Цифровизация роста

В Сочи с 8 по 10 октября проходит форум «Финополис», посвященный развитию инновационных финансовых технологий в России. К числу ключевых сюжетов, обсуждаемых в рамках форума, относятся использование цифровой инфраструктуры финансовых рынков в целях экономического развития России, поиск баланса интересов государства, бизнеса и граждан, формирование новых перспективных направлений для применения цифровых финансовых технологий.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Важность заявленной для обсуждения тематики не вызывает сомнения. Вместе с тем политкорректные формулировки программы «Финополиса» не до конца раскрывают то критически важное значение, которое цифровые технологии имеют для сегодняшней российской экономики. Чтобы понять это в полной мере, полезно вспомнить события последних трех лет.

Когда в феврале—марте 2022 года геополитические противники России решили нанести ей мощный удар, введя широкомасштабные экономические санкции, то особые надежды они возлагали на отключение наших банков от международной платежной системы SWIFT. Тогдашний министр финансов Франции Брюно Ле Мэр даже назвал эту меру «финансовым ядерным оружием», вполне искренне полагая, что ее применение нанесет огромный ущерб российской экономике. А чтобы наверняка посеять хаос в нашей банковской системе, недружественные страны приняли решение остановить в России еще и работу западных карточных систем Visa и Mastercard.

Антироссийские «красные кнопки» были нажаты без особых колебаний, наши финансовые учреждения и наших граждан очень быстро стали отключать от зарубежных платежных систем и… ничего существенного не произошло. Обещанного «финансового ядерного взрыва» никто, в общем, и не заметил. Платежи внутри российской экономики продолжали проходить с прежней скоростью и надежностью, отечественные владельцы банковских карт Visa и Mastercard на территории страны не имели никаких проблем, и даже трансграничные финансовые операции, хотя и заметно усложнились, практически нигде не прекратились.

В первую очередь такой гладкий переход российского финансового сектора из одного состояния в другое произошел благодаря упреждающим усилиям Банка России и Министерства цифрового развития РФ, которые успели до введения крупномасштабных антироссийских санкций создать полноценную отечественную платежную систему. Фундаментом новой российской макрофинансовой инфраструктуры стали система передачи финансовых сообщений и национальная система платежных карт, сформированные преимущественно за счет российских же программных продуктов и проектных решений. Можно без всяких преувеличений утверждать, что цифровые технологии отечественного происхождения в данном случае очень эффективно защитили не только российскую финансовую систему, но и всю национальную экономику от грозивших им серьезных неприятностей.

Роль процессов цифровизации в современной российской экономике очень велика. Начать можно с того факта, что цифровизация стала инструментом, который позволил нашей стране серьезно сократить технологическое отставание от передовых стран сразу во многих отраслях экономики. К числу таких отраслей можно отнести не только упомянутый выше сектор финансовых услуг, но и мобильную связь, розничную торговлю и сферу взаимоотношений государства с бизнесом и населением («электронное государство»). Более того, во всех этих случаях Россия благодаря широкому применению цифровых технологий теперь сама входит в число глобальных лидеров по объему, эффективности и качеству оказываемых электронных услуг.

Цифровизация — это один из самых дешевых и быстрых способов осуществлять инновации. Внедрение цифровых технологий в подавляющем большинстве случаев не требует создания монументальных и дорогих производственных мощностей или серьезного прироста выпуска материальной продукции. Это обстоятельство позволяет оцифровывать многие бизнес-процессы в короткие сроки, существенно повышая их скорость и эффективность. Поэтому для не очень богатых стран, в том числе для России, цифровизация — это хороший способ оперативно улучшить свои позиции в экономической и технологической гонке.

Цифровизация сама по себе весьма ограниченно влияет на базовые технологии: извлечение сырья из недр, сжигание топлива, химический синтез, механическую обработку материалов, производство элементов, деталей и узлов конечной продукции, финальную сборку изделий, перемещение грузов в пространстве и т. п. Совершенствование базовых технологий по-прежнему невозможно без масштабных и долговременных капиталовложений. Как следствие, преобладающая часть эффектов от цифровизации приходится не столько на производственные процессы, сколько на процессы оборота, распределения и потребления созданных товаров и услуг. Однако в любом случае это позволяет снижать суммарные издержки в рамках полного экономического цикла, что гарантированно обеспечивает рост эффективности и конкурентоспособности.

