Брачный договор устоял в Верховном суде

Верховный суд РФ (ВС) разъяснил, когда брачный контракт не нарушает права кредиторов при банкротстве одного из супругов. Оспариваемый договор установил раздельный режим собственности, причем и для будущего имущества супругов. Кредитор решил, что должник тем самым пытался скрыть свои активы через жену, и добился отмены брачного контракта. ВС с этим не согласился, отметив, что долг гражданина перед кредитором был его личным обязательством, а приобретение активов супругой за счет средств мужа не доказано. Кроме того, оспорить можно сделку, которая заключена в течение трех лет до возбуждения банкротного дела, но контракт был подписан супругами гораздо раньше. По мнению юристов, позиция ВС защищает добросовестных супругов от необоснованных требований кредиторов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС рассмотрел спор о недействительности брачного договора в рамках дела о банкротстве одного из супругов. По условиям контракта, заключенного Дмитрием и Ириной Дегтяровыми в 2017 году, имущество (имеющееся и приобретенное в будущем) закреплялось за тем супругом, на чье имя оно оформлено. В декабре 2022 года Арбитражный суд Москвы возбудил дело о несостоятельности Дмитрия Дегтярова, и в июле 2023 года гражданина признали банкротом из-за долгов по поручительству за возглавляемые им компании. Позднее один из его кредиторов банк «Легион» потребовал признать брачный договор ничтожным по общегражданским основаниям (ст. 10 и 168 Гражданского кодекса РФ), обвинив должника в злоупотреблении правом.

По мнению банка, супруги заключили контракт с целью скрыть активы мужа-должника и причинить вред его кредиторам. Так, Ирина Дегтярова через год после заключения брачного договора купила долю в ООО «Энергомаш-РЗА», которое вскоре увеличило показатели экономической эффективности. В 2020 году супруга приобрела в Подмосковье земельный участок с домом, а в 2023-м — автомобиль Skoda. При этом, отметил «Легион», компании, за которые поручился муж-должник, к моменту подписания брачного контракта перестали платить по долгам.

Хождение активов по инстанциям

Первая инстанция согласилась с доводами кредитора и удовлетворила иск. Однако апелляция не усмотрела признаков вывода активов, поскольку все спорное имущество, поступившее в собственность Ирины Дегтяровой после заключения брачного контракта, было приобретено за счет ее личных доходов и кредитов. «Энергомаш-РЗА», в свою очередь, не обошелся без привлечения кредитных средств и госсубсидий. К тому же истец приводил доводы о подозрительности сделки, но ссылался не на банкротные нормы, а на общегражданские. По мнению апелляции, тем самым кредитор пытался обойти ограничение периода подозрительности в три года до возбуждения банкротного дела, поскольку брачный контракт был заключен за пять лет до этого события. Впрочем, кассация снова поддержала кредитора.

Госпожа Дегтярова подала жалобу в ВС, заявляя, что никакого вреда кредиторам брачный договор не причинил (см. “Ъ” от 23 мая). Дело передали в экономколлегию, которая встала на сторону супруги.

Договор без задних мыслей

В опубликованном 28 июня решении ВС указывается, что Семейный кодекс допускает изменение режима имущества супругов с совместной собственности на раздельную, в том числе для будущего имущества. В результате подписания брачного договора имущественное положение должника не ухудшилось, а имевшиеся на тот момент активы «разделены в отсутствие признака неравноценности, без ущерба для имущественной массы должника», указал ВС.

Не согласилась коллегия и с доводом банка о наличии у супруги при подписании брачного договора «противоправного умысла, направленного на недопущение обращения взыскания на ее собственные активы в будущем». По мнению ВС, права банка никак не нарушались, поскольку долг по поручительству за компанию является личным обязательством мужа-должника, а не общим для супругов. Спорные же активы госпожа Дегтярова приобрела после заключения брачного договора за счет собственных и кредитных средств. При этом реальное поступление в пользование семьи денег от продажи недвижимости мужа не устанавливалось судами, а сами сделки по продаже финансовый управляющий сейчас оспаривает как безвозмездные, указала коллегия. Наконец, доводы банка сводились к подозрительности сделки, однако брачный контракт заключен за пять лет до возбуждения банкротного дела, что выходит за пределы трехлетнего периода подозрительности. Это самостоятельное основание для отклонения иска, резюмировал ВС, оставив в силе решение апелляции.

Презумпция раздельности

Адвокат КА «Юков и партнеры» Дарья Коваленко говорит, что брачный договор — распространенный среди предпринимателей способ минимизации имущественных рисков, сопутствующих ведению бизнеса. Поскольку брачный контракт нередко является способом вывода активов должника в преддверии банкротства, он всегда проверяется финансовым управляющим и кредиторами, уточняет партнер юрфирмы Orchards Вадим Бородкин. Причем, как показывает этот кейс, опасаться нужно не только за брачные договоры, заключенные в трехлетний период подозрительности, но и за те, что подписаны ранее, добавляет руководитель практики банкротства K&P.Group Надежда Емелина.

Обычно суды признают недействительными брачные контракты, если совпадают сразу три фактора, поясняет управляющий партнер АБ МУР Давид Кононов: «Если договор подписан на пороге неплатежеспособности, активы перераспределены явно неравноценно и супруг фактически участвует в бизнес-операциях должника». Кроме того, суды должны установить, имелись ли у супругов общие обязательства перед кредитором, и если они были, то брачный договор, разделивший активы, не защитит имущество от изъятия в конкурсную массу, добавляет господин Бородкин.

По мнению Надежды Емелиной, ключевое обстоятельство, по которому брачный договор не признали недействительным, в том, что после его подписания имущественное положение должника не ухудшилось, поэтому исключен вред кредиторам. Дарья Коваленко согласна с ВС, что заключенный за пять лет до банкротного дела брачный контракт нельзя оспорить по специальным банкротным основаниям. А для признания более старого договора ничтожным по ст. 10 и 168 ГК нужно доказать общий умысел супругов, направленный на вывод активов, отмечает Давид Кононов. Таким образом, «ВС демонстрирует строгий правовой подход», что может сократить число подобных исков, подаваемых без указания оснований ничтожности сделки, полагает председатель совета Союза арбитражных управляющих НЦРБ Валерия Герасименко.

Решение ВС имеет практическую ценность как для должников, так и для кредиторов, говорят юристы. Из него следует, что отступление от режима совместной собственности супругов и разделение активов само по себе не является нарушением, указывает Валерия Герасименко. Позиция ВС, безусловно, должна помочь добросовестным супругам сохранить в силе брачный контракт и распределенные по нему активы, считает Вадим Бородкин. Вместе с тем, отмечает господин Кононов, ВС дает кредиторам чек-лист для оспаривания: ищите общий долг, прослеживайте денежный поток от продажи активов должника к покупкам его супруги, фиксируйте управленческий контроль жены над семейными финансами. «Как только появится доказательство, что брачный договор стал "коридором" для вывода активов, презумпция раздельности имущества рухнет»,— полагает господин Кононов.

Анна Занина, Ян Назаренко