«Производительность определяет рост при тех же затратах»

Повышение производительности труда является одним из приоритетов правительства на ближайшие годы и одним из путей решения проблемы нехватки сотрудников. В то же время, как считает вице-президент «Опоры России» Дмитрий Пищальников, правительство и бизнес пока недостаточно координируют свои усилия для достижения этой цели, и в результате новая волна автоматизации российских предприятий может привести не к росту производительности, а к хаосу.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как вы оцениваете ситуацию с производительностью труда в России сегодня?

— По уровню производительности труда Россия стабильно отстает в три-четыре раза от таких стран, как США, Германия и Китай. Разрыв по выработке на одного сотрудника особенно велик: в США — около $150 тыс. в год, в России — лишь $32 тыс.

Основная причина отставания — низкое качество управления. Позднее молодое российское предпринимательство и менеджмент отбросили лучшие научные достижения в научной организации труда, нормировании и управлении, увлекшись западной литературой, описывающей текущие проблемы современных компаний в США и Азии, без учета российской специфики и культуры труда. Поэтому в подавляющем большинстве российских компаний очень низкий уровень производственной и корпоративной культуры, организации процессов, планирования.

— При обсуждении производительности часто возникает вопрос, насколько корректно и полно мы ее учитываем.

— Для достоверной оценки производительности российских компаний необходим комплексный подход: учет фактически отработанного времени, анализ потерь, брака и выработки на единицу продукции. Эти данные следует сводить в единый показатель индивидуальной производительности, отражающий эффективность работы каждого сотрудника. Далее его необходимо сопоставлять с уровнем средней зарплаты, это позволит понять, насколько обоснованны затраты на труд. Все потери вследствие низкой производительности должны быть переведены в финансовые значения в расчете на месяц и год. Это поможет компаниям осознать экономические последствия неэффективной организации труда и определить направления для повышения производительности.

— Можно ли выделить в российской экономике более и менее производительные сектора?

— В 2023–2024 годах наибольший рост производительности наблюдался в металлургии и машиностроении. Этому способствовали импортозамещение, рост внутреннего спроса и инвестиции в оборудование, включая поставки из Китая и Турции. Предприятия начали внедрять системы нормирования, цифрового контроля и элементы бережливого производства.

В то же время по абсолютному уровню производительности продолжают отставать такие отрасли, как строительство, обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, торговля и туризм. Здесь сохраняются высокая доля ручного труда, слабо организованные процессы, текучесть кадров и низкие управленческие стандарты, сдерживающие рост эффективности.

— Насколько бизнес готов инвестировать в повышение производительности труда? Видит ли он это своей задачей?

— Пока скорее нет, чем да. Большинство собственников по-прежнему ориентированы на быструю прибыль и вывод денег за рубеж или в активы. При этом они чаще готовы инвестировать в оборудование или автоматизацию, чем в развитие стандартов, оптимизацию процессов или работу с персоналом — обучение, развитие корпоративной культуры, улучшение условий труда. Но автоматизация без упорядоченных процессов — это мнимая эффективность ради красивой картинки.

Между тем именно производительность определяет рост, позволяющий зарабатывать больше при тех же затратах.

Например, если сотрудник использует только 35% своей трудовой мощности, даже установка инновационного оборудования, способного увеличить эффективность в два раза, обеспечит лишь 70% возможного эффекта. При грамотной организации труда тот же результат можно получить и на старом оборудовании.

— Эффективны ли меры господдержки, реализуемые с 2018 года в рамках нацпроекта по повышению производительности труда?

— Целевой показатель нацпроекта по росту производительности труда — 5% в год — изначально занижен. ВВП не ускорится при столь вялой динамике, а сама производительность должна быть в числе главных национальных приоритетов. Для этого требуется не просто пересмотр целевых показателей, но и полноценная перезагрузка инструментов реализации проекта.

Чтобы российские предприятия совершили качественный рывок, необходимы два ключевых условия. Во-первых, полноценное государственное управление производительностью труда. Не формальное, а системное администрирование на уровне всей страны — в регионах, отраслях и на конкретных предприятиях. Во-вторых, масштабная модернизация производственных мощностей. Повсеместное технологическое обновление — от малых предприятий до промышленных гигантов.

Без координации со стороны государства бизнес не справится, это подтверждает мировой опыт.

Во всех странах, где происходил рост производительности, от Японии до Германии, действовали государственные программы, отраслевые стандарты, инвестиции в обучение и переоснащение. Мы уже проходили это в XX веке: в годы индустриализации Советский Союз добился масштабной модернизации благодаря централизованному управлению.

— Как вы оцениваете цели и задачи нового федерального проекта «Производительность труда» на 2025–2030 годы?

— При всей своей масштабности он не демонстрирует принципиального сдвига в стратегическом подходе к развитию производительности в экономике. Мы видим количественное расширение: вырос план по охвату предприятий базовых несырьевых отраслей (до 12 002 предприятий), впервые задекларировано вовлечение 100% организаций социальной сферы, создана инфраструктура отраслевых и корпоративных центров компетенций. Но системной логики, в которой производительность становится ключевым фактором экономической политики, все еще не наблюдается.

Главная проблема — отсутствие института ответственности. Федеральный центр компетенций (ФЦК), региональные и отраслевые центры, участвующие предприятия — никто из них не несет обязательств за конечный результат в терминах ВВП, налогооблагаемой базы или выручки на сотрудника.

Кроме того, программа по-прежнему не формирует реального спроса на производительность. Она остается в логике предложений сверху, где мотивация предприятий часто сводится к возможности получить бесплатное обучение или статус участника.

— Какие меры стоит добавить в новый федеральный проект?

— Введение отдельной строки в бухгалтерскую отчетность для учета производительности труда. Это повысит прозрачность и эффективность экономики, особенно в секторе малого и среднего бизнеса. Соответствующее предложение мной уже направлено в ФНС, и его техническая реализуемость подтверждена. Также готовится письмо в Минфин, чтобы инициатива получила межведомственную поддержку и была учтена при формировании нормативно-правовой базы. Кроме того, участники проекта, руководители ФЦК и их региональных подразделений должны нести ответственность за достижение конкретных показателей роста производительности.

В свою очередь, уменьшение порогового объема выручки (для участия в федеральном проекте.— “Ъ”) с 400 млн до 300 млн руб. позволит вовлечь больше предприятий с высоким потенциалом роста. Тем, кто демонстрирует рост производительности, следует предоставлять налоговые льготы, льготное кредитование и приоритет в тендерах. Это станет стимулом для оптимизации процессов и инвестиций в человеческий капитал.

Также необходимо развивать пропаганду производительности труда через профильные ведомства и университеты, формируя запрос на компетенции в области научной организации труда. Учебные программы должны готовить специалистов, владеющих современными методологиями управления производительностью.

Интервью взяла Анастасия Мануйлова