48 часов на спасение
Банки тормозят кредитный рынок ради финансовой безопасности своей и клиентов
С сентября текущего года кредитный рынок в России начнет жить несколько иначе: заемщик не сможет получить деньги сразу — ему придется ждать окончания «периода охлаждения». Считается, что это поможет побороть мошенников. Банки загодя начали готовиться к этому новшеству, тестируя собственные механизмы защиты от мошенников, поскольку по новому закону ответственность перекладывается на кредитную организацию.
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ
Держат паузу
1 сентября 2025 года в России вступит в силу закон, который изменит правила игры на рынке потребительского кредитования. Речь идет о «периоде охлаждения» — временной паузе между одобрением кредита и выдачей денег. Для сумм от 50 тыс. до 200 тыс. руб. это 4 часа, для займов крупнее — 48 часов. Цель — дать гражданам возможность все тщательно просчитать, передумать, поняв, что платить по кредиту будет нечем, и, возможно, уйти из-под влияния мошенников, которые вовсю используют схемы социальной инженерии. Подразумевается, что двух суток должно хватить человеку на то, чтобы прийти в себя, одуматься, остановиться. Либо близкие за этот период заметят неладное и пресекут действия злоумышленников.
В ОТП-банке полагают, что эффект от новшеств должен быть ощутимым, особенно если объяснять людям суть закона простым языком.
Однако Сергей Лапихин, начальник управления банковской безопасности ОТП-банка, считает, что уже сейчас банкам нужно настраивать антифрод-системы на более сложные схемы, когда мошенники или люди под давлением мошенников могут оформлять несколько кредитов в разных банках на суммы ниже 200 тыс. руб., чтобы избежать 48-часовой паузы. Именно для борьбы с такими схемами нужно ускорять обмен данными с БКИ до нескольких мгновений.
Согласно законопроекту, ускорение обмена информацией между кредиторами и НБКИ должно произойти в 2026 году.
«Предусмотренные законом защитные механизмы будут применяться как при оформлении кредитов и займов в офисах финансовых организаций, так и при их оформлении онлайн. Это позволит повысить защиту граждан не только в случае, когда они под влиянием мошенников пришли в банк за кредитом, но и в ситуации, когда злоумышленники получили доступ к личному кабинету своей жертвы в онлайн-банке и от ее имени пытаются оформить кредит и похитить заемные деньги»,— поясняют эксперты Банка России.
Также закон предусматривает механизм противодействия махинациям, при которых человека под влиянием обмана побуждают внести наличные деньги на счет злоумышленника с использованием токенизированной (виртуальной) карты, поясняют в Центробанке. В частности, вводятся ограничения для внесения наличных денежных средств на новые токенизированные карты на общую сумму более 50тыс. руб. в течение первых 48 часов после их выпуска. Это своего рода тоже «период охлаждения».
При этом к части положений у участников рынка остаются вопросы. Так, например, представители ВТБ обращают внимание, что в принятом законе сохраняется возможность для отдельных банков не применять «период охлаждения» на основе решения ЦБ. Это может привести к регуляторному арбитражу и сохранению рисков заключения кредитных договоров без добровольного согласия клиента. «ВТБ выступает за введение безусловного "периода охлаждения" для всех кредиторов и всех видов потребительских кредитов, на которые распространяется действие закона»,— подчеркивают в банке.
Двое суток не предел
Отсрочка кредитных операций придумана не нами — этот механизм защиты давно применяется во многих странах мира.
«Практика "периода охлаждения" успешно применяется в ряде стран, включая государства ЕС, Австралию и США,— комментирует Марианна Данилина, руководитель управления стратегии, исследований и аналитики Ассоциации "ФинТех".— В Германии и Великобритании "период охлаждения" действует для потребительских кредитов, предоставляя заемщикам право отказаться от договора в течение 14 дней с момента его подписания. В Австралии этот механизм распространяется и на кредитные карты, позволяя расторгнуть соглашение в течение двух недель. В США, согласно закону о правде в кредитовании, "период охлаждения" применяется, например, к ипотечным кредитам, давая заемщикам возможность аннулировать контракт в течение трех дней».
Сергей Лапихин приводит в пример Голландию, где банки ввели четырехчасовую задержку при повышении суточных лимитов переводов — в результате потери от махинаций, когда мошенник выманивает у клиента переводы, снизились на 45% за год. «Таким образом, ЕС делает упор на превентивные паузы и ограничения, встроенные в платежные процессы»,— подчеркивает эксперт.
Использование мирового опыта, безусловно, похвально, однако стоит иметь в виду, что в борьбе за безопасность российская банковская система может потерять то, что делало ее одной из самых передовых и удобных для клиента в мире.
Безопасность или скорость?
Решение проблем безопасности очевидно приведет к замедлению самого процесса выдачи кредита. И тут возникает вопрос, как отнесутся заемщики к отсрочке (спойлер: вряд ли им это понравится), но, как отмечают в банке «Держава», недовольство клиентов скоростью проведения операций измерить невозможно.
