Повсюду доходит их свет

90 лет назад, 23 августа 1935 года, совместным постановлением Совнаркома и ЦК ВКП(б) была определена дальнейшая судьба кремлевских башен: окончательно решили снять с них имперских орлов и заменить пятиконечными звездами. Иван Тяжлов — о том, как и при каких обстоятельствах менялся один из символов страны.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Казалось бы, образ сияющих в ночном небе алых звезд Кремля должен был отразиться в массе стихов и песен, но на самом деле именно про звезды написано не так много — и не всегда комплементарно. «На Россию с высот Кремля Звезды красные злобно глядят»,— написал, например, поэт-диссидент Витольд Абанькин, осужденный в 1966 году на 12 лет лишения свободы за измену родине и дезертирство. И все же образ кремлевских звезд скорее романтический, чем зловещий: в таком ключе написаны и строки Сергея Михалкова о звездах, символизирующих для советских детей лучшую в мире родину, и куплет из песни «У стен Кремля» на стихи Антона Пришельца: «Над кремлевской стеной, не сгорая, горят Пять высоких рубиновых звезд».

Для советского человека было естественным чувство гордости за этот проект, ставший частью сталинского преобразования Москвы.

Размеры, состав уникального рубинового стекла, особенности поворотного механизма — все это было частью живого городского мифа, и деды с бабушками говорили внукам и внучкам: «Сегодня вечером поедем в центр, покажу тебе, как горят кремлевские звезды».

«Не представляет памятника старины»

Многие детали города становятся привычными и выглядят так, будто они никогда не менялись. Это касается и Московского Кремля: краснокирпичный ансамбль, видимый из разных точек в центре, воспринимается как изначальный. Хотя нынешняя кирпичная стена появилась в XV веке, а до этого существовали кремли поменьше — белокаменный и несколько деревянных.

Да, Кремль не всегда был таким, каким мы его знаем — например, в 1680 году его впервые побелили и делали это с тех пор не раз, вплоть до начала 1880-х. Есть старинные фотографии, оставляющие смутное ощущение дискомфорта: площадь очевидно Красная, но стена почему-то белая.

Нарядные шатровые кровли над башнями появились в XVII и даже в XVIII веке. До этого башни венчали суровые боевые площадки, придававшие всему ансамблю скорее военный, чем дворцовый облик. Первые шатры появились в 1620-х годах над Спасской и Гербовой (разобрана в начале XIX века) башнями. В случае осады они стали бы первой мишенью для артиллеристов противника и загорелись бы как стог сена, поэтому добавить этот элемент к башням было решено, когда появилась некоторая, пусть и не полная уверенность в том, что Кремль — это все-таки политический центр и символ, а не рубеж обороны.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Декоративные навершия башен — и не во всех случаях это был государственный герб — быстро шли в расход: они тускнели, гнулись, ломались от ветра, портились от пожаров. К революции двуглавыми орлами были увенчаны 4 башни из 19: Спасская, Никольская, Боровицкая и Троицкая. Двуглавые орлы украшали также шпили Воскресенских (Иверских) ворот — ворота снесли в 1931 году и восстановили в 1990-х, вместе с орлами,— и некоторые из башен Исторического музея (сейчас орлы, флажки, львы и единороги в оформлении музея восстановлены, а в советское время у шпилей просто не было наверший).

Самым старым из кремлевских орлов последнего поколения был орел на Троицкой башне (его в очередной раз заменили в 1870 году, еще при Александре II), самым молодым — орел Спасской башни, замененный в 1912 году к 300-летию дома Романовых. Орлы не были одинаковыми, сильно отличались по качеству и дизайну, сделаны были из дерева и металла, а затем позолочены.

Когда в марте 1918 года в Кремль из Петрограда переехало большевистское правительство, Ленин немедленно потребовал снять орлов.

На большей части территории республики старые гербы уничтожили в первые же недели революции — отвергнув монархию, Россия зачищала и монархическую символику, частью которой был орел в коронах, со скипетром и державой в когтистых лапах. Но с Кремлем дело обстояло сложнее: демонтаж орлов мог привести к обрушению башенных кровель, такая разруха в центре Москвы не пошла бы на пользу имиджу новой власти, а на капитальную реконструкцию шатров не было денег.

Несмотря на неоднократные настойчивые просьбы Ленина, имперские орлы продолжали возвышаться над кремлевской квартирой вождя еще несколько лет, после того как ему пришлось переехать в Горки из-за болезни. На фотографиях конца 1920-х — начала 1930-х годов орел Спасской башни горделиво возвышается над Мавзолеем. Обывателей, скорее всего, не смущало такое идеологически парадоксальное соседство, но члены ЦК партии периодически напоминали друг другу о неисполненной ленинской просьбе — тем более что реставратор Игорь Грабарь официально заверил их в 1930 году: ни один из орлов на башнях «не представляет памятника старины». В конце концов в августе 1935 года, после начала масштабной трансформации Москвы, было принято решение орлов снять и заменить звездами.

