В четверг вечером состоялось официальное открытие Каннского кинофестиваля. Торжественную церемонию начала актриса Жюльетт Бинош, передавшая слово ведущей Жанне Моро. Своим неповторимым низким голосом Жанна представила Клинта Иствуда и помогла ему познакомить зал с другими членами жюри, фамилии которых ей, впрочем, давались с трудом (особенно русские и японские). С особым шиком был обставлен выход на сцену Катрин Денев, которая соперничает с Моро за звание гранд-дамы французского кино. "Спасибо, Катрин", — миролюбиво произнесла ведущая после обещания Денев быть строгой, но справедливой.
Об открытии фестиваля и о фильмах, показанных вчера, рассказывает обозреватель Ъ, вице-президент FIPRESSI АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Церемонии открытия предшествовала пресс-конференция. Члены жюри высказали свои соображения насчет того, как они собираются судить конкурсную программу. Клин Иствуд (президент), Катрин Денев (вице-президент) образовали гармоничную звездную пару: "французская Екатерина Великая" говорила исключительно по-английски, даже когда соотечественники просили ее отвечать на родном языке. Иствуд мило шутил и заверил, что будет демократичен и (в отличие от прошлогоднего президента жюри Романа Поланского) сохранит верность художественным критериям. Александр Кайдановский сказал, что как единственный в жюри восточный европеец он счастлив работать в таком "западном составе".
Начало фестиваля может положить конец разговорам об американском бойкоте Канна. Хотя в официальной программе отсутствуют фильмы крупнейших американских компаний, вся набережная Круазетт заполнена щитами с рекламой их продукции. В параллельных программах широко представлено американское независимое кино. Жюри возглавляет американец. Наконец, фестиваль открылся и закроется американскими фильмами (а не французскими, как в прошлом году).
"Полномочный представитель Хадсакера" (Hudsucker proxy) — новая постановка братьев Коэнов (оба — сценаристы, Джоэн — режиссер, Этин — продюсер), победивших на Каннском фестивале три года назад, когда они показали "Бартон Финк". Вновь братья-синефилы предложили стилизацию классического американского кино — на сей раз безумных комедий (screwball comedy) и довоенных фильмов Фрэнка Капра — трогательных историй "о простых американцах". Если прежние работы "кровавых братьев" отличались эстетским холодом и мрачностью колорита, то теперь бюджет в $25 млн раскрутил на полную катушку механизм боевика со впечатляющими спецэффектами.
Нельзя сказать, что Коэны делают "чистое развлечение". История возвышения заштатного работника компании из подвала, где сортируют почту, к вершинам (в буквальном и переносном смысле) 45-го этажа большого бизнеса довольно поучительна. Блестящий актерский дуэт Тим Роббинс и Пол Ньюмен (Tim Robbins, Paul Newman) тоже кое-чего стоит. Попутно авторы решают амбициозную эстетическую задачу: воссоздать урбанистический стиль 50-х, выстроив на экране архитектурно-индустриальную фантазию — немного в духе Муссолини, немного сродни соцреализму, но все же сугубо американскую. Фильм, полный иронических цитат, демонстрирует виртуозное смешение культур. Панно в офисе (напоминающем гротескный лабиринт Кафки) выполнено в манере Зураба Церетели. Секретарша зачитывается романами Толстого. Герой видит себя во сне партнером страстно отплясывающей Кармен, а самые динамичные и волнующие сцены фильма озвучены музыкой Хачатуряна. В очередной раз констатируется родство целых ветвей классического авангарда и воцарившегося вслед за ним тоталитарного монументализма. Коэны не случайно реанимируют и эйзейнштейновский "монтаж аттракционов", и принципы театра Мейерхольда, и визуально-звуковой экспрессионизм.
Странное дело — перенасыщенность культурного контекста не только не лишает фильм легкости, но, напротив, вызывает почти пугающий эффект невесомости. Переход от интеллектуальной пародии к универсализму голливудского кино стоил Коэнам многого: чувства масштаба, соразмерности предмета и его оформления. Их замысел столь же остроумен и столь же пуст, как осенившая преемника Хадсакера идея хула-хупа (кто не помнит бума, созданного этой игрушкой). Внутри обруча, как известно, — пустота. Фильм Коэнов сразу же оттолкнул широкую публику, привыкшую к гуманистической "начинке". Но и ценители элитарного формализма остались, судя по отзывам критики, не вполне довольны.
Два других фильма, которые успели показать в фестивальном конкурсе, разительно не похожи ни друг на друга, ни на опус Коэнов. "Королева Марго" — классический случай престижной, добротной постановки, осуществленной солидным продюсером Клодом Бери (Claude Berri) и опытным театральным режиссером Патрис Шеро (Patrice Chereau) по роману Дюма со знаменитой актрисой Изабель Аджани. Специфическую окраску этой киноверсии (в предыдущей играла молодая Жанна Моро) придают современные аллюзии. За религиозными баталиями просматриваются ситуации, знакомые любителям гангстерских драм и эротических триллеров.
Тайваньский фильм "Конфуцианский конфуз" Эдварда Янга (Edward Yang) наоборот, абстрагируется от стереотипов зрелищного кино, хотя его проблематика посвящена тому, что "богатые тоже плачут". Но помимо этого они рассуждают о конфуцианстве, постмодернизме и будущем западной и восточной культур. Сбывается обещание Клинта Иствуда: Канн действительно представляет фильмы на все вкусы.
О дальнейших событиях фестиваля Ъ сообщит в среду.