В результате российские компании, сделавшие ставку на широкое внедрение цифровых технологий, успешно занимают рыночные ниши, оставленные ушедшими из России зарубежными коллегами, или даже вытесняют их в ходе прямой конкурентной борьбы. Так происходит, например, в банковской системе, в розничной и интернет-торговле, пищевой промышленности, на рынках агрегаторов такси, бухгалтерского обслуживания, гостиничного бронирования и т. д. Более того, уже есть немало примеров успешного выхода наших сервисных компаний, широко использующих российские цифровые продукты и know-how, на внешние рынки. Например, маркетплейс Wildberries активно работает уже примерно в десятке зарубежных стран; сервис «Яндекс Такси» и его международное подразделение Yango — в нескольких десятках стран, а продукты IT-компании «Лаборатория Касперского» продаются в более чем 200 странах и территориях.

Впрочем, автоматизация базовых производственных технологий с помощью цифровых решений также весьма эффективна. Цифровые технологии помогают оптимизировать производственные процессы и логистические цепочки, минимизировать простои оборудования и холостые пробеги, экономить затраты сырья и энергии, уменьшать число техногенных аварий и вредных выбросов. Так, например, автоматические системы климат-контроля в огромных производственных помещениях дают возможность в разы снизить потребление тепла. Металлообрабатывающие комплексы с программным управлением заменяют десятки квалифицированных рабочих-станочников. Наличие чувствительных датчиков и автоматическая обработка информации от них значительно уменьшают число пожаров и взрывов на шахтах и рудниках.

Еще более значимую роль цифровые технологии играют в вопросах повышения качества продукции. В частности, автоматические системы позволяют получать максимально точную дозировку компонентов при производстве высококачественных материалов — металлов, сплавов, химических субстанций, композитов, смесей и т. д. Не менее важен цифровой контроль и за точным составом пищевой продукции. Также методы цифрового контроля показывают очень высокую эффективность при выявлении бракованной продукции и скрытых дефектов.

Существенную часть трансакционных издержек предприятий и домохозяйств составляют затраты на преодоление бюрократических и коррупционных барьеров. В России редко принято говорить что-то хорошее о положении дел в этой сфере, но данные многолетних наблюдений убедительно свидетельствуют об устойчивом (хотя и не особо быстром) снижении уровня бюрократизма и коррупции в России. Как показывают опросы российских предприятий, за последние 15 лет частота жалоб на чрезмерную забюрократизированность различных структур государственной власти значительно сократилась. Так, например, по сравнению с 2010 годом в 2025-м на бюрократизм налоговых органов наши предприятия стали жаловаться в полтора раза реже, на бюрократизм природоохранных органов и органов санитарного надзора — в два раза, на пожарные ведомства — в три раза, а на таможню — в четыре раза реже.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Разумеется, этот прогресс стал результатом действия целого ряда факторов: совершенствования законодательства и правоприменительной практики, усиления мер контроля, улучшения кадровой политики и т. п. Но при этом нет сомнений в том, что ключевую роль сыграло именно внедрение цифровых технологий. Внедрение электронного документооборота, появление возможностей для дистанционного решения вопросов через интернет, автоматизация контроля документов и особенно создание высокоэффективной сети многофункциональных центров предоставления государственных и муниципальных услуг (МФЦ) кардинально сократили затраты времени на решение бюрократических вопросов. Наряду с этим цифровизация сферы госуслуг радикально уменьшила пространство для коррупции за счет повышения прозрачности бюрократических операций и передачи части функций от должностных лиц системам автоматического контроля.

Еще более в России заметен прогресс в части предотвращения преступлений и правонарушений. Здесь также следует говорить о целом ряде причин, предопределивших этот прогресс: улучшении профилактической работы, повышении уровня жизни населения, общей гуманизации общества и др. Однако и в этом случае цифровизация правоохранительной деятельности может рассматриваться в качестве ключевого фактора улучшений.

Например, мы можем четко видеть, как быстрый рост числа автоматизированных комплексов фотовидеофиксации на автотрассах сопровождается столь же быстрым снижением числа погибших на дорогах, а также числа угонов и краж транспортных средств. Например, в период с 2009 по 2024 год число погибших в ДТП в расчете на 10 тыс. транспортных средств в среднем по России сократилось в три раза. А число транспортных угонов и краж в одной только Москве с 2012 по 2024 год упало почти в 25 раз.

