премьера театр
Московская часть программы фестиваля "Новая драма" закрылась премьерой театра "Практика". Режиссер Александр Вартанов предъявил публике свой "Продукт" — монолог, написанный экстремальным британцем Марком Равенхиллом и исполненный народным артистом России Александром Филиппенко. Побывав на спектакле, АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА убедилась в правоте драматурга: любой сюжет можно использовать для достижения личного успеха.
"У него нож. У этого высокого смуглого парня нож. Он вытаскивает его, взрезает обертку круассана и кладет в кармашек впереди стоящего кресла. И ты хочешь закричать: 'У него нож!..' Но ты не кричишь..." — изначально этот текст назывался "Продукт. Марк Равенхилл: живьем". Равенхилл написал его в 2005-м и сам прочел на Эдинбургском фестивале, год спустя повторил чтение в Москве, на Фестивале современной британской драмы.
Умеющий парадоксально вывернуть любую тему, Равенхилл объяснил публике механизм превращения любой человеческой трагедии в продукт шоу-бизнеса. Его пьеса — огромный монолог продюсера, уговаривающего молодую звезду поддержать его новый проект: сыграть англичанку, влюбившуюся в члена "Аль-Каиды" и решившую отправиться с любимым на "дело" — обмотать себя взрывчаткой и взорвать "Диснейленд". "Евродиснейленд", как не раз повторяется в тексте.
Опытный драматургический террорист, Равенхилл закладывает в текст бомбу замедленного действия: начавшийся как бы всерьез, сюжет с каждым поворотом становится все более цветистым, превращаясь в ядовитую пародию на голливудскую безвкусицу. И вот уже продюсер живописует объятия любовников, сгорающих в пламени бензина, тюремные пытки и героиню, взламывающую тюремные застенки и молящуюся Аллаху.
Парадокс в том, что, хохоча над глупостью и цинизмом презренного продюсера, смакующего кошмарные детали (вроде оторванной детской головы), публика прекрасно понимает: попадись в зале настоящий продюсер, он непременно возьмет столь лакомый сюжет на вооружение, а она, публика, дружной толпой отправится смотреть этот фильм...
Позвать на роль продюсера Александра Филиппенко предложил худрук "Практики" Эдуард Бояков. Ход неожиданный, благородный и даже достойный умиления. Только представьте себе эту картину: новая драма протягивает руку дружбы народному артисту, представителю старой школы, а тот с благодарностью принимает предложение. Все вроде должно было сойтись: Филиппенко славится неожиданными интонациями и парадоксальными реакциями, в его послужном списке целая толпа кино- и театральных монстров. Однако взрывной механизм, заложенный в пьесе Равенхилла, в спектакле Александра Вартанова не срабатывает: внутренне явно отторгая текст Равенхилла, Филиппенко с самого начала играет продюсера просто кретином. Да и лихорадочное, утрированное поведение, которым он награждает своего героя, мы, кажется, уже знаем наизусть. В точно таком же ритме, с теми же интонациями господин Филиппенко уже лет двадцать читает тексты Зощенко, Аверченко и отрывки из гоголевских "Мертвых душ".
Если было бы возможно выключить на этом спектакле звук и сменить выполненный художницей Полиной Бахтиной в багровых тонах интерьер киноофиса с маячащими в окне башнями (призрак башен-близнецов) на обычную сцену концертного зала, то получился бы очередной чтецкий концерт. Однако на чтецкие концерты продвинутая молодежная аудитория театра "Практика" не ходит, а на Марка Равенхилла ходит. Получается, что текст Равенхилла оказался для Александра Филиппенко тем же, чем конфликт Востока и Запада для героя пьесы,— продуктом, правильно продав который, можно удачно напомнить о себе.