Рок-критик Артемий Троицкий рассказал ИРИНЕ Ъ-КУЛИК о своих принципах коллекционирования.
— Вы собираете современное искусство по тем же принципам, что и музыкальные записи?
— Вовсе нет. Музыкой я занимаюсь профессионально, там есть разделы, которые я стараюсь покрыть фундаментально, ковровыми бомбардировками. А в искусстве я Незнайка, у меня нет никаких амбиций и претензий в этой сфере. Но общаться и выпивать с художниками и художницами мне нравится больше, чем с музыкантами — просто потому, что музыкантов я объелся. В результате этого экзистенциального сожительства и выпадали в осадок какие-то картинки. Все эти работы, включая мой портрет кисти Никаса Сафронова, представляют для меня определенную экзистенциальную ценность.
— А кому в музыке соответствует Никас Сафронов в вашей системе ценностей?
— Ну, скажем, Робби Уильямсу. Даже Элтону Джону. Это технически вполне себе хороший художник, который то ли интуитивно, то ли сознательно отлично изучил механизмы российского рынка. Я действительно думаю, что это Энди Уорхол по-русски: он сделал с российскими кошельками то же, что Уорхол — с американскими.
— Были периоды, когда рок-музыка и современное искусство шли рука об руку — как на Западе в 60-е или у нас в 80-е. А кто сегодня — музыканты или художники остаются более независимыми и свободно мыслящими?
— Дело не в том, кто больше коммерциализировался, но в каких-то куда более загадочных процессах. Я считаю, что рок-музыка сейчас просто тихо ушла в песок. Но это не касается визуальных искусств — тут все еще идет жизнь, причем более активная, чем раньше. Может, потому, что современное искусство, в отличие от качественной современной музыки, еще не прошло искушения настоящей попсой. Вот когда в искусстве появятся продюсеры — тогда, считай, пиздец.