Пока суд не разлучит их

Верховный суд РФ (ВС) решит, нарушает ли брачный договор права кредиторов обанкротившегося гражданина. В рамках дела о несостоятельности был оспорен брачный контракт должника с женой, который устанавливал раздельный режим собственности супругов. Нижестоящие инстанции признали договор ничтожным, посчитав его заключение злоупотреблением правом со стороны банкротящегося мужа. Однако по жалобе жены должника, защищающей свои личные активы от обращения на них взыскания, теперь спор рассмотрит экономколлегия ВС.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

История переданного в ВС спора началась в декабре 2017 года, когда Дмитрий Дегтяров заключил с женой Ириной брачный договор. В нем супруги установили раздельный режим собственности для имеющегося и будущего имущества: активы переходили тому супругу, на чье имя они оформлены. Банкротный процесс начался спустя пять лет — в декабре 2022 года, а в июле 2023 года Арбитражный суд Москвы признал Дмитрия Дегтярова несостоятельным, открыв процедуру реализации имущества.

Один из кредиторов, банк «Легикон», отнесся к брачному договору с подозрением и в декабре 2023 года попросил суд признать его ничтожным по ст. 168 Гражданского кодекса РФ (ГК) из-за злоупотребления правом (ст. 10 ГК) при совершении сделки.

Отмена соглашения дала бы право кредиторам мужа претендовать на половину активов, зарегистрированных за его супругой, так как имущество получило бы статус совместно нажитого.

По мнению банка, на момент подписания брачного контракта у Дмитрия Дегтярова уже были признаки неплатежеспособности, поскольку заемщики по кредитам, за которых поручился гражданин, перестали исполнять свои обязательства в июле 2017 года. Кроме того, банк отметил, что должник в 2017–2021 годах произвел отчуждение 28 объектов недвижимости общей стоимостью свыше 145 млн руб., в чем кредитор подозревает вывод активов.

Первая инстанция с этими доводами согласилась и отменила брачный контракт. Но апелляция не увидела оснований для признания его ничтожным. В числе активов, оформленных на супругу, были земельный участок с домом (приобретен за 9,9 млн руб.) и автомобиль стоимостью 2,9 млн руб. Ирина Дегтярова пояснила суду, что приобрела это имущество за счет собственных доходов и взятого ею кредита, подчеркнув, что остальные активы, включая десятки объектов недвижимости, остались за мужем.

С учетом этого и того, что кредитор пропустил трехлетний срок исковой давности для оспаривания подозрительных сделок банкрота, апелляция отклонила иск. Тем не менее окружная кассация снова поддержала сторону банка, отметив, что супруги не доказали расходование денег на цели, не связанные с нуждами семьи.

Жена Дмитрия Дегтярова подала жалобу в ВС, настаивая, что в результате подписания брачного контракта имущественное положение мужа не ухудшилось, значит, вред его кредиторам причинен не был.

По ее мнению, оспаривание брачного договора в ее случае недопустимо, так как спор с кредитором идет вокруг активов, которые она приобрела уже после соглашения с мужем за счет собственного дохода, то есть они не являются их общим имуществом. Управляющий же сейчас успешно оспаривает сделки должника по отчуждению недвижимости, причем как безвозмездные. Также супруга сослалась на пропуск истцом срока давности. По этим доводам ВС передал дело в экономколлегию, заседание запланировано на 16 июня.

А был ли вред?

Управляющий партнер АБ МУР Давид Кононов рассказывает, что сегодня брачный договор, в котором супруги заранее «разводят» будущие активы, не экзотика. По его наблюдениям, юристы прямо советуют предпринимателям закреплять раздельный режим собственности. «Такие условия соответствуют базовой идее института брачного договора об индивидуализации имущественного режима супругов и презумпции их правовой самостоятельности»,— подтверждает руководитель практики «Антикризис и банкротство» юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Мария Творогова.

Впрочем, брачные договоры всегда попадают под оценку финансового управляющего и кредиторов, ведь эта конструкция может использоваться должником для вывода активов, признает партнер Orchards Вадим Бородкин. При этом суды, анализируя такие сделки на предмет недействительности, обычно акцентируют внимание на моменте заключения договора и наличии умысла причинить вред кредиторам, уточняет Мария Творогова. Если заключение брачного договора не повлекло изменения объемов активов должника, а супруг банкрота впоследствии приобрел имущество на собственные средства, то злоупотребления правом нет, указывает партнер юркомпании «Сотби» Антон Красников. Причем договор, заключенный спустя многие годы после вступления в брак, не является априори мнимым, если не доказан умысел супругов и явно неравноценное распределение активов, говорит Давид Кононов. По мнению Вадима Бородкина, в этом деле у супругов не усматривается злоупотребление правом при заключении брачного контракта.

Сильным аргументом жалобы Антон Красников считает довод о том, что сделки по отчуждению должником недвижимого имущества оспариваются как безвозмездные. К тому же появляется возможность погасить долги банкрота за счет возврата этих активов в конкурсную массу, уточняет господин Бородкин. Давид Кононов ожидает, что ВС проведет грань между выводом активов и законным планированием рисков семьи и укажет на недопустимость игнорирования сроков давности по банкротным основаниям для оспаривания сделок.

Ян Назаренко, Анна Занина