«Снять 4 орла»

«Совет Народных Комиссаров СССР, ЦК ВКП(б) решили 7 ноября 1935 года снять 4 орла, находящиеся на Спасской, Никольской, Боровицкой, Троицкой башнях Кремлевской стены, и два орла со здания Исторического музея,— гласило официальное сообщение ТАСС.— К тому же сроку решено установить на указанных 4 башнях Кремля пятиконечную звезду с серпом и молотом».

Первые два варианта проекта звезд представил Иосифу Сталину художник Евгений Лансере (в будущем — лауреат Сталинской премии). ,

Оба варианта Сталина устраивали с оговорками — то есть не устраивали, поэтому следующий представлял уже главный художник Большого театра Федор Федоровский.

Все четыре звезды, которые должны были заменить орлов, отличались друг от друга деталями дизайна и размерами — от 3,5 м на Боровицкой башне до 4,5 м на Спасской и Никольской. Чтобы составить примерное представление о том, как выглядели эти звезды, можно посмотреть на шпиль здания Северного речного вокзала — некоторое время в Москве даже поговаривали, что там установлена звезда со Спасской башни, однако это не более чем городская легенда, хотя делали звезду действительно вместе с кремлевскими.

Наркомы Серго Орджоникидзе и Лазарь Каганович добились выделения 67,9 кг золота для покрытия звезд — кроме того, изображения серпа и молота, помещенные в центр каждой из них, были украшены самоцветами, драгоценными и полудрагоценными камнями в бриллиантовой 73-гранной огранке: всего потребовалось 7 тыс. камней от 20 до 200 карат, над которыми работали две сотни ювелиров. Каждый камень монтировался в отдельный серебряный каст, что должно было исключить выпадение. Общий вес всех четырех звезд превышал 5,5 т.

23 октября демонтированных с башен кремлевских орлов, которые после снятия позолоты действительно обнаружили некоторое убожество облика, выставили на обозрение публики в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького. Рядом были установлены четыре новые звезды, которые с наступлением сумерек засверкали в лучах прожекторов подсветки. Днем 24 октября в течение часа, с 12:40 до 13:30, звезда была поднята и установлена на Спасскую башню; 25 и 27 октября аналогичные операции были проведены на Никольской, Троицкой и Боровицкой башнях. Дольше всего — более двух часов — пришлось повозиться с Троицкой: в день монтажа резко ухудшилась погода.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Если звезды зажигаются

Инженеры Центрального аэрогидродинамического института имени профессора Н. Е. Жуковского рассчитали звезды так, что они были способны выдерживать ветер ураганной силы. Специально спроектированные флюгерные устройства установили в реконструированных для этого шатрах башен, предполагая, что звезда не работает в качестве классического флюгера, который располагается вдоль ветра, а стоит строго поперек потока. Площадь «паруса», образованного каждой из звезд, превышала 6 кв. м.

Но главным врагом новых символов советской столицы оказался не ветер, а осадки: довольно быстро цветные металлы, использованные в конструкции, начали заметно тускнеть.

Кроме того, к звездам возникли претензии эстетического характера: оказалось, что 4,5-метровые навершия Спасской и Никольской башен (высота 71 и 70 м) смотрятся диспропорционально большими, похожее впечатление оставляют и более скромные звезды на Боровицкой (высота 54 м) и Троицкой (80 м).

В мае 1937 года было принято решение заменить звезды на новые — которые состояли бы из многослойного рубинового стекла, вставленного в металлический каркас, и светились бы изнутри благодаря мощным лампам накаливания.

На этот раз проектировать решили пять звезд — по числу лучей у каждой. Для установки пятой выбрали Водовзводную башню — самую южную в Кремле, соседку Боровицкой, высотой 61 м. Не исключено, что когда-то на ней тоже был двуглавый орел, но в последнем «царском» варианте башню венчал позолоченный флюгер в виде флажка.

Работу над ошибками в дизайне взял на себя все тот же Федор Федоровский. Ему, как театральному декоратору, принадлежат идеи использования рубинового стекла, светимости и создания звезд таких размеров, чтобы они, располагаясь на башнях разной высоты, с земли выглядели одинаковыми. Самая маленькая звезда, с размахом лучей 3 м, была спроектирована для Водовзводной башни, самые большие — для Спасской и Никольской: 3,75 м. Несмотря на кажущуюся небольшой разницу в размере с предшественницами, они должны были делать общую картину более пропорциональной.

