Право на выход

Международное право переживает ситуацию, когда обязательства государств толкуются шире их первоначального согласия. Этот «сдвиг консенсуальной парадигмы» приводит к дисбалансу между суверенной волей государства и интерпретацией заключенных им международных договоров, выход из которых в подобном случае — не зло, а инструмент восстановления баланса. Об этом говорится в кандидатской диссертации, которую защитил судья Конституционного суда (КС) и бывший судья России в Страсбургском суде Михаил Лобов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Михаил Лобов стал последним судьей ЕСПЧ от России (должность была упразднена в процессе выхода РФ из Совета Европы), то есть очевидцем и в некоторой степени участником того, что он сам характеризует как «скоропостижный процесс прекращения российского членства в общеевропейской организации». В своей диссертации он отмечает, что «развод» России с Советом Европы (СЕ) был неизбежен, однако процессуальные рамки, в которых он произошел, оказались «крайне неожиданными» (прежде всего — из-за нарушения СЕ собственного устава), а связанные с этим правовые последствия — непредсказуемыми.

Впрочем, по итогам исследования института прекращения международных договоров как такового господин Лобов делает вывод, что денонсация — это не угроза стабильности таких договоров, а необходимый механизм коррекции правоотношений, который позволяет государствам адаптироваться к изменяющимся международным условиям.

Обосновывая допустимость односторонней денонсации, даже если самим договором это не предусмотрено, автор исследования указывает, что право выхода из организации принадлежит любому ее государству-члену и вытекает оно непосредственно из его суверенитета.

Он также подробно останавливается на оценке правовых последствий денонсации, которая, при всей ее обоснованности, может создать правовой вакуум и необходимость корректировать внутреннее законодательство, так или иначе связанное с денонсированным договором. Решение этой задачи требует усилий не только исполнительной, но и законодательной власти, то есть вопрос участия парламента в денонсации договоров становится все более актуальным.

В качестве отрицательного примера Михаил Лобов приводит выход США из договора по противоракетной обороне без должного обсуждения в Конгрессе и в обществе: будучи формально допустимым с точки зрения международного права, он «является примером неподконтрольных действий исполнительной власти, подорвавших принципы разрядки и безопасности, которые лежали в основе мира и стратегического равновесия на планете». А вот такие кейсы, как выход Великобритании из Евросоюза и России из СЕ, демонстрируют, что даже после денонсации фундаментальных договоров правовые системы сохраняют преемственность. По мнению судьи, российская правовая система доказала способность обеспечивать защиту прав человека без опоры на европейские механизмы. Более того, «необратимый упадок европейских региональных организаций» не исключает дальнейшего развития правовой системы РФ с использованием наработанного в рамках европейских конвенций правового опыта, переосмысленного в новой реальности.

Одновременно господин Лобов с оптимизмом оценивает судьбу многих из оставшихся «открытых» конвенций с российским участием.

По его оценке, они способны избежать кризиса в силу того, что не имеют конвенционного механизма под эгидой СЕ, а применяются напрямую в двусторонних отношениях европейских государств, «взаимный интерес которых может возобладать над идеологической и политической повесткой».

По сообщению диссертационного совета МГИМО, решение о присуждении Михаилу Лобову ученой степени кандидата юридических наук было принято единогласно. Положительные отзывы на его диссертацию представили многие ученые и юристы, в том числе глава КС Валерий Зорькин (горячо поддержавший идею «одомашнивания» созданных международным судом моделей), вице-спикер Совета федерации Константин Косачев (он отмечает «математическую точность», с которой в работе разобраны нарушения со стороны СЕ при прекращении членства России), а также президент Фонда исторической перспективы Наталия Нарочницкая, которая полагает, что исследование может стать «неоценимым источником» для экспертов, политиков и нового поколения юристов-международников.

По закону одним из критериев, которым должен соответствовать кандидат на должность судьи КС, является «признанная высокая квалификация в области права», напоминает доцент Российского госуниверситета правосудия Ольга Кряжкова. Но это оценочный критерий, и, судя по практике, он не связан с наличием ученой степени по юриспруденции: в момент назначения Михаил Лобов стал четвертым судьей КС без такой степени. Но он далеко не единственный, кто повысил квалификацию уже во время работы, отмечает эксперт: будучи судьями КС, докторские диссертации защитили Виктор Лучин, Гадис Гаджиев, Сергей Казанцев и Геннадий Жилин, а Николай Селезнев стал кандидатом наук.

Анастасия Корня