В крейсерватории пора что-то менять

24 июля Верховный главнокомандующий Владимир Путин приехал в Северодвинск Архангельской области и принял участие в церемонии поднятия флага на атомном подводном крейсере (АПК) «Князь Пожарский». Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников фиксировал детали, выяснял, какая участь ожидает, например, культовый авианосец «Адмирал Кузнецов» и почему же «Князь Пожарский» оказался на пять метров короче декларируемого.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

У трапа АПК «Князь Пожарский» (видишь его и сразу начинаешь искать глазами, конечно же, «Гражданина Минина») стояла на первый взгляд странная конструкция, похожая на весы. С одной стороны — якорь, с другой — два странных крупных шара, белый и красный.

— Якорь — понятно,— сказал я дежурному, несущему вахту возле якоря и шаров.— А шары зачем?

— Для спасения людей,— пояснил дежурный.— Символизируют спасательный круг.

Тут же я увидел интересную фотографию, на которой был изображен рассекающий волны крейсер. Интересна она была прежде всего тем, что мелким красным шрифтом (чтоб не бросалось в глаза) были обозначены основные параметры подводного крейсера: оружие — 16 торпед и 16 баллистических ракет, ширина — 14 метров, длина — 165… Стоп! Что-то тут было не так. Оказывается, в справке, выданной нам накануне для ознакомления, значилось: длина — 170 метров. В других открытых источниках тоже фигурировала эта цифра.

Я спросил у дежурного, откуда разночтения и зачем укоротили такой хороший крейсер.

Он пожал плечами:

— Я, конечно, не знаю. Не верьте вообще никаким цифрам… В том числе и этим.— Он кивнул на фотографию.

— Что, для отвода глаз все?..— начинал догадываться я.

— Да,— пожал плечами дежурный.— Главное, чтоб все боялись.

С этим, кажется, проблем не будет. Во всяком случае, количество баллистических ракет совпадает по данным всех без исключения источников.

Понемногу около подводной лодки собирались участники церемонии поднятия флага. Так, глава ВТБ Андрей Костин, который взял на себя тяжкое бремя обладания Объединенной судостроительной корпорацией (ОСК), рассказал мне, что все не так уже плохо: ОСК впервые в этом году показала прибыль по итогам прошлого года.

— До этого организация была же сильно убыточной,— сказал я.

— Она такой и остается,— признался Андрей Костин.— Большая финансовая дыра, мы постепенно закрываем ее. В прошлом году и правда образовалась прибыль…

Он с некоторым недоумением пожал плечами и продолжил:

— В этом году будет сложнее, потому что есть кредиты, которые по высоким ставкам… Но мы все-таки очень хотели бы выйти на безубыточность.

По-человечески это было понятно.

— Я думаю, у нас самая большая проблема — старые контракты, которые генерят убытки,— добавил Андрей Костин.— И пока мы от них не избавимся, а это еще несколько лет, к сожалению, ситуация будет напряженная.

Я обратил внимание на то, с каким чувством Андрей Костин во время нашего разговора вглядывается в атомный подводный крейсер и команду, выстроившуюся на нем в белых кителях.

— Гордитесь,— спросил я,— что у вас наконец-то есть что-то, чего нет у «Сбера»?

Андрей Костин смеялся.

— Со «Сбером» не сравнивал в этом смысле…— сообщил он.

— То есть допускаете, что у «Сбера» что-то и в этом роде тоже может быть?..— переспросил я.

— Я просто очень рад,— добавил Андрей Костин.— 30 лет как я возглавлял сначала ВЭБ, а потом ВТБ. Банковский сектор, конечно, очень интересный, непростой, но в нем не ощущаешь материально результаты своего труда. Прибыль у тебя 400 млрд или 500 млрд рублей… Достаточно трудно оценить… А когда ты видишь, что спускается на воду такое… К тому же огромная повестка по гражданскому судостроению… Жалко, что строительство занимает такой длительный период. Может, не хватит жизни, чтобы увидеть результаты своего труда.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Ого, Андрей Костин готов был говорить, кажется, о том, не бессмысленна ли, к примеру, жизнь. Впрочем, очевидно, что он уже так не считал. А если что-то такое и могло вдруг померещиться, то ему достаточно было снова бросить взгляд направо, на чернеющий над водой остов субмарины.