Действительно, представьте себе ситуацию, когда вам срочно нужны средства, банк их быстренько выдал — буквально за пару минут, а потом не дает вам ими воспользоваться, да еще и блокирует все счета и мобильное приложение, потому что с чего-то вдруг заподозрил, что вы находитесь под влиянием мошенников. Клиенты банков стали жаловаться на подобные ситуации — очевидно, банки начали тестировать новые скрипты, не дожидаясь вступление в силу закона о «периоде охлаждения» и вводят свое «охлаждение». Доходит до абсурда: от клиентки потребовали не просто явиться в отделение банка, чтобы подтвердить свою «незомбированность», а еще и прийти с сыном.
Тестирование некоторыми банками собственных механизмов защиты от мошенников объясняется довольно просто: закон имеет один неприятный для банков нюанс — вся ответственность перекладывается на кредитную организацию. Если кредит выдан с нарушением антифрод-процедур, банк не сможет требовать от клиента его возврата, начислять проценты или передавать долг коллекторам. То есть страдать от такого вида мошенничества будет именно банк, а не заемщик. А клиент банка получает право оспорить сделку даже после добровольного перевода денег мошенникам. С одной стороны, это вроде бы защищает клиента, а с другой, как водится, усложняет жизнь ему же.
Результаты принуждения
Объемы средств, уведенных злоумышленниками буквально из рук заемщиков, которые, будучи зомбированными, сами отдают деньги, растут с каждым годом. Финансовые власти уже на всех уровнях бьют тревогу и ищут пути спасения рядовых заемщиков. По данным Банка России, в 2024 году объем мошенничества, связанного с оформлением кредитов на клиентов 23 крупнейших финансовых организаций, составил 12,8 млрд руб., а число подобных операций превысило 72 млн. Об этом рассказал директор департамента банковского регулирования и аналитики ЦБ Александр Данилов.
«Сегодня 70% банковских операций совершаются дистанционно, а 80% мошенничеств происходят в цифровом формате. В 2024 году до 50% средств по потребительским кредитам жертвы сразу переводили мошенникам»,— рассказывает Сергей Лапихин, начальник управления банковской безопасности ОТП-банка.
Причем чаще всего речь идет не о взломе или использовании фишинговых сайтов, а о введении людей в заблуждение тем или иным способом, зомбировании клиентов банков, принуждении в той или иной форме взять кредит, перевести деньги «на безопасный счет», перевести накопления в цифровые активы и пр. Начать борьбу с подобными методами решили с кредитных денег — оно и понятно: одно дело, когда ты отдал свое, накопленное, а другое — когда это деньги банка, взятые под очень высокие проценты.
Альтернатива охлаждения
Эксперты отмечают также, что никакое решение, увы, не будет окончательным. При введении любых мер противодействия мошенники придумывают новые способы обмана, полностью победить их может только тотальная финансовая грамотность населения. Плюс крайне важна в борьбе с мошенниками готовность критически воспринимать все, что говорит любой человек, даже кажущийся авторитетом или представителем власти.
Понимая, что одними отсрочками выдачи или зачисления денег не обойтись, банковское сообщество и регулятор обсуждают и другие меры, например биометрическую аутентификации при выдаче кредита онлайн. Клиент подтверждает свою личность живым селфи-видео или голосом, что затрудняет оформление займа на чужое имя. По крайней мере пока технологии дипфейка не стали общедоступными.
Сергей Лапихин также считает полезным поведенческий анализ — инструмент, который незаметно для пользователя отслеживает манеру его взаимодействия с устройством или сервисом. Например, скорость набора текста, характерные движения мышью, угол наклона смартфона, привычное время активности — десятки параметров. Специальные алгоритмы создают «поведенческий портрет» клиента — отступление от него является сигналом для банка проверить трансакцию.
Дума готовится рассмотреть и законодательное оформление сервиса «второй руки» — механизм подтверждения операций с подключением другого человека по согласованию с клиентом. Это может стать следующим шагом в защите, особенно для пожилых людей. Вероятно, этот механизм и хотели применить в описанном выше кейсе клиентки с заблокированными кредитными деньгами.
Ожидание результата
Опрошенные “Ъ” эксперты рынка предлагают четкие метрики для анализа эффективности закона: если обращения в МВД и ЦБ по навязанным кредитам сократятся, значит, мера работает. Также высокий процент отмен в период охлаждения покажет, что люди успевают распознать обман. Кроме того, позитивным трендом, как полагают эксперты, станет снижение среднего ущерба от мошеннических операций и увеличение числа приостановленных заявок по инициативе антифрод-служб в течение 4–48 часов.
За эффективные меры по борьбе с мошенничеством в кредитовании законом для банков предусмотрен гибкий механизм послаблений по «периоду охлаждения». «Это также позволит оценивать эффективность антифрод-процедур как точечно по конкретной кредитной организации, так и в целом по рынку»,— отмечает ЦБ.
Успех разработанных норм зависит от того, смогут ли банки интегрировать новые правила в клиентский опыт без потери удобства, а регуляторы — оперативно закрывать появляющиеся лазейки.