Кабак на Дворцовой площади

Место для открытия кабака определили самое «козырное» — посреди нынешней Дворцовой площади. Это было недалеко от Адмиралтейства, где трудились рабочие и матросы, которые и составляли основную клиентуру. Кабак получил название «Питейный дом, именуемый казенным».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В рот не попало — текло по бороде

По воспоминаниям современников, пиво в казенном кабаке обычно стояло в огромных кадках, из которых посетители зачерпывали напиток деревянным ковшом. Современник писал: «Пиво... стоит там обыкновенно в огромных открытых кадках, из которых теснящийся около них народ зачерпывает свою долю деревянным ковшом, а, чтобы не проливать ничего даром, выпивает пиво над кадкою, в которую стекает таким образом по бороде то, что не попало в рот».

До середины XVI века торговля алкоголем на Руси была вольной. Этим занимались корчмы — подобия трактиров, где можно было выпить, поесть, узнать новости. Корчмы были частными и служили центрами общественной жизни. Однако Иван Грозный решил сделать прибыльное дело торговли вином государственным. В 1553 году, (по другим данным, в 1555-м), была введена царская монополия на производство и продажу алкоголя. Повсеместно стали открываться «царевы кабаки», а частникам держать питейные заведения запретили. Действовал принцип «пьяного бюджета», когда главной задачей кабака был не отдых граждан, а сбор доходов в казну.

Ближе к делу

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

К концу XVII века система государственной винной монополии существовала почти полтора века и была хорошо отлаженным механизмом пополнения казны. А пополнять было необходимо: шла Северная война, велось масштабное строительство верфей, крепостей и самого города. Финансирование этих проектов было постоянной головной болью правительства. В недавно созданном городе продажа алкоголя первые два года находилась в руках частных лиц. Однако Петр I, перенимавший европейские подходы в управлении, хорошо понимал, какой потенциал таит в себе винная монополия. Еще его отец, царь Алексей Михайлович, активно использовал «кабацкие деньги» для пополнения казны. В новую столицу съезжались тысячи рабочих, солдат и матросов — все они были потенциальными потребителями.

Как отмечает историк Евгений Анисимов в книге «Государственные реформы Петра Великого», «питейные сборы составляли едва ли не треть всех доходов казны». Создание казенного кабака было логичным шагом для централизации этих поступлений. Размещение кабака в самом центре, близ верфей и строительных площадок, решало две задачи: рабочие не тратили время на долгие походы за выпивкой, а власти могли легче контролировать их поведение и предотвращать пьяные беспорядки в отдаленных слободах.

По свидетельству современников, самый первый кабак в Петербурге был открыт на Петроградской стороне, как и первый — Сытный — рынок. Но вот добираться до рынка и кабака на Петроградской стороне простым работным людям, трудившимся в центре, было сложно. «И те мастеровые люди, кои ныне приехали, живут у Адмиралтейского двора, скучают, чтоб на сей стороне быть продаже съестных припасов и питье вина и пива, для того, что им на другую сторону переезжать с трудом и от дела не надлежит»,— писал в своем послании генерал-губернатору Петербурга Меншикову Яковлев, наблюдавший за ходом строительных работ на Адмиралтейском острове.

В рекордные сроки

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Распоряжение о строительстве первого казенного кабака отдал ближайший сподвижник Петра, генерал-губернатор Санкт-Петербурга Александр Меншиков. Его указ был исполнен с невероятной скоростью: всего через несколько дней на отведенном месте выросла простая деревянная изба. Заведение получило официальное название «казенный питейный дом», но в народе его сразу окрестили «Петровским кружалом».

Слово «кружало» происходит от «кружки» — сосуда для питья, а также от «кружечного двора» — учреждения, ведавшего питейными сборами. Именно оттуда, с кружечного двора, в новый кабак и были перевезены первые запасы вина и пива. На должность «целовальника» (продавца) был посажен государственный служащий. Название этой должности происходило от ритуала: перед вступлением в должность человек целовал крест, клянясь честно служить государю и не разбавлять вино.

