости — предложение, которое сделали в "Крокодиле", было действительно интересным, о банальном размещении рекламы речь вообще не шла. Юра Парфенов предлагал сделать специальный сувенирный набор — "Косогоров самогон" плюс три первых выпуска реанимированного "Крокодила" в специальной коробке — и запустить в продажу. Новому изданию, очевидно, требовался промоушн. Но и для нас эта затея была выгодной — мы увеличивали объем реализации. Правда, я был совсем не уверен, что такую коробку удастся запустить в широкую продажу — это потребовало бы гигантских усилий, да и времени до Нового года, когда на всякие сувениры сверхвысокий спрос, было мало. Поэтому я поступил по-другому: сувенирный набор я предложил только одной сети, "Перекрестку" (по опыту знал, что он наиболее восприимчив к новым интересным штукам, продающимся на эксклюзивной основе,— собственно, так мы туда с "Косогоровым" и попали). В результате появилась знаменитая коробка "Три источника радости, успеха и ума", которую всю, от начала до конца, придумал Сергей Мостовщиков. Эти три источника, как можно догадаться,— это "Косогоров самогон", журнал "Крокодил" и сеть супермаркетов "Перекресток". Текст на коробке, в частности, гласил:
В отличие от водки (спирта, как попало разбавленного водой) самогон интересен тем, что для его производства используются продукты, не вызывающие никакого опьянения: яблоки, груши, виноград, зерно, иногда даже картошка. Однако удивительные секреты русского народа позволяют превращать их в напиток, который валит недруга с ног, а близкому человеку создает в душе праздник и хорошее настроение.
И еще:
Вы можете быть уверены, что, употребив "Косогоров самогон N5", не сядете за руль автомобиля, не станете работать, принимать ответственные решения, испытывать физические нагрузки. Вы будете действовать так, как завещали нам предки: получать удовольствие от жизни безо всех этих хлопот.
То, что мы делали совместно с журналом "Крокодил", было интересней и эффективней любых предложений рекламщиков — тех, что профессионально занимаются рекламой. Помню, в "Крокодиле" решили наделать себе фирменных маек (в частности, со знаменитой карикатурой "Кот да Винчи", впервые появившейся именно в мостовщиковском "Крокодиле" и обошедшей потом весь интернет) и предложили нам заодно сделать и "косогоровские". Мы, конечно, согласились — только что на них написать? Мостовщиков придумал все в момент:
— А сколько у вас в нем градусов-то?
— Сорок пять.
— А, ну тогда так: на спине — огромные цифры 45 и значок градусов. И внизу подпись: "Чемпион мира среди самогонов". А спереди — ваш логотип.
С учетом того, что был май 2006-го и весь мир собирался на футбольный чемпионат, это была гениальная идея.
Вложить в журнал пробник с "Косогоровым" (такая пародия на пробники в глянцевых изданиях) — это тоже предложили в "Крокодиле". Правда, с пробниками ничего не получилось: алкоголь таким образом распространять нельзя (нарушение закона "Об обороте...", сколь бы мал ни был объем пробника), а синтезировать запах самогона не удалось (хотя в фирме, производящей отдушки, сперва и заявляли, что они любой запах могут создать). В итоге с журналами мы разослали магниты на холодильник — тоже прикольно: нарисованная бутылка с "Косогоровым" и подпись: "Выпей меня!". Тогда во многих СМИ, пишущих о рекламе, вышли заметки с заголовками вроде "Воссоздан волшебный пузырек Льюиса Кэрролла".
А чего стоит "ПоэБокс"! Это мероприятие было заявлено как "поэтические бои без правил", проводил "Крокодил", участвовали сетевой поэт Андрей Орлов (orlusha) и лидер группы "Бахыт-Компот" Вадим Степанцов. Мы туда просто дали коробку "Косогорова", который в итоге стал "оружием" дуэлянтов: поэты декламировали свои стихи, заряжаясь вдохновением от нашего самогона, который они распивали прямо на сцене. И все это под объективами камер, в присутствии представительного жюри (Троицкий, Свинаренко, Никас Сафронов и др.). При всей своей провокационности (поэты декламировали не самые целомудренные стихотворения) это была одна из самых захватывающих и успешных наших акций.
Михаил Сергеев: Что еще осталось за кадром при том, что составляло важную часть нашей работы,— это выставки, на которых мы представляли "Косогорова". Я уже говорил, что всегда был главным апологетом участия в выставках, прежде всего потому, что все мои знакомые бизнесмены, занятые поставками продуктов питания, говорили мне, что более эффективного способа продвижения товаров не существует. Чтобы успешно торговать, нужно, чтобы о твоем товаре знала профессиональная тусовка — она-то как раз на выставках и собирается. Кроме того, раз уж мы отказались от идеи маркетингового исследования, именно на выставках можно было понять, что думает о "Косогорове самогоне" массовый покупатель, ведь обычные люди составляют немалую долю их посетителей. В том числе поэтому, пусть и не занимаясь оперативным управлением компанией, я считал необходимым присутствовать на выставках лично.
