фестиваль кино
Кинофестиваль в Сан-Себастьяне открылся фильмом, которому можно смело предрекать статус культового, особенно в России. Речь в нем идет о лондонских русских, которые предстают чудовищами и убийцами. Россия предстает не страной Достоевского и Солженицына, а родиной жестокости, демагогии и провокации. О "Пороке на экспорт" Дэвида Кроненберга — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Герои носят исключительно русские имена — Николай, Кирилл, Семен, Степан и Анна Ивановна, причем играют их американские и европейские звезды. Периодически они переходят с родного на корявый русский, выдавливая из своих англоязычных горлышек "Хорош бухать", "Поехали" или "Что за блядь тут ходит?". Они распевают "Очи черные" и другие душевные песни, хлещут водку из горла, причмокивая, дегустируют борщ и воплощают самые дремучие представления о русском характере. С одним-единственным "но": дело происходит не в Москве, а в Лондоне, и это почему-то сразу меняет дело, превращая фильм из свалки стереотипов в правдивое и актуальное кино. Плюс еще не самый последний режиссер Кроненберг приложил к нему руку.
Возникает вопрос, зачем вообще ему, изощренному и прославленному канадцу, прописанному в Голливуде, понадобилось заниматься русскими бандитами, а не предоставить это право выходцам из России, которые уже сняли "Маленькую Одессу" и еще парочку субкультурных "тематических" фильмов. Похоже, он почувствовал запах полония, даже если тот не пахнет, еще до того, как его впрыснули в лондонскую общественную атмосферу.
По сей день культурный имидж России был связан с Достоевским, загадочной душой и не слишком изменился даже во времена Солженицына и сталинского террора. После фильма Кроненберга можно уверенно сказать, что главной характеристикой русских станет беспредел жестокости. И даже фольклорные бабушки, празднующие в лондонском ресторане столетие одной из них, похожи на ведьм.
"Лондонский русский" Николай (его играет Вигго Мортенсен) работает шофером у Семена, хозяина русского ресторана и теневого крестного отца лондонской мафии. Он выполняет также особые поручения сына своего хозяина — Кирилла, сумасшедшего отморозка и латентного гомосексуалиста. Одно из первых поручений — обрезать пальцы свежезаготовленному трупу и выбросить его в Темзу. На совести этой славной компании — наркодела с чеченцами, издевательства над украинскими проститутками и подсадка на иглу несовершеннолетней Татьяны, которая умирает при родах, оставив чудную маленькую девочку и дневник с разоблачениями своих губителей.
Кирилла играет француз Венсан Кассель, некогда уже изображавший одного нашего урода в фильме "Именинница". Теперь он так освоил национальную специфику, что кажется, будто родился в русской рубахе. В роли Семена — немецкий ветеран Армин Мюллер-Шталь, помнящий русско-советские манеры еще по временам ГДР. Наоми Уоттс в роли сердобольной акушерки Анны воплощает рудименты русского гуманизма, которые должны придать картине намек на любовную линию и немного смягчить ее брутальный тон.
Главная аттракция фильма — это, конечно, Вигго Мортенсен, любимый актер Кроненберга. Его герой шофер Николай — бывший зэк, к старым тюремным наколкам которого добавляют новые на ритуальном сборище лондонской преступной группировки. Он — до поры до времени слепой исполнитель чужой воли, но при этом утонченный наблюдатель нравов и слабостей своих хозяев. Он — животное, инстинктом чувствующее опасность: ключевая сцена фильма разыгрывается в бане, где совершенно голый Мортенсен в жанре кровавого балета сражается с двумя кавказцами в черном. И он же — кто бы мог подумать — оказывается не чужд некоторой романтической сентиментальности. Бескомпромиссный Кроненберг не решился сделать картину абсолютно бесчеловечной и даже, как ни странно, изобразил главных бандитов с некоторым оттенком сочувствия. Впрочем, это сочувствие сродни тому, что испытывает знаменитый специалист по экзотической фауне к своим мутантам, насекомым и прочим мерзким тварям. Наконец эти фантастические создания обрели плоть и кровь, и даже национальность. В русском варианте фильм "Eastern Promises" будет называться "Порок на экспорт", хотя первоначально его название переводили как "Восточные обеты". Обеты тут ни при чем. Речь идет об угрозах, идущих с Востока, причем не от мусульман или китайцев, а от людей, похожих на европейцев и внешностью, и религией, но которые при этом страшнее чумы и СПИДа, и коммунизма, бродящего по Европе. Призрак КГБ и его преемников витает в лондонском тумане вместе с типологическими физиономиями фона, которые принадлежат уже никак не западным кинозвездам. Их увидишь раз — и вспомнишь, что последний раз встречал подобные то ли в сегодняшнем репортаже родного телевидения, то ли во вчерашнем страшном сне.