В ходе проходивших 2-3 июня переговоров с Парижским клубом Россия договорилась о реструктуризации долга в 1994 году. Факт сам по себе столь же отрадный, сколь и неожиданный. Ведь именно такую конечную цель Москва ставила на переговорах с клубом (на сей раз их вел и. о. министра финансов Сергей Дубинин). Но долговая ситуация сейчас так сложна (см. Ъ от 2 июня), что значение имеет не столько формальная договоренность с кредиторами — о принципиальном согласии перераспределить российский долг Запад говорил не раз — сколько ее условия. А ряд положений документа, под которым поспешил расписаться российский министр, свидетельствуют, что России придется в этом году раскошелиться в значительно больших объемах, чем планировали и правительство, и Госдума. Ситуацию анализируют обозреватели Ъ НАТАЛЬЯ КАЛАШНИКОВА и ГЕОРГИЙ БОВТ.
Факт столь скорой победы Сергея Дубинина над клубом смущает хотя бы потому, что ни в Москве, ни в Париже ее не ждали. На пресс-конференции 24 мая курирующий переговоры по долгам вице-премьер Александр Шохин отметил, что кредиторам бывшего СССР "пока надо запастись терпением". А на конец июня Парижский клуб уже планировал еще один раунд переговоров. Ибо долговая ситуация ни в коей мере не располагала к быстрой развязке. Во-первых, в мае Госдума установила лимит выплат по долгам — $4,1 млрд на всех кредиторов (между тем сумма причитающихся с России платежей по всем долгам в 1994 году — $32,5 млрд). Думская цифра должна была стать контрольной на переговорах в Париже. Во-вторых, больше половины этой суммы приходится на платежи по чисто российскому долгу (кредиты, взятые начиная с 1992 года), а он реструктуризации не подлежит. В-третьих, переговоры осложнял спор Москвы и Рима из-за классификации итальянского продовольственного кредита, предоставленного в период распада СССР: Италия причисляла его к российскому долгу, а Москва — к советскому, который можно и отсрочить. И если предположить, что в ходе одного раунда переговоров (которым предшествовали консультации с руководством Парижского клуба замминистра финансов Андрея Вавилова) Дубинину удалось эти проблемы снять, то его можно было бы поздравить. Но ситуация сложилась не совсем так.
По сведениям Ъ, в Париже вопрос об итальянском кредите делегация России предпочла не заострять. А руководство клуба, предпочитая решать стратегические задачи, не сочло нужным вмешиваться в деликатный двусторонний спор. Но "зависание" этого вопроса ситуацию для Москвы лишь усугубляет. Соглашение, подписанное в Париже, цифровых расчетов не содержит (такова практика клуба). В нем оговорены лишь сумма и условия реструктуризации, по которым просчитывают конкретные платежи. "Расшифровка" же нынешнего документа означает: реструктурируется около $7 млрд; плата за реструктуризацию составит 100% в первом квартале и 60% — до конца года (в 1993 году — 40%). Есть и другие технические детали, которые на практике ведут к "накрутке" платежей. Кроме того, как прошлогодняя, так и нынешняя договоренность с клубом основаны на принципе equal treatment ("равное отношение к кредиторам"). То есть на основе соглашения с клубом Россия обязуется договориться со всеми прочими кредиторами. Таким образом, "эффект соглашения" гораздо шире самой договоренности с клубом. В результате российские платежи в целом значительно превысят предел в $4,1 млрд.
Очевидно, теперь депутаты могут ожидать от Сергея Дубинина просьбы выделить средства сверх установленного "потолка". Что обещает новые бурные бюджетные дебаты. Кроме того, соглашение создает прецедент для всех долговых переговоров на будущий год. Ибо если на основе прошлогодней схемы России в общении с неклубными кредиторами было "дешево, выгодно и удобно" ссылаться на принцип "равных отношений", то новая этих выгод не сулит.
Почему такое соглашение подписано? Подарок к июльскому саммиту "семерки" в Неаполе? Но до него планировался еще один раунд переговоров с клубом. Стоит также напомнить, что в прошлом году "семерка" как раз была использована Ельциным для давления на клуб. Видимо, причины следует искать сугубо внутренние. Либо это амбиции — то есть стремление Минфина во что бы то ни стало монополизировать право решения проблем долгов и подписи под соответствующими документами. Либо — и это опять же амбиции — мнение того же Минфина: сам бюджет составлял, сам же и подправлю. Если второе удастся, Дубинин может выйти победителем, если нет — вероятны новые оргразборки в правительстве.