В главной продуктовой ярмарке страны "Продэкспо" мы участвовали трижды: в 2005, 2006 и 2007 годах. Любопытно было наблюдать трансформацию отношения посетителей к нашему стенду. На первой выставке это был всеобщий шок: "Оппа! Самогон!" В 2006 году реакция была куда сдержанней — примерно половина посетителей о "Косогорове" уже знала. Забавный случай: неподалеку от нас выставлялись производители водки под торговой маркой "Смак", принадлежащей Андрею Макаревичу, и однажды к ним на стенд прибыл на переговоры сам Макаревич. На обратном пути проходит мимо нас: "Оппа! Самогон!" Естественно, без бутылки "Косогорова" мы его не отпустили... Ну а в 2007-м удивленных возгласов уже и вовсе почти не было — о "Косогорове" знала вся профессиональная тусовка, да и многие рядовые посетители. Наглядный рост известности торговой марки.
И, кстати, наглядное снижение пользы от "Продэкспо". Если первая выставка сыграла неоценимо большую роль — после нее у нас появилось множество партнеров, то "Продэкспо-2007" послужила площадкой (хотя и полезной, безусловно) для встречи с теми, с кем мы уже работаем. И только.
Еще одно любопытное наблюдение: очень часто подходили люди и так доверительно, на правах сильно симпатизирующих нам людей сообщали, к примеру, следующее: "Знаете, а в Перми-то у вас дела из рук вон плохи! Дистрибутор вообще ничем не занимается, в магазинах самогон днем с огнем не найдешь. Вот не могу не поделиться..."
Забавно — в Перми продажами "Косогорова" занимается компания "ВАТ Спирит", прекрасно себя зарекомендовавшая и дающая высокий объем продаж. Интересуюсь у информатора:
— А вы из Перми сами?
— Да, я директор алкогольной фирмы, мы вам можем та-а-акую дистрибуцию обеспечить! Поработаем, а?
Ага, сейчас! Когда к вам подходят и сообщают, что в таком-то регионе все плохо,— десять к одному, что там как раз все прекрасно. И наоборот, люди из тех регионов, где с дистрибуцией плохо, подходят редко — конечно, это ж работать надо, товар в розницу заводить. А вот придти на все готовенькое — это пожалуйста, кто ж от такого откажется! Так что наличие таких вот "доброжелателей" — верный признак, что в партнере в данном регионе вы не ошиблись.
На старте нашего бизнеса мы были уверены, что "Продэкспо" — самая важная выставка, а все прочие, в общем, не нужны. На поверку это не совсем так. Дело тут вот в чем. "Продэкспо" — в первую очередь место встречи оптовиков. С учетом падения значимости оптового сектора (сегодня гораздо важнее вести переговоры непосредственно с розницей, оптовики все больше выполняют чисто технические, логистические функции) падает и эффект от участия в "Продэкспо". И при этом, соответственно, вырастает ценность выставок, где можно встретиться непосредственно с представителями розничных компаний.
Одна из самых эффективных среди таких выставок — ПИР, проходящая осенью в "Крокус-Экспо" (последняя по счету была в начале октября, "Косогоров" на ней, конечно же, вновь присутствовал). На ней можно "зацепить" рестораторов, очень важных наших клиентов. При этом на ПИРе есть возможность арендовать небольшой стенд, который обойдется в сущие копейки — около $1500. По соотношению "результат-затраты" — просто феноменальная выставка. Достаточно сказать, что на ней мы познакомились с главным российским ресторатором Игорем Бухаровым.
Интересно также, что именно на выставках про самогон спрашивают. Интересно то, что вопросы все одни и те же. Где-то после "Продэкспо-2006" я предложил свести их в один документ, своего рода FAQ, и потом просто отсылать интересующихся к нужному пункту из списка. Получилось 11 канонических вопросов с ответами. За всю историю "Косогорова" нового вопроса о нем никто так и не придумал (правда, подобных конкурсов мы и не устраивали). Интересующиеся могут найти FAQ на samogon.ru.
