Как это было у Гоголя, когда Собакевич потчевал Чичикова? Берется свиной желудок, лучше, конечно, от парной свинки, начиняется гречневой кашей и заправляется в печь. И потом это истекающее соком яство водружается на стол на огромном блюде. А называется все это столь близким русскому уху нежным словом "няня". На этот раз кулинарное действо происходило не в окрестностях города N, где проживал, по Гоголю, российский помещик, а в другом родовом поместье — федерального канцлера ФРГ Гельмута Коля. А принимал он вчера вполне по-приятельски на католический праздник Вознесения Господня в южногерманском Оггерсхайме, что близ Шпайера, Бориса Ельцина. Репортаж о приеме корреспондента Ъ ВЕРОНИКИ Ъ-КУЦЫЛЛО.
Неизвестно, кто из великих, кроме Собакевича, пристрастился к "няне" в России, но вот в Германии деликатес (его местное название установить не удалось) не прижился. Как говорят сами немцы, это ест только Коль и больше никто. Правда, кто-то из гостей некстати вдруг припомнил о роковой силе свиного желудка: в свое время этим же блюдом угощали и Маргарет Тэтчер, и ее большого друга Михаила Горбачева, но из вкусивших "няню" на посту пока держится только Билл Клинтон, да и то — как поел, стали донимать то финансовые службы, то сексуальные скандалы. А перед трапезой бургомистр Шпайера преподнес Ельцину бутылку вина, виноград для которого был собран с рейнских брегов в 1931 году — именно тогда появился на свет будущий президент России. Выпить это вино Ельцин пообещал в 2001 году (хотя почему бы не в 1996-м, когда истечет первый срок его президентства?).
Впрочем, еще накануне вечером стало ясно, что кулинарные изыски на политический тонус российского президента нисколько не влияют. На полуночном приеме в Петерсберге, который дал канцлер Коль, россиян так и вообще угостили сморчками. Вежливо отдав должное экзотическим весенним грибкам, Ельцин начал приветственную речь по-немецки: "Liebe Freunde", — после чего по памяти продекламировал Тургенева: "Да будут русской речи звуки залогом, что года пройдут и кончится вражда, что чуждый немцу с колыбели через один короткий век сойдется с ним у той же цели, как с братом, русский человек". Президент, видимо, хотел сгладить неожиданный эффект, произведенный на "друга Гельмута" на предшествовавшей приему пресс-конференции. Когда президент вдруг заговорил о "наболевшем" — программе "Партнерство ради мира", канцлер выронил из уха наушник. Хотя, кажется, ничего обидного российский гость и не произнес. Лишь отметил, что Россия в принципе подписать "Партнерство" может, но только в случае, если его сопроводит специальный протокол, закрепляющий ее "особую позицию" в программе. Россия обладает трехмиллионной армией, и это должно приниматься во внимание, отметил президент, да и вооружения российские, и технологии натовским не соответствуют. Случилась в среду и еще одна маленькая неожиданность. В последний момент Ельцин решил несколько изменить программу визита и внести в него еще ряд незапланированных аудиенций — с лидерами оппозиционной Социал-демократической партии и министром финансов Тео Вайгелем (что в общем понятно — с ним еще говорить и говорить о долгах).
А вообще вчерашний выходной выдался на славу. Пока главы делегаций уединились за трапезой, подчиненные разбрелись по разным городам и весям. Андрей Козырев вновь улучил часок-другой, дабы в Бонне блеснуть мастерством игры в теннис с закадычным приятелем Клаусом Кинкелем, а затем отбыл в Аахен для участия в церемонии вручения миротворческой премии премьер-министру Норвегии Гру Харлем Брундтланд. А Вячеслав Костиков предпочел прогулку на катере по воспетым Гейне романтическим местам прекрасной Лорелеи — по волнам Рейна.
Сегодня от поэзии Ельцин и Коль вновь вернутся к прозе деловых переговоров.