Государственная внешнеэкономическая политика не изменила своего стратегического направления. Все предлагаемые правительством новации вращаются вокруг сокращения квот, увязываемых с постоянными изменениями в экспортном тарифе. Это подтверждает прошедшая на минувшей неделе коллегия МВЭС, результаты которой, хотя пока и не вылились в циркуляр, представляют собой важный этап в подготовке реформы традиционного регулирования экспорта. Остается только пожалеть, что кредитная поддержка экспортеров, как и страхование экспорта, пока по существу остаются лишь на стадии весьма туманных обещаний, выполнять которые предстоит неспешно создаваемому Российскому экспортно-импортному банку.
Кому нужны квоты?
Начнем не с коллегии МВЭС, а с ответа на вопрос: насколько лакомы экспортные квоты? Еще совсем недавно вопрос был чисто риторическим. Сейчас, прежде всего, в связи с ростом внутренних цен ответ на него уже не столь однозначен. Приведем лишь два примера.
Практика продажи экспортных квот на биржевых торгах, сохранившаяся в несколько урезанном виде (правительственным постановлением "О мерах по либерализации ВЭД" от 2 ноября 1993 г. аукционная продажа квот на нефть и нефтепродукты не предусмотрена, однако переходящие с прошлого года квоты на нефтепродукты все же продавались на биржах в этом году), показывает, что спрос на экспортные квоты носит выборочный характер. Среди нефтепродуктов практически единственным фаворитом является дизтопливо, по-прежнему пользуются спросом квоты на алюминий, никель и лесоматериалы, хотя новые транспортные тарифы значительно снизили эффективность поставок.
С другой стороны, в этом году создан прецедент отказа ряда регионов (Татария, Башкирия, Коми, Сахалин) от региональных квот — конечно, в пользу своих предприятий, а не бюджета. Общая тенденция такова: падение привлекательности экспортных квот, кроме квот на относительно небольшую группу товаров. Судьба квот, однако, будет решаться прежде всего применительно к госквотам.
Госквоты: быть или не быть?
Коллегия МВЭС, несмотря на предварительные заявления руководителей министерства, формально никак не решила вопрос о ликвидации госквот. Тем не менее принятые решения затронут важнейшую сторону российского экспорта: заявлено о перераспределении экспортных квот на нефть между спецэкспортерами. Причин тому две: во-первых, правительство решило увеличить на 1 млн тонн квоту госэкспорта нефти за пределы СНГ (на Кубу в обмен на сахар). Во-вторых, появились спецэкспортеры-отказники. Те из производителей нефти, кто не смог получить прямой доступ к магистральным экспортным трубопроводам, частично сами отказались (например, ГП "Коминефть"), частично оказались отлученными от госквот решением коллегии МВЭС. Параллельно МВЭС добилось уплотнения графика прокачки нефти с 5,6 млн тонн в первом квартале (реально прокачано 6,1 млн тонн) до 8 млн тонн во втором квартале.
Вывод может быть такой: госэкспорт концентрируется в руках наиболее пробивных спецэкспортеров, и по существу дело идет к тому, чтобы весь экспорт нефти в счет госквот был реализован в течение трех кварталов. Таким образом, возможные сроки кончины института госквот в прежней редакции уже просматриваются, причем МВЭС, совместно с Минэкономикой и Минфином, видимо вынашивало планы ликвидации госэкспорта уже с 1 июля. Возникают, правда, два вопроса. Строго говоря, смысл госквот на экспорт (абстрагируясь от интересов валютного пополнения бюджета) — в обеспечении государственных обязательств России. В таком, однозначно урезанном виде, госквоты сохранятся: обязательства выполнять надо, тем более что Госдума твердо намерена существенно урезать лимиты кредитования Россией зарубежных стран. С другой стороны, проектом бюджета предусмотрен доход от госэкспорта в $3,3 млрд (доход бюджета от экспорта нефти оценивается в $1 млрд). Откуда возьмутся эти деньги, если ликвидировать госквоты? Кстати, на коллегии МВЭС было отмечено, что график валютных поступлений от экспорта нефти в I квартале 1994 года был нарушен. К 1 апреля на спецсчет Минфина из запланированных $254 млн было внесено (в основном ВО "Нафта-Москва") только $90 млн.
Согласие Минфина на снятие госквот на экспорт может означать только, что следует ожидать ликвидации всех таможенных и валютных льгот экспортерам и импортерам. Таким образом, если льготы, предоставленные, прежде всего, нефтяникам и газовикам, исчезнут, то объем поступлений от таможенных пошлин существенно пополнит валютную часть российского бюджета. В каком виде эта идея будет реализована на практике, станет ясно к 1 июля. Параллельно, естественно, будет реализован и мощный фискальный потенциал как Минфина (повышение акцизов), так и ГТК. Последний, как известно, уже подвел вполне определенную черту под собственными ценообразовательными изысканиями, о которых мы писали, в частности, в прошлом обзоре. Предпочтение отдано не дорогостоящему и хлопотному делу создания собственных информационно-аналитических служб, а куда более доступному и откровенно фискальному выпуску прейскурантов якобы мировых цен на импортную продукцию — на самом деле просто отражающих представления самой таможни о стоящих перед ней общегосударственных задачах, — на основе которых будет определяться таможенная стоимость ввозимых товаров. Первыми (см. Ъ от 18 мая) удар примут на себя многоопытные импортеры алкогольных напитков и табачных изделий, однако в принципе не исключено, что эта практика может быть распространена и на другие подакцизные товары.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН, АЛЕКСАНДР Ъ-ВОЛЫНЕЦ