— Такую махину, по крайней мере, впервые в жизни спускаете на воду?

— Я был на лодках еще советского периода…— рассказал Андрей Костин.

Метрах в пятистах от нас как раз покоились две подлодки класса «Акула»!

— Они еще больше, чем «Князь Пожарский», у каждой два винта, а не один, как на этом крейсере… Но этот, конечно, совершенно особенный… Правда, мы все-таки, повторяю, больше о мире думаем, о гражданском флоте, мы его в советское время почти не производили, так что и сейчас все не очень хорошо с ним. Мы пытаемся выйти на разработку двигателей, пытаемся делать газовозы и так далее.

— А вот что будет с отечественным авианосцем «Адмирал Кузнецов», можете сказать наверняка? Мы его видели недавно под Мурманском: такое впечатление, что его уже начали разбирать…

— Он в нашей епархии, да,— подтвердил Андрей Костин.— Мы считаем, что его уже нет смысла ремонтировать. Ему уже 40 лет с лишком, и вещь это крайне дорогостоящая… Я думаю, вопрос будет решен в том плане, что будет либо продан, либо утилизирован.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Тем временем возле крейсера появился и главком ВМФ Александр Моисеев.

— А «Князь Пожарский» — это основа стратегических ядерных сил нашего государства,— отрекомендовал он подлодку.— Будет служить в ближайшие десятилетия. Срок службы таких кораблей — 30–40 лет.

— Есть информация, что стратегическая сила такого крейсера превосходит зарубежные аналоги,— намекнул главкому телевизионный журналист.

— Говорить о превосходстве основного оружия, которым является ядерное оружие, я бы не хотел,— отрезал главком, но продолжил: — Я скажу об истории. Они превосходят, конечно, то оружие, которое применялось одним из государств по государству, которое ныне дружеское с ним.

Мне казалось, я понял, что речь шла, похоже, о США и Японии.

— Вы понимаете,— продолжал Александр Моисеев.— Те разрушения принесли и «Малыш», и «Толстяк» (атомные бомбы времен Второй мировой войны.— А. К.). Не будем сравнивать с возможностями этого оружия… Лучше не будем сравнивать…

Но нет, он все-таки уже сравнил.

— Если вы не были на корабле, то его надо просто посмотреть,— итожил главком.— Тогда вы поймете, о чем я говорю.

— Да не пускают!! — раздался стон одного из телеоператоров.

— Ну, значит, преждевременно,— развел руками Александр Моисеев.

Владимир Путин не заставил себя, как ни странно, долго ждать. На крейсере подняли флаг, сыграли гимн, сделали все необходимые фото. Предстояло еще совещание по развитию подводного военного флота. Собственно говоря, по моим представлениям, его уже провел в общих чертах помощник президента России Алексей Дюмин, который отвечает за это направление. Господин Дюмин, методично отзывая каждого участника совещания в сторонку (от гендиректора «Севмаша» Михаила Будниченко до помощника президента РФ Николая Патрушева), переговорил с каждым прямо тут, у подлодки. Он брал человека под локоть, уводил его от суеты, давал выговориться, а потом договаривал и сам. Люди возвращались в строй приветствующих Верховного главнокомандующего, который должен был вот-вот подъехать, заметно окрыленными.

Когда церемония поднятия флага триумфально исчерпала себя, около крейсера еще долго стояли Владимир Путин и Александр Моисеев. Верховный главнокомандующий все о чем-то допытывался. Он не казался довольным. Он казался по крайней мере озабоченным.

Но не таким, конечно, каким озабоченным под конец этого разговора стал казаться Александр Моисеев.

Андрей Колесников, Северодвинск