Увеличение числа камер для видеонаблюдения в общественных местах четко совпадает с падением частоты уличных преступлений. Как следствие, с 2005 по 2024 год число грабежей в России сократилось почти в 20 раз, а число разбоев — почти в 23 раза. Как нетрудно понять, такое развитие событий в правоохранительной сфере оказывает исключительно благоприятное влияние на социально-экономические процессы в нашей стране.

Применение цифровых технологий стало одним из ключевых факторов улучшения в российской медицине. Расширение парка высокотехнологичного цифрового медицинского оборудования резко увеличивает возможности наших медиков по проведению сложных операций и процедур, способствуя, таким образом, более эффективному лечению даже тяжелых болезней. В результате, например, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний за последние 25 лет в России снизилась на 34%. Снижение смертности и рост продолжительности здоровой жизни российских граждан имеют не только гуманитарное значение. С экономической точки зрения эта тенденция означает, что благодаря успехам системы здравоохранения в стране смягчается дефицит столь нужных сегодня трудовых ресурсов. И это еще один важный плюс в копилку экономической отдачи от процессов цифровизации.

Высокие темпы цифровизации в России сохраняются. Как недавно сообщил министр цифрового развития России Максут Шадаев, в 2024 году прирост выпуска в отечественной IT-отрасли составил 45%, а ее оборот достиг 4,5 трлн руб. При этом численность занятых в отрасли превысила миллион человек, а ее удельный вес в российском ВВП за год вырос с 2,2% до 2,5%. Иными словами, есть все шансы на то, что отрасль, отвечающая за скорость цифровизации в стране, и в будущем останется одним из локомотивов экономического роста.

Вместе с тем не хочется, чтобы рассказ о процессах цифровизации в России выглядел как глянцевый парадный отчет. Масштабная цифровизация влечет за собой не только многочисленные улучшения, но и серьезные угрозы как краткосрочного, так и долгосрочного характера.

Одна из наиболее очевидных угроз, создающая большие проблемы уже сейчас,— это внедрение в создаваемые цифровые экосистемы разного рода злоумышленников. К их числу относятся и мошенники, которые пытаются дистанционно выманить у граждан коды доступа к банковским счетам и другим активам; и производители фальшивых наклеек, имитирующих «Честные знаки», акцизные марки и т. п.; и диверсанты, которые хотят вывести из строя электронные системы управления промышленными объектами и инженерными сетями. Кроме того, известны уже тысячи случаев, когда фирмы-производители из недружественных стран в нарушение подписанных договоров дистанционно отключали работающее в России важное оборудование под предлогом санкций. Эти угрозы — серьезный вызов для общества, государства и бизнеса, но, к сожалению, пока нельзя сказать, что нашей стране удается в полной мере справляться с ними. Работа по устранению цифровых угроз требует долгих и кропотливых усилий, которых пока явно не хватает.

Другая ключевая угроза заключается в том, что успехи российской цифровизации достаточно быстро сойдут на нет, если мы по-прежнему будем критически зависеть от базовых технологий зарубежного происхождения по производству микроэлектроники (фотолитографов, наиболее современных микрочипов, редкоземельного сырья и т. д.). Нет сомнений в том, что наши геополитические конкуренты, как и раньше, будут жестко блокировать доступ к этим технологиям. Поэтому мы должны гораздо больше поддерживать отечественную фундаментальную и прикладную науку, возрождать проектные и производственные организации, обеспечивающие выпуск необходимых для микроэлектроники изделий на территории России.

Тем не менее даже решение всех базовых проблем микроэлектроники окажется недостаточным, если оно не будет сопровождаться решением основных структурных проблем российского реального сектора и возрождением целого ряда отраслей по выпуску товаров производственного и потребительского назначения. Если основным результатом цифровизации станет успешная продажа импортных, а не отечественных товаров и услуг, то после исчерпания первичных эффектов цифрового прорыва мы снова вернемся в число экономически отстающих стран.

В свете всего сказанного вывод бы я сделал такой: результаты российской цифровизации не надо использовать в качестве повода для похвал начальству и почивания на лаврах, ее надо рассматривать как историю успеха, которую с учетом всех оговорок можно и нужно тиражировать и в самой IT-индустрии, и в других секторах отечественной экономики. Иначе эта история успеха со временем превратится в историю об утраченных возможностях.

Дмитрий Кувалин, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН