Разлет осколков после инвестбума

Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) опубликовал аналитическую записку, в которой исследует проблематику инвестиционного бума в РФ в 2020–2024 годах. Суть вынесена в заголовок работы — «Грустить нельзя радоваться»: такой разгон капвложений в РФ ранее фиксировался лишь во времена экономического подъема 2000-х, однако после 2020 года вложения были во многом вынужденными — для поддержания работы компаний в условиях сначала ковидного, а затем санкционного шока. Их объем к тому же может быть «надут» удорожанием технологий и оборудования. Сдвиг же структуры финансирования капвложений в пользу собственных средств компаний, бюджета и кредитов поднимает закономерный вопрос о будущем в условиях сжатия доходов бизнеса и бюджета.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Аналитическая записка ЦМАКП «Инвестиционная активность в турбулентную пятилетку: "грустить нельзя радоваться"» (.pdf) руководителя направления Владимира Сальникова и ведущих экспертов Дмитрия Галимова и Ольги Михеевой в первую очередь описывает в цифрах российский инвестиционный бум 2020–2024 годов, готовившийся российскими властями под руководством тогда первого вице-премьера Андрея Белоусова в 2015–2020 годах и реализовавшийся, несмотря на ковидный и санкционный шоки пятилеткой позднее. «За пять лет (2020–2024 годы) физический объем инвестиций возрос более чем на треть (+36,5%) при увеличении ВВП лишь на 10,1%. Позитивный инвестиционный разрыв (разница между темпами прироста инвестиций и ВВП) достиг рекордных за последние 15 лет значений»,— говорится в работе. Предыдущий бум такого уровня наблюдался лишь в начале 2000-х.

Впрочем, анализ составляющих такой взлет инвестиций фактически сводит на нет позитив: в работе перечислены для этого как минимум пять оснований.

Главное из них — отсутствие значимого прогресса в повышении «уровня технологичности». Один из ключевых его показателей — физический объем инвестиций в машины и оборудование — в 2022 году сократился на 12%, в 2023 году стагнировал и лишь в 2024-м «восстановился до уровня 2021 года, при этом лишь на 13% превысив 2019-й», отмечают авторы записки. Усугубляет картину то, что «в части машин и оборудования в 2019 году еще сохранялось отставание от уровня 2013 года (!), которое было преодолено лишь к 2024 году. В целом же за весь период 2014–2024 годов среднемноголетний уровень инвестиций в машины и оборудование был на 15% ниже уровня 2013 года (!)», пишут авторы ЦМАКП, резюмируя это как «серьезнейшее недоинвестирование, накопленное за последнее десятилетие».

Усложняет картину отсутствие прозрачности цен технологического импорта — «используемые оценки (по данным Росстата) инвестиций в машины и оборудование представляют собой "оценку сверху" из-за объективной невозможности учесть скрытое удорожание импортируемого оборудования». Выстраивание рядов однородной инвестпродукции для сопоставления цен осложнено прогрессом и в мирное время, а во времена турбулентности и резкой смены структуры поставщиков переориентация импорта с рынков недружественных стран (с рынков с более высокой стоимостью единицы товара) на Китай при не вполне понятной разнице в качестве товаров и недоучет логистических издержек в рамках схем «параллельного импорта» и усложнения расчетов сильно снижает достоверность оценок. Также «внутри» недавнего инвестбума скрывается концентрация инвестиций в Московской агломерации: с 2013 года физобъем капвложений в Москве вырос в 2,72 раза, в области — в полтора, а в России в целом — в 1,36 раза. С учетом этого в РФ за пределами Москвы и области интенсивность модернизации и в 2024 году оставалась ниже уровня 2013 года, оценили в центре.

Отдельной особенностью «турбулентной пятилетки» стал галопирующий рост инвестиций в объекты интеллектуальной собственности.

За пять лет в текущих ценах они возросли в 3,7 раза (общий объем инвестиций — в два), в сопоставимых ценах — примерно в 2,4 раза (оценка ЦМАКП). Здесь также есть учетные проблемы: «резкое увеличение инвестиций в ПО спровоцировало повышение цен, судя по всему, не до конца учтенное в статистике инвестиций». Согласно данным Росстата, «цены на прочую продукцию (затраты, услуги) инвестиционного назначения» с 2019 года возросли на 22,3%. Если же учесть, что входящие в их состав ПО и базы данных подорожали на 89%, увеличение цен на оставшиеся прочие виды затрат и услуг инвестназначения «должно было бы составить лишь 8,9% за пять "инфляционных лет" (2020–2024), что представляется крайне маловероятным». Вынужденные расходы в этой части ЦМАКП оценивает в 4% от общего объема инвестиций в 2024 году (или 1,6 трлн руб.).

По вкладу же главным драйвером инвестиций стало строительство зданий и сооружений: за пятилетку вложения в них возросли в полтора раза, обеспечив около 20 процентных пунктов прироста капвложений из 36,5%. Однако и здесь «заметная часть прироста, очевидно, была… направлена на адаптацию к возникшим ограничениям (прежде всего — на расшивку логистических)», констатируют в ЦМАКП. Здесь среди учетных проблем в центре отмечают, что «часть регистрируемых статистикой инвестиционных расходов "старых" регионов, вероятно, могла уходить на отстройку инфраструктуры в новых», а часть инвестиций в жилые здания и сооружения представляла собой не новое строительство, а регистрацию ранее построенного. Оценить масштаб такого влияния «не представляется возможным», однако косвенно его подтверждает «возникший в последние годы эффект опережающего роста инвестиций в здания и сооружения по сравнению с объемом строительных работ и предложением стройматериалов»: так, прирост производства стройматериалов в 2022–2024 годах составил лишь 3,5% в год при росте вложений в здания и сооружения в 22% в год.

Отметим, тезис о «вынужденности» значительной части инвестиций в российскую экономику (в том числе замены европейского и американского оборудования китайским) после 2022 года в интервью “Ъ” в конце 2023-го подтверждал и сам Андрей Белоусов, оценивший долю «адаптационных» инвестрасходов в 70% (см. номер от 29 декабря 2023 года). ЦМАКП в силу нестрогости определения таких оценок не дает, но «адаптационный» характер инвестактивности последних лет де-факто подтверждает.

Важно же, что после ухода иностранных инвесторов львиная доля капвложений финансируется из собственных средств предприятий (57,8% в 2019 году и 62,1% в 2024-м), бюджета (17,2% и 18,3% соответственно) и кредитов (8,2% и 11,9%).

«При этом прирост банковских кредитов в значительной мере был обусловлен увеличением проектного финансирования жилищного строительства, а их роль в приросте финансирования инвестиций остальной экономики была весьма ограниченной»,— оговариваются авторы. Наиболее интригующий вопрос — об источниках будущей инвестактивности — вынесен авторами в финал публикации и выступает классическим для сериалов клиффхэнгером: в условиях уже начавшегося снижения доходов как компаний, так и государства очевидного ответа на него нет.

Олег Сапожков