Убийство отделили от политики
Как менялось отношение к делу убийц пионера Павлика Морозова
«Коммерсантъ-Урал» в рамках спецпроекта «Архивное дело» продолжает рассказывать про уникальные документы, которые имеют отношение к истории Свердловской области. В ноябре 1932 года сессия Уральского областного суда вынесла приговор по делу об убийстве 13-летнего Павла Морозова и его девятилетнего брата Федора. Согласно судебным документам, их зарезали родственники по отцовской линии за то, что старший брат дал показания на своего отца в суде по делу о превышении обязанностей на посту председателя сельсовета. Убийц приговорили к высшей мере наказания — расстрелу. В девяностые годы был открыт и закрыт вопрос об их реабилитации.
Фото: Книга «Личность в мантии»
Фото: Книга «Личность в мантии»
Пионер-активист 13-летний Павел Морозов воспитывался в семье из четверых детей. Его отец Трофим Морозов бросил семью, но это не мешало ему регулярно избивать жену с детьми. До 1931 года он занимал пост председателя сельсовета в Герасимовке Тавдинского района. Как рассказывали односельчане, он использовал служебное положение в корыстных целях: присваивать вещи, конфискованные у раскулаченных; спекулировал среди спецпереселенцев справками, которые заменяли удостоверение личности и давали возможность передвигаться по стране.
Когда отца вместе с несколькими сообщниками арестовали и судили, Павел Морозов вместе с матерью давал показания в суде. Трофиму Морозову назначили 10 лет лишения свободы. Родственники со стороны отца пионеру этого не простили и угрожали расправой.
Согласно материалам дела, дед Сергей Морозов, бабка Ксения Морозова, двоюродный брат Даниил Морозов, дядя Арсений Кулуканов и дядя Арсений Силин (он судом был оправдан) пошли на убийство подростка 3 сентября 1932 года.
В тот день Павел Морозов со своим девятилетним братом Федором собирал в лесу ягоды. По данным следствия, Кулуканов дал 30 руб. Даниилу Морозову, чтобы он вместе с дедом Сергеем убил мальчиков. Они подкараулили их около деревни и зарезали. Трупы оттащили от дороги, а нож спрятали в доме Сергея Морозова за иконой. Когда начался розыск пропавших детей, Ксения Морозова укрывала преступников.
В отношении убийц возбудили уголовное дело по ст. 58—8 УК РСФСР (Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций).
Процесс проходил в ДК имени Сталина в Тавде. В нем в качестве общественных обвинителей участвовали представители газеты «Пионерская правда» и Уральского обкома ВЛКСМ. Подсудимые Кулуканов и трое Морозовых были признаны виновными в убийстве и приговорены к наивысшей мере наказания — расстрелу. Арсений Силин был оправдан из-за недоказанности обвинения и освобожден из-под стражи.
Журналисты широко освещали этот процесс, и Павлик Морозов стремительно превратился в первого в СССР пионера-героя. В его честь называли улицы и парки, устанавливали памятники, посвящали ему книги и фильмы.
Однако во время перестройки во второй половине 1980-х годов общественное мнение развернулось в другую сторону. Павлик Морозов стал восприниматься, как сын, предавший отца.
В 1999 году в Генеральную прокуратуру с просьбой реабилитировать Морозовых как «жертв коммунистических репрессий» обратился курганский краевед Иннокентий Хлебников от имени дочери Арсения Кулуканова Матрены Шатраковой. Верховный суд РФ признал, что убийцы пионера совершили уголовное, а не политическое преступление, поэтому в их реабилитации отказал.
Материалы уголовного дела хранились в архиве Свердловского областного суда. По словам ветеранов судейского сообщества, когда к теме Павлика Морозова вернулся общественный интерес, оригинал дела был отправлен по запросу в Верховный суд. Обратно его не вернули, но в музее Свердловского областного суда можно увидеть копии материалов.
Ранее «Ъ-Урал» в рамках спецпроекта «Архивное дело» рассказал, как в Екатеринбурге в 1739 году в последний раз организовали прилюдное сожжение.