Победная «Луиза»
Открылся оперный фестиваль в Экс-ан-Провансе
Высокий сезон европейских оперных фестивалей традиционно открыл Festival d’Art Lyrique, проходящий в этом году в 77-й раз. Из Экс-ан-Прованса — Дмитрий Ренанский.
Драматургию нынешнего фестиваля определил трагический пролог — 3 мая скоропостижно ушел из жизни Пьер Оди, возглавлявший французский форум с 2018 года. Разумеется, к тому моменту афиша этого лета была полностью готова, но планы выдающегося режиссера и импресарио еще предстояло воплотить в жизнь: Экс остался без интенданта в самый ответственный момент, перед началом репетиций пяти сложносочиненных премьер, каждая из которых требовала кураторского надзора.
Фестивалю молниеносно подставил плечо предшественник Оди бельгиец Бернар Фоккруль — именно он за десять лет, c 2007 по 2017 год, превратил Прованс в «место силы» современной оперы, по части престижа и статусности конкурирующее только с легендарным Зальцбургом.
Композитор с европейским реноме (премьеру его «Кассандры» несколько недель назад показала берлинская Staatsoper), Фоккруль изначально подчеркивал, что согласился вернуться в Экс лишь на несколько месяцев в амплуа советника, помогающего в реализации программы 2025 года. Впрочем, существование в режиме антикризисного менеджмента никак не сказалось на художественных итогах: Экс по-прежнему остается важнейшим форпостом актуального музыкального театра — определяющим его повестку, выявляющим болевые точки и обозначающим пути развития.
Программа этого года выглядит творческим завещанием Пьера Оди, выстраивавшего идентичность Экса на стыке очень разных типов оперного театра. Почетное место в ней уже привычно отведено мировой премьере, написанной специально по заказу фестиваля,— спектакль «Девять драгоценных оленей», показанный в центре искусств LUMA в Арле, не на словах, но на деле воплощает дорогую для провансальского форума идею диалога культур: он родился из лабораторной работы израильского композитора Сиван Эльдар, восходящей звезды world music Ганавьи Дораисвами, режиссера-ветерана Питера Селларса и звездной американской художницы с эфиопскими корнями Джули Мерету, выставляющейся по всему миру от Венеции до Нью-Йорка.
Поисковым духом проникнута и премьера «Билли Бадда» Бенджамина Бриттена, вписанного тандемом композитора Оливера Лита и режиссера Теда Хафмена в интимное пространство театра Jeu de Paumе. Пересочиняя знаковые оперы прошлого для камерных площадок и составов, Экс в последние годы нащупал стратегию win-win: она, с одной стороны, позволяет посмотреть под новым углом на хрестоматийные названия — и одновременно выглядит остроумным ответом на радикальную оптимизацию бюджетов, ставшую сегодня едва ли не главным, как сказали бы люди театра, «предлагаемым обстоятельством» мирового оперного рынка.
Постановки, проходящие по ведомству эксперимента, традиционно уравновешиваются в тщательно сбалансированной афише Экса блокбастером, способным примирить зрителей самых разных взглядов.
В этом году подобная роль отведена «Луизе» Гюстава Шарпантье — абсолютному раритету, в последний раз появлявшемуся на европейской сцене аж в середине 2000-х благодаря энтузиазму возглавлявшего тогда Парижскую оперу Жерара Мортье. До премьеры в Экс-ан-Провансе казалось, что место на периферии французского репертуара досталось «Луизе» вполне заслуженно. В 1900 году Шарпантье написал бледный и многословный спин-офф «Богемы» Джакомо Пуччини, и музыкальная драматургия его сочинения не выдерживала никакого сравнения с оригиналом. Комплекс работ, проведенных по реабилитации «Луизы» Кристофом Лоем, напоминает труд архитектора, сохранившего фасад исторического здания, но полностью перепроектировавшего его внутреннее пространство. Режиссер не изменил своему стилю: выверенная геометрия, отсутствие лишнего декора и максимальная функциональность решений позволили скрыть слабые места партитуры, превратив «Луизу» в захватывающий триллер.
Пестрая толпа Парижа belle epoque волновала Гюстава Шарпантье куда больше, чем романтические перипетии сюжета о юной швее, родители которой не дают согласия на брак дочери с одаренным, но нищим поэтом. У Лоя и образцово-показательный герой-любовник, и поэтичные пейзажи Монмартра существуют лишь в сознании Луизы — психологически сломленной, разрушенной жертвы домашнего насилия, вынужденной день за днем терпеть домогательства отца и равнодушие матери. Действие спектакля разворачивается буквально в голове протагонистки: сообразно ее фантазиям сценограф Этьен Плюсс несколькими штрихами превращает больничный холл то в парижскую улицу, то в модное ателье. Вместо натуралистического очерка нравов в духе Эмиля Золя получается безжалостная драма, будто подсмотренная у мастеров современного авторского кино. Сделав ставку на драматический талант сопрано Эльзы Драйсиг и заручившись поддержкой стремительно делающего карьеру итальянского дирижера Джакомо Сагрипанти, Кристоф Лой выпустил спектакль, который стоит посмотреть всем, кто задается вопросом о том, зачем оперному театру в принципе нужна режиссура.