"Сладко и душно пахло навозом..." — это ростовские фабричные девчонки читают вслух писателя, в котором мгновенно угадывается Владимир Сорокин. Написанный высокооктановой желчью пародийный пассаж, в котором Вольтер и Брежнев возбуждают друг друга разговорами об экскрементах, возможно, вообще был единственным моментом сценария, который одного из его авторов, Дуню Смирнову, по-настоящему вдохновлял. "Он надежда русского постмодернизма и бабок во зарабатывает",— завистливо говорит, дочитав говнокнижку, та из девушек, которая сама мечтает стать писательницей, в то время как другая (Юлия Высоцкая), планирующая добиться успеха не литературным языком, а другими местами, демонстрирует независимость суждений: "А по-моему, говно!".
Тема говна проходит красной нитью сквозь "Глянец", который в развитии остальных своих тем и сюжетов такой последовательностью не отличается. В начале фильма героиня эротично сидит на унитазе, на летучке в глянцевом журнале скульптуры из говна упоминаются в качестве прорыва в современном изобразительном искусстве. Культурологи рассуждают: "Красоту можно найти во всем, даже в куске дерьма". Испытывающий творческий кризис модельер (Ефим Шифрин) получает радикальный совет: "Модель надо раздеть и испачкать ее, как ребенка, в собственном дерьме". Однако после показа новой коллекции в "Коммерсанте" выходит разгромная рецензия, и расстроенный модельер рефлексирует: "Я говно..." При этом заголовок заметки "100-процентное г...но", пожалуй, более невероятен по своей низкой высокохудожественности, чем редколлегия в журнале Beauty, на которой главному редактору (Ирина Розанова) параллельно делают педикюр.
В целом ваша симпатия к фильму будет зависеть от того, насколько для вас Юлия Высоцкая убедительна в имидже ростовской меркантильной давалки. Впрочем, с трудом верится, что супруга Андрея Кончаловского, которая каждым воскресным утром демонстрирует кулинарные таланты и вообще благонадежную домовитость, стала бы рассылать по желтым газетам свои фотографии враскорячку в надежде хоть как-то прославиться.
Не помогают ни завитые на бигуди волосы, ни голубые тени, ни колготки в сеточку, ни интенсивные жевательные движения челюстями, поскольку у Юлии Высоцкой нет того голодного блеска в глазах, который бы сделал ее похожей на Бекки Шарп, боящуюся продешевить на ярмарке тщеславия. Но если Юлия Высоцкая и мискастинг, то на грани превращения в художественный прием, как и Алексей Серебряков в роли одного из модельеров с выбеленными волосами и в килте, иногда забывающий, что его герой — гей, в отличие от безупречного Ефима Шифрина, чей герой Марк Шифер считает себя Лагерфельдом и выглядит его копией.
Точность копирования вообще главная заслуга авторов "Глянца", и в этом смысле дух гламура они передают верно. Точно так же как Дуне Смирновой нравится шутка, что скопированный ею Сорокин — говно, Андрею Кончаловскому приятно думать, что его жена похожа на Грейс Келли, и под нее стилизуют героиню, перед тем как отправить к олигарху-алкоголику (Александр Домогаров), заказавшему себе копию Грейс Келли в элитном сутенерском агентстве. Чтобы добавить толику таблоидности, необходимую в заметке о таком фильме, можно пересказать сплетню о том, что именно с исторической фразы "трусы сними", которой олигарх встречает исповедальный монолог своей будущей невесты, началась в свое время в номере сочинской гостиницы "Жемчужина" счастливая семейная жизнь создателей фильма. Так что никогда не угадаешь, где говно, а где шоколад, и из чего получаются самые сладкие конфеты.