Сегодня Ъ продолжает освещение во всех отношениях неординарных парламентских слушаний по работе Центрального банка, организованных в Госдуме подкомитетом по денежно-кредитной политике и деятельности ЦБ. Вчера в скромной комнате на восьмом этаже порядком изношенного "нового" здания парламента в Охотном ряду на вопросы членов подкомитета отвечали руководитель Главного управления инспектирования коммерческих банков Сергей Панов и заместитель начальника Департамента банковского надзора Надежда Иванова. Как и во вторник, отвечать на вопросы помогали зампредседателя Банка России Дмитрий Тулин и руководитель Юридического департамента Константин Лубенченко.
Можно сказать, что слушания вчера начались на том эмоциональном уровне, на котором они завершились во вторник. Если их открытие напоминало начало межгосударственных переговоров стран, только-только приступающих к восстановлению дипломатических отношений после длительного периода военных действий, то уже к концу первого дня работы ощущалось потепление не только рабочей атмосферы, но и личных отношений участников. Сияющий вид, с которым председатель подкомитета и главный инициатор слушаний Борис Федоров покидал "зал заседаний", говорит о том, что он не только доволен продуктивной работой, но и получил истинное удовольствие от ставшей вполне непринужденной беседы с представителями Центрального банка.
Вообще слушания производили впечатление события иррационального, не укладывающегося в рамки привычных стереотипов, определяющих в массовом сознании обобщенный образ российской государственной власти. Помимо ставшего уже непривычным демократизма (одерживающая верх во властных структурах тенденция потребовала бы обязательно закрытого характера слушаний) и так пока и не ставшей привычной типично западной деловитости (все планировавшиеся вопросы были заданы и все приглашенные заслушаны в отведенное время) слушания удивили своим профессиональным уровнем. В отличие от привычной практики Верховного совета, с традиционным доминированием исполнительной власти, саркастически воспринимавшей примитивные вопросы интересующихся только своими заводами и колхозами представителей российской глубинки, нынешние слушания были, безусловно, диалогом равных. И не только потому, что парламентскую сторону прежде всего представлял бывший министр финансов Борис Федоров. Общим для участников слушаний был как возраст, так и принадлежность к постепенно набирающему силу в госструктурах слою вестернизированной технократии — своеобразного аналога new Russians в органах государственной власти.
Какие моменты заседания показались наиболее интересными экспертам Ъ? Прежде всего, несколько неожиданной оказалась информация Надежды Ивановой о том, что для проведения процедуры отзыва лицензии на ведение банковской деятельности для банков, вышедших на дебетовое сальдо, специалисты департамента считают совершенно не приспособленным принятый два года назад закон о банкротстве: "арбитражные суды возвращают нам иск". Практически ни один из изданных ЦБ приказов (их 21) по несостоятельным банкам не повторяет другой в своей мотивировочной части. Объединяет их только одно: ссылки на закон о банкротстве в них нет. По мнению Константина Лубенченко, практика дает основания для постановки вопроса о разработке специального закона о банкротстве банков. Любопытно, что в прошлом году 117 лицензий были отозваны по просьбе самих банков и еще 6 банков были ликвидированы на основании ст. 18 закона о банках и банковской деятельности (не приступили к работе в течение года после получения лицензий).
Для ориентации в направлениях работы законодательной мысли представителям банковского сектора будет приятно узнать, что и руководство ЦБ, и члены федоровского подкомитета не расходятся во мнении относительно избыточности налогового пресса на банки. Как заявила г-жа Иванова, "есть основания для отмены многочисленных налогов на банки — нельзя их сравнивать с предприятиями". Подобная мягкость к национальному банковскому капиталу вызвала симпатии экспертов Ъ еще и потому, что данные, приведенные Дмитрием Тулиным, свидетельствуют скорее о том, что для российского банковского сектора установлен более льготный налоговый режим, чем для промышленного: по данным ЦБ, отношение всех видов налогов и сборов, уплачиваемых банками к их условной чистой прибыли, составляет 58-59% (по западной методологии расчет этого показателя дает цифру 70-75%).
В принципе на этом сегодня можно было бы и поставить точку. Благоприятное впечатление интеллигентного подхода к вопросам контроля за банковской деятельностью, которое произвели сотрудники Центробанка, не должно вводить в заблуждение относительно того, насколько твердо они контролируют ситуацию в банковском секторе. Как заявил Сергей Панов по поводу попыток ряда банков противодействовать его инспекторам, "не было случаев, чтобы мы ушли от двери и нас в нее потом не пустили".
На следующей неделе Ъ вернется к теме парламентских слушаний.
ВИКТОР Ъ-МЕЛЬНИКОВ