Алексей Ходорыч: Моя проблема — это проблема дефицита времени. Дел навалилось столько, что я даже к людям стал по-другому относиться, агрессивно реагировал на их предложения просто поболтать. И это при том, что я всегда слыл добряком! А теперь этот "добряк" мог и просто наорать, я, как и Коля, стремительно превращался в мистера Хайда. Расстаться по примеру Коли и Паши с ИД "Коммерсантъ" я не мог, мне всегда нравилось заниматься журналистикой. А еще я всегда мечтал быть сценаристом — и писал теперь по ночам и в выходные. Ну и, разумеется, много времени тратил на дела ООО "Самогон", где на меня были возложены функции PR. В общем, непрерывный и постоянный цейтнот, такого и врагу не пожелаешь.
Преженцев регулярно и справедливо упрекал меня в том, что я не уделяю должного внимания "Косогорову", и я лез из кожи вон, чтобы даже в качестве журналиста приносить родному предприятию хоть какую-то пользу. Например, дарил самогон всем влиятельным и просто известным людям, с которыми встречался при подготовке публикаций,— с целью внедрения самогона в окружение этих ньюсмейкеров. Кстати, неожиданно этот мой обычай увеличил мою эффективность как журналиста! Приходишь на интервью, сразу вручаешь "Косогорова". Причем честно говоришь, что делаешь это для пиара, поскольку сам же этот самогон и производишь. Человек, само собой, начинает интересоваться, что и как, ты рассказываешь ему подробности — и коммуникационной проблемы, которая нередко возникает в начале знакомства, как не бывало, и дальнейший диалог идет более споро — человек к тебе уже расположен, а это напрямую сказывается на материале, который ты потом готовишь. Так что мои премии на разных журналистских конкурсах — заслуга в том числе и "Косогорова".
Эти конкурсы я тоже использовал для пропаганды нашего напитка — выходил на сцену с бутылкой и вручал ее тому, кто вручал премию мне. И порой отдача здесь была весьма значительной. Так, например, в "Коммерсанте" было опубликовано фото германского публициста Харальда Шумана с бутылкой самогона в руке. И не потому, что я договорился с бильдредактором, это невозможно, просто фотография получилась весьма эффектной.
А еще, общаясь по телефону, я частенько вместо своего коммерсантовского адреса электронной почты давал "самогонный" e-mail — xa@samogon.ru, просто потому, что он короче и проще. Если собеседник ничего не знал о проекте, он неминуемо удивлялся странному домену, задавал вопрос, и последующие минут десять я увлекательно рассказывал ему о самогоне и о себе.
Или, например, в феврале 2007-го я был командирован в Токио, на 2-й Российско-японский инвестиционный форум, приуроченный к визиту в Японию премьер-министра РФ Михаила Фрадкова. С собой у меня было около 10 литров нашего напитка, Фрадкову, правда, подарить "Косогорова" не удалось, зато на столы, где лежали буклеты с официальной информацией о мероприятии, я нелегально выложил нашу корпоративную газету "Самогон" и несколько пачек заранее подготовленных предложений для потенциальных инвесторов.
Логичный вопрос — не использовал ли я свое служебное положение, протаскивая информацию о самогоне на страницы "Денег"? О том, что "протащить" туда ничего невозможно, мы говорили в предыдущей главе, да и мои личные принципы не позволили бы мне это сделать. Однако я не считал и не считаю предосудительным использование в статьях экспертного мнения моего партнера Николая Полуэктова.
В частности, Полуэктов, представленный как совладелец брэнда "Косогоров самогон", доказывал, что "суррогатная эпидемия" (см. "Деньги" N36) — дутый пузырь; разъяснял ситуацию с "левой" водкой, отмечал, что в действительности ее не существует, что вся "левая" водка разливается на тех же заводах, что и обычная. До него в СМИ об этом прямо никто не говорил.
В общем, как ни крути, компании "Самогон" от журналиста Ходорыча было больше пользы, чем от Ходорыча-нежурналиста.
Кстати, уйди я из журналистов, не было бы, скорее всего, и книги "Самогонные хроники" — просто не собрались бы написать. Ведь для любого большого дела нужен толчок. И он был дан три года назад Георгием Урушадзе, тогда гендиректором издательства "Пальмира", с которым я встретился, когда готовил материал об издательском бизнесе. Именно он предложил выпустить отдельной книгой историю "Косогорова.
За три года у нас накопилась куча дополнительной интереснейшей фактуры. И, помня о шумном успехе тех публикаций в "Деньгах", я уверен, что книга обязательно будет востребована.
В следующем номере самогонщики делятся соображениями о схемах идеального бизнеса и подводят общие итоги — предпринимательские и чисто человеческие.
Полную историю самогонного проекта можно будет прочесть в книге "Самогонные хроники", которую ИД "Коммерсантъ" выпускает в свет в ноябре 2007 года.