фестиваль театр
Знаменитому Авиньонскому фестивалю в нынешнем году исполнилось 60 лет. В связи с этим приглашенный художественный руководитель фестиваля французский режиссер Фредерик Фисбах решил придать программе 61-го Festival d`Avignon историко-социальный оттенок. Из Авиньона — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Четыре года назад директор Авиньонского фестиваля Венсан Бодрийе ввел институт так называемых ассоциированных артистов — приглашенных соруководителей, вместе с которыми он составлял программу. Трое предыдущих были иностранцами — немец Томас Остермайер (он придал афише внятный социально-критический оттенок), бельгиец Ян Фабр (Авиньон дал тогда скандальный крен в сторону телесности и натурализма) и обладатель французского паспорта, венгр по происхождению Жозеф Надж (фестиваль был сфокусирован на физическом театре и идее смешения жанров). Фредерик же Фисбах, во-первых, решил вернуть фестиваль к традиционной опоре французского театра — литературному слову, а во-вторых, обратиться к истории, не только фестиваля, но и страны.
В качестве путеводной звезды господин Фисбах выбрал известного французского поэта прошлого века Рене Шара, прославившегося не только своими книгами, но и участием в движении Сопротивления. Книга прозаических стихов Шара "Листки Гипноса", написанная в годы войны, легла в основу спектакля, который Фредерик Фисбах показал на главной площадке фестиваля, в курдонере Папского дворца. Театра из книги, замешенной одновременно на поэтических образах и антифашистском пафосе, не получилось. Семь актеров по очереди отчаянно выкрикивали пронумерованные фрагменты книги, потом к ним присоединилось больше сотни статистов, спустившихся на огромную сцену со зрительского амфитеатра. Одна радость: заранее известно, что всего фрагментов 237, так что все время понимаешь, сколько их еще осталось до долгожданного конца. Кстати, именно в одном из них звучит поэтическая максима Рене Шара, ставшая эпиграфом нынешнего фестиваля: "Действие невинно, даже если оно повторяется".
С темой Сопротивления неразрывно связана и тема коллаборационизма, поэтому в программе Авиньона появились писатели Луи Фердинанд Селин, обвиненный после войны в сотрудничестве с фашистами, и Клаус Манн, от фашистов сбежавший. "Север" француза Селина привезли в Авиньон берлинский театр "Фольксбюне" и режиссер Франк Касторф, а роман "Мефисто: история одной карьеры" немца Манна лег в основу спектакля фламандца Ги Касьерса (или Кассье, как его упорно называют во Франции) "Мефисто навсегда".
О соглашательстве и гражданской принципиальности, хотя и в приложении к другой эпохе, идет речь в спектакле "Молчание коммунистов", который поставил очень известный французский режиссер Жан-Пьер Венсан. Правда, слово "спектакль" к этому общественно значимому событию применить можно с большими оговорками. Господин Венсан перенес на сцену опубликованную несколько лет назад частную переписку трех членов Итальянской коммунистической партии, которая, по сути дела, после краха Советского Союза прекратила свое существование. И вот один коммунист, помоложе, пишет письма двум товарищам постарше и упрекает их в бездействии, предательстве идеалов и прочих грехах. Они, в свою очередь, объясняются и оправдываются, размышляют о сталинизме и революции. На сцене несколько стульев, стол с пишущей машинкой и три хороших актера, которые, не выпуская из рук листков с письмами, полтора часа подряд зачитывают залу интимную публицистику своих героев.
Собственно говоря, именно зал, то есть публика, составляет главный предмет интереса на "Молчании коммунистов", да и на всех других спектаклях Авиньонского фестиваля. Та публика, которая за два квартала до театра ищет лишний билетик на спектакль (даже с таким "кассовым" названием!), которая сидит не шелохнувшись, которая внимает каждому произносимому на сцене слову и у которой ни разу не звонит мобильный телефон. Из которой ни один человек во время действия не уходит, у которой всегда есть содержательные вопросы к режиссерам и актерам и которая готова сидеть под жарким июльским солнцем на многочисленных авиньонских дискуссиях и встречах.
Деятели российского театра, оказавшиеся в Авиньоне, пожалуй, именно зрителем и были поражены больше всего — активным, требовательным, строгим, даже придирчивым, но бесконечно уважающим театр. Деятелей в этом году приехало много, столько не было, наверное, с 1997 года, когда на Авиньонском фестивале устраивали русский сезон. А поскольку в 2009-2010-х грядут годы России и Франции друг в друге, генеральный комиссар будущих культурных обменов Никола Шибаев пригласил в Авиньон Льва Додина, Андрея Могучего, Николая Коляду, директоров крупных российских региональных театров и фестивалей, чтобы обсудить планы на уже не столь отдаленное будущее: где и какие гастроли, совместные постановки и мастер-классы бы устроить. (Собрались, надо заметить, очень вовремя: в этом году ни одного российского спектакля на фестивале нет.) Все это очень полезно и нужно. Жаль только, что нельзя организовать гастроли в России авиньонской публики и чтобы она дала нашей какой-нибудь мастер-класс.