Помоги дающему
Помоги дающему
Сегодняшний выпуск Российского фонда помощи (РФП) в Ъ — сотый по счету. Сто газетных страниц подготовил фонд, первая была опубликована в Ъ десять лет назад. Так что есть повод остановиться, оглянуться, а заодно и подумать, куда идти дальше. Тем более что в последнее время в третьем секторе (некоммерческие организации — НКО) много разговоров о "новой" филантропии — в противовес, стало быть, старой, и как это у нас часто случается, самими определениями критики расставляют оценки. "Новая", понятное дело, означает передовая, которой только и стоит заниматься. Ну, а старая — это, конечно, полный отстой и никакого будущего.
Первая страница фонда в Ъ появилась 11 декабря 1997 года и сразу стала популярной у читателей. С тех пор РФП публикует письма с просьбами о финансовой помощи, и читатели напрямую помогают их авторам. Сначала страница издавалась по четыре-шесть раз в год, а затем ежемесячно. С лета 2005 года выходит дважды в месяц. С 2001 года РФП издает сайт www.rusfond.ru. Тысячи читателей Ъ и сотни компаний являются членами этого необычного клуба, объемы пожертвований ежегодно нарастают. Всего собрано свыше $17,7 млн, в том числе в 2006 году — $4,7 млн. За восемь месяцев этого года сборы уже составили $3,7 млн.
Теперь ежемесячно фонд в газете и на сайте публикует 34 письма с просьбами о помощи. В большинстве это просьбы оплатить лечение тяжелобольных детей, реже — обращения инвалидов, многодетных и приемных семей, детдомов и детских больниц. Читатели своими откликами сами задают фонду темы публикаций. В конце 90-х — начале 2000-х годов мы немало поэкспериментировали, печатая письма на различные темы. Нам было из чего выбирать, у РФП весьма обильная почта. Все эти годы мы хорошо сознаем, что это вы, читатели, помогаете, а фонд лишь обеспечивает честные адресные вложения пожертвований. То есть РФП — это фонд помощи читателям, и "помоги дающему" — его главный принцип. Еще мы сознаем, что всем авторам писем не помочь. Поэтому публикации заслуживают только просьбы, вызывающие отклики. И вот те просьбы, что размещены на сегодняшней странице,— это и есть ваш выбор, дорогие друзья.
У такой концепции отбора как минимум два крупных последствия. Первое — позитивное: ваших откликов зачастую даже больше, чем просят авторы писем. Поэтому сейчас в месяц помощь получают до 50 человек. Внедрив схему 1-1-1 (один диагноз — одна клиника — одна бухгалтерия), РФП научился вкладывать "излишки" пожертвований в лечение других очередников фонда в клиниках-партнерах и печатно отчитываться об этих тратах. (Мы постоянно совершенствуем отчетность и были бы признательны заинтересованным читателям за критику и предложения). Во многом схема 1-1-1 и обуславливает ежегодный рост числа жертвователей, сборов и пролеченных детей.
Однако, ограничив публикации конкретными темами, диагнозами и клиниками-партнерами, мы вызвали значительное сокращение тематики почты РФП. Таково второе и, по-моему, негативное последствие. Зная, где распространяются тиражи Ъ, я плохо представляю себе, как, каким образом авторы писем из малых городов, поселков и деревень узнают о темах наших публикаций. А именно эти люди и являются объектами помощи читателей все годы существования фонда. Но это факт: при росте числа просьб по востребованным темам сама тематика почты значительно сузилась. Жаль, конечно, потому что всегда остается боязнь упустить что-то важное.
Как раз сейчас в российском третьем секторе разворачивается очередная дискуссия, на этот раз о старой и "новой" филантропии. Старую, понятно, критикуют, а за переход к "новой" агитируют. Если коротко, то к старой филантропии критики относят пожертвования, с помощью которых решаются частные проблемы частных людей или даже учреждений и за которыми со стороны жертвователей не следует никаких действий. Вложат, значит, деньги, в частную судьбу соотечественника, дождутся отчета о произведенных тратах и отдыхают себе по месту основной работы. До следующего, значит, пожертвования. "Новую" же филантропию якобы отличают вложения непременно в социально значимые программы, способные системно влиять на изменение нашей жизни к лучшему. И что якобы особенно важно, "новые" филантропы сами активно участвуют в преобразованиях, перенося в благотворительную деятельность лучшие традиции организации эффективного бизнеса.
Нам в фонд реформаторы тоже уже отзвонились, и даже не раз. Так прямо и говорят: "Может, стоит наконец передать государству оплату лечения детей, а пожертвования читателей сосредоточить на решении социально значимых проблем?"
Каково? Наверное, не надо обращать внимания на то, как эти ребята присваивают себе право распоряжаться чужими деньгами. Такова наша ментальность, тут уж ничего не поделать. Но забавно, что это сами критики слово "новая" забирают в кавычки. По-видимому, еще не окончательно определились, что и кого считать передовыми подходами и новаторами и даже вообще стоит ли противопоставлять. Вот с нами и со спасением тяжелобольных детей наши критики, похоже, уже разобрались. Сейчас выяснят, куда зачислить американского Генри Форда и нашего Савву Морозова с их помощью конкретным беднякам, с их народными больницами и ремесленными училищами — в старые или "новые" филантропы,— и тогда, может, успокоятся.
Однако, слушая эти разговоры, я невольно вспоминаю о сокращении тематики нашей почты, и становится тревожно. Да, реформаторы от НКО сами никаких конкретных социально значимых проектов не предлагают. Но это вовсе не значит, что таких проектов не существует. И уж тем более это не значит, что нашим читателям они заранее неинтересны.
Так что предлагайте, друзья, новые темы. Российский фонд помощи открыт для обсуждений.