концерт фортепиано
В главном зале Москвы дал сольный концерт 21-летний пианист Андрей Коробейников, до сих пор известный своим непрохождением на третий тур недавнего конкурса Чайковского. По мнению ЕКАТЕРИНЫ Ъ-БИРЮКОВОЙ, вечер оказался одним из тех, после которых принято говорить, что выступавший проснулся наутро знаменитым.
До краев полный консерваторский зал, бурная финальная овация и шесть бисов — совсем немало для человека, который этим летом даже не прошел в конкурсный финал. Эта история была одной из главных неприятностей XIII конкурса Чайковского — причем теперь уже понятно, что ударила она не столько по господину Коробейникову, сколько по самой конкурсной идеологии, которая не совсем понятно зачем нужна.
Андрей Коробейников — действительно то, что называется "неконкурсный мальчик", хотя у него за плечами все же имеется немало премий, в том числе первое место на конкурсе Скрябина в Москве и второе — на конкурсе Рахманинова в Лос-Анджелесе. Быстрыми пассажами и громкими аккордами он пренебрегает, и термин "виртуоз" совсем к нему не подходит. Впрочем, мальчиком его тоже не назовешь. Он выглядит старше своих 21 года, а играет так и вообще лет на 50. Только на многочисленных бисах проявилось какое-то мальчишеское озорство, от которого публика совсем уж зашлась. Но основная часть программы поражала взвешенностью и принципиальным отсутствием внешних эффектов.
Он начал со скупой графики Шести багателей позднего Бетховена, что само по себе можно считать подножкой общепринятым представлениям о том, чем надо покорять публику-дуру. Но, как выяснилось, существует немалое количество людей, которые не хотят ею быть. И вообще, концерт прошел под знаком тихой радости от того, что не обязательно любить только тех, кто играет громко и быстро.
Слушая господина Коробейникова, об этих параметрах как-то и не думаешь. Главное в его игре — необыкновенная ясность мысли. Вроде никакой метафизики он не накручивает, но производит гипнотическое воздействие. Возможно, тут пришло время сказать еще об одной, помимо невероятной взрослости, загадке этого нового и наверняка важного для нашего музыкального мира персонажа. Уже законченная Московская консерватория — не единственное его образование. В 12 лет он поступил на юридический факультет Европейского университета права в Москве, который закончил с отличием четыре года назад, специализируется на проблемах интеллектуальной собственности и сейчас является аспирантом юрфака МГУ.
Не исключено, что ясность музыкальной мысли как-то связана с общим порядком в голове. Но засушенным умником пианиста никак не назовешь. Вторым номером программы была довольно загадочная подборка из Рахманинова — четвертая и пятая прелюдии из опуса 23 и Вторая соната. Даже в музыке этого композитора, представляющей собой роскошные возможности для демонстрации пианистических радостей, господин Коробейников нивелировал техническую сторону, размашистость и пафос и сосредоточился на неторопливом, но увлекательном разговоре самого с собой. Он — пианист медленных темпов, он находится в ладах с музыкальным временем, его паузы дышат, долгие ноты чем дольше длятся, тем интереснее. Это все — необыкновенно редкие и ценные качества, которых обычно достигают (если достигают) в гораздо более зрелом возрасте.
Финальный номер программы окончательно показал, что все очень серьезно. Это была Си-бемоль-мажорная соната Шуберта, которой запросто можно усыпить слушателя. Но в данном случае не было речи ни о сне, ни даже о просветленной медитации. Пианисту любопытна и нова в ней была каждая нота, и точно такое же ощущение возникало у зала. Концерт единственного участника конкурса, которому консерватория рискнула дать свой Большой зал, обнаружил, что каким-то чудом мы практически из пеленок получили абсолютно зрелого и очень нестандартного музыканта, которому конкурсная молодость в общем-то уже и не к чему.