О кабаках раннего Петербурга в своем романе «Петр I» писал Алексей Толстой. Вот как он описывает бытовую сторону питейного бизнеса: «Кабаки были «дырявыми, прокуренными избами, где стоял густой дух хлебного вина и браги». В «Петровском кружале» пиво и более крепкие напитки хранились в огромных дубовых или сосновых бочках-кадках.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Посетителям не полагалось индивидуальной посуды. Общий деревянный ковш пускался по кругу, а пили, отхлебывая прямо над кадкой, чтобы не пролить ни капли драгоценного напитка. В уплату за вино можно было оставить вещи. В «Очерках бурсы» Николая Помяловского, хоть и описывающих более поздний период, есть сцены, где ученики закладывают учебники для покупки еды и выпивки. В петровском кабаке в залог могли брать одежду, инструменты и даже оружие.

«Если у пришедшего выпить не окажется денег, то он оставляет в заклад свой старый тулуп, рубаху, онучи или что другое, без чего может обойтись до вечера, когда получит поденную плату свою и заплатит за свой заклад. И он вешает свой заклад тут же, на кадку, которая часто кругом бывает обвешана этими грязными закладами, и никто не брезгает этим, хотя нередко то или другое из этого добра сваливается от тесноты людской в самую кадку и преспокойно плавает там в пиве по несколько часов»,— так описывает ганноверский резидент Христиан Вебер об устройстве народного петровского кабака.

От откупов до «сухого закона»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Со временем кабаки стали более цивилизованными. На смену бочкам и общим ковшам пришли мелкие глиняные чарки и стаканчики из зеленого или простого стекла. Расширился и ассортимент: помимо традиционных пива и меда, главное место на столе стала занимать водка («хлебное вино»). Также подавались привозные вина — венгерские и французские, но они были доступны лишь знати в отдельных заведениях.

Согласно указам Петра I, например, «Регламенту о управлении адмиралтейства и верфи» (1722 год), выдача жалованья частично производилась водкой. Это была так называемая «винная часть», что еще сильнее привязывало работников к государственным кабакам.

После Петра I государство продолжало зарабатывать на продаже алкоголя. Это был главный источник денег для казны. Но чиновники воровали, народ пил все больше, а контрабанда процветала. Правительству приходилось менять правила. Так, при Екатерине II появилась система откупов. Государство разрешало частным торговцам (откупщикам) продавать алкоголь. Они заранее платили в казну большую сумму, а потом старались вернуть эти деньги с прибылью. К сожалению, это привело к злоупотреблениям. Откупщики, чтобы заработать больше, разбавляли водку, продавали плохой товар и активно спаивали людей. Писатель Александр Герцен точно подметил, что откуп — это «ставка на темноту и несчастье народа».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Александр II в 1863 году отменил систему откупов. Вместо них ввели акцизную систему. Теперь любой производитель мог делать алкоголь, но платил с этого налог (акциз). А магазины покупали специальное разрешение (патент) на продажу. Это помогло: водка стала лучше, денег в бюджет поступало больше. Но был и минус: алкоголь стал слишком доступным, и пить начали еще больше. В конце XIX века министр финансов Сергей Витте предложил вернуть контроль государству. Так появилась государственная винная монополия. Теперь государство само занималось производством чистого спирта и оптовой продажей. Магазины лишь торговали в розницу. Это помогло навести порядок: водка стала качественной (ее даже называли «монополькой»), запретили продавать алкоголь в долг. Доходы казны выросли и составляли почти треть всего бюджета! Но многие были против такой «пьяной» казны.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

К 1914 году в России окрепло движение за трезвость. Его поддерживали врачи, писатели (например, Лев Толстой) и даже некоторые чиновники. 22 августа 1914 года царь запретил продажу крепкого алкоголя: в России начался «сухой закон». С одной стороны, пить стали меньше. С другой — казна лишилась миллионов. А главное — по всей стране началось подпольное самогоноварение, что усугубило продовольственные проблемы в трудные годы. После революций 1917 года запрет формально сохранялся. Но в 1925 году советское правительство, нуждаясь в деньгах, снова разрешило продавать водку, вернувшись к проверенному способу пополнения казны.