Каркас для звезд изготавливали на заводе «Электросталь». Он был выполнен из нержавеющей стали и представлял собой сложную конструкцию: каждый из пяти лучей являлся многогранником, причем на звезде Никольской башни число граней луча не восемь, как на остальных, а двенадцать. Многослойное стекло для звезд, которое сейчас назвали бы инновационным, заказали на константиновском стекольном заводе «Автостекло»: автор «рецепта» Никанор Курочкин получил за разработку орден Трудового Красного знамени, а позже был удостоен Сталинской премии.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Лампы из молибденового стекла с двумя параллельными нитями накаливания сделали на Московском электроламповом заводе, предусмотрев механизм замены перегоревших нитей, вентиляции и охлаждения. Мощность ламп составляла от 3,7 кВт на Водовзводной и Никольской башнях до 5 кВт на Спасской, Троицкой и Боровицкой: разница также учитывала особенности визуального восприятия. На позолоту в этот раз ушло всего 11 кг золота — его наносили методом гальванизации слоем толщиной в 40 микрон. Каждая звезда весила около тонны — в этом отношении ничего не изменилось.

Кремлевские звезды впервые зажглись 2 ноября 1937 года, за пять дней до празднования 20-летия революции.

Управление лампами и их охлаждением поначалу осуществлялось с пультов, расположенных в каждой из «звездных» башен; но позже, когда выяснилось, что система надежна, оставили только центральный пост в Троицкой башне. Звезды горели круглосуточно — днем свет их, как правило, почти незаметен, но и в светлое время суток они выглядели бы менее яркими без ламп внутри.

«Не сгорая, горят»

И все-таки это снова были не совсем те звезды, которые мы видим сегодня.

С началом войны в 1941 году в столице был введен режим светомаскировки, и Кремль попал под его действие. Стены, башни и здания задрапировали, видоизменили при помощи декораций и перекрасили, чтобы сбить с толку вражеских пилотов. За время войны драпировку снимали и включали лампы лишь несколько раз — в том числе во время парада 7 ноября 1941 года. Но вновь зажечь звезды Москва смогла только 9 мая 1945 года, после официального окончания войны с Германией.

Сразу выяснилось, что, при всем совершенстве конструкции, многие вещи не предусмотрены. И одна из них — технические люки, которые позволяли бы не только производить замену нити в лампе накаливания, но и регулярно очищать внутренние поверхности. Кроме того, несмотря на все усилия защитников Кремля, звезды были повреждены в результате воздушных налетов. Стала очевидной необходимость ремонта.

Новые чертежи готовил в Куйбышеве (сейчас снова Самара) инженер профессор Александр Ланда. А разработкой очередного варианта рубинового стекла занялся заместитель начальника управления коменданта Кремля генерал-майор Николай Шпигов. Уроженец Брянска и инженер по образованию, до войны он возглавлял производство оптики для подводных лодок. В 1938 году был принят на службу в органы НКВД в звании майора и почти сразу оказался в Кремле: в 1941-м был одним из тех, кто отвечал за его маскировку. Именно Шпигов считается создателем четырехслойного рубинового стекла, из которого звезды Кремля состоят сегодня. Стекло на этот раз делали на заводе «Красный май» под Вышним Волочком. На каждую звезду ушло около 100 кв. м стеклянного сплава, причем отдельные фрагменты на этот раз делали выпуклыми. Металлические конструкции заново позолотили; обновленные звезды зажгли в начале 1946 года.

С тех пор они гасли лишь один раз — об этом попросил лично президента Бориса Ельцина режиссер Никита Михалков в 1998 году во время съемок фильма «Сибирский цирюльник», в котором сюжетообразующую роль играла Москва времен Александра III.

Звезды капитально реставрировали в 1974–1977 и 2002 годах. В 2015-м лампы в них заменили на более экономичные, попутно в очередной раз очистив стекла изнутри: из-за этого возникло впечатление, что звезды стали светить ярче.

Кремлевские звезды страдают от непогоды: для них не проходят бесследно ни град, ни ледяной дождь. Поврежденные фрагменты стекла периодически меняют — но в целом в Кремле довольны его эксплуатационными характеристиками. Специалисты дважды в сутки осматривают звезды, не поднимаясь к ним; подъем на специальные технические площадки на башенных кровлях, откуда можно производить профилактику и ремонт, осуществляют раз в месяц; мыть стекла теперь принято раз в пять лет.

Дискуссия о том, не требует ли избавление России от советской власти новой замены символов на башнях, периодически набирает обороты — почти так же, как полемика о необходимости захоронения тела Ленина. Но пять светящихся в вечернем небе звезд стали настолько неотделимой частью облика города и его истории, что представить себе их демонтаж почти невозможно даже после того, как двуглавые орлы вернулись на башенки Воскресенских ворот и Государственного исторического музея.