Сегодня в Президент-отеле пройдет презентация нового депутатского объединения, собравшего парламентариев всех призывов. Вообще, депутатская тема стала темой недели: в эти дни исполняется пять лет первому съезду народных депутатов СССР — этой общепризнанной кульминации горбачевской перестройки. Словно отмечая круглую дату, на страницах газет снова появились герои тех лет. И выступили в привычном своем стиле — стиле манифеста, призванного будоражить читающую публику. Так или иначе, но Юрию Буртину и Григорию Водолазову, опубликовавшим в газете "Известия" статью "В России построена номенклатурная демократия", опять удалось привлечь к себе всеобщее внимание.
Статья в "Известиях" направлена против ельцинского договора об общественном согласии, который квалифицируется авторами как номенклатурный по сути. С их точки зрения, к согласию пришли только разнообразные элиты, не представляющие широких слоев населения. На весьма обширном пространстве газетного текста публицисты показывают, как бывшее коммунистическое начальство пересело в нынешние буржуазные кресла. Это обстоятельство представляется им единственным смыслом проводимых реформ, которые таким образом благополучно завершились. Вывод статьи обозначен в ее названии: в России построены номенклатурная демократия и номенклатурный капитализм. Вывод весьма показательный для новых умонастроений и потому заслуживающий некоторого внимания.
Старое советское начальство, устроившееся и при новом режиме, — традиционный объект популистской риторики, всегда находящей живой отклик у слушателя. Вместе с тем следует признать, что люди, добровольно отказывающиеся от власти и связанных с нею привилегий, во все времена и во всех странах являются изрядным психологическим казусом. Во все времена и во всех странах обязательным условием проводимых реформ становится пересадка начальства в другие кресла — путь, справедливо называемый эволюционным. На том же первом съезде при статье 6 Конституции СССР многие страстно мечтали о том, чтобы ЦК КПСС в полном составе пересел в Верховный Совет и, получив новое наименование, принял бы новые правила игры. Реформы по своей природе — вещь сугубо номенклатурная, и, желая построить демократию с капитализмом путем реформ, можно было получить лишь номенклатурную демократию и номенклатурный капитализм. Вышло буквально то, что могло выйти — и только.
Те, кто твердят о номенклатурном капитализме, констатируют некое общее место, с которым трудно не согласиться. Но неизбежный в таких случаях пафос ставит обличающих в двусмысленное положение. Единственной альтернативой реформам, то есть эволюции, опять-таки во все времена и во всех странах была революция. Не желая обвинять никого в кровожадности, остается предположить иное: буржуазную номенклатуру громит та часть номенклатуры советской, которая не сумела вовремя обновиться.
Речь идет прежде всего о горбачевском либеральном истеблишменте, о былой роли статусной советской интеллигенции. Как раз на первом съезде роль эта обрела новый и доселе невиданный блеск: можно было на глазах у миллионов телезрителей бросить с трибуны стих, облитый горечью и злостью, и с головокружительной эффектностью обобщений, не вдаваясь ни в какие запутанные частности, обличить ложь как таковую, систему как таковую, империю как таковую. Когда система и империя, наконец, рухнули, и на первом плане оказались запутанные частности, жанр фундаментальной филиппики вышел из моды, а статусная советская интеллигенция осталась не у дел, сочтя себя жертвой реформы, а сами реформы — жертвой номенклатуры. Однако такое построение вряд ли можно считать безукоризненно корректным.
АЛЕКСАНДР Ъ-ТИМОФЕЕВСКИЙ