Завтра Франция отмечает свой национальный праздник — День взятия Бастилии. Накануне этого дня посол Франции в РФ СТАНИСЛАС ДЕ ЛАБУЛЕ встретился с корреспондентом Ъ АЛЕКСАНДРОМ Ъ-ГАБУЕВЫМ и рассказал ему о том, как во Франции и в целом в Европе воспринимают нынешнюю Россию и как собираются строить с ней отношения.
— Весной во Франции прошли выборы и к власти пришла новая команда во главе с Никола Саркози. У Жака Ширака были теплые отношения с Владимиром Путиным, а у нового президента они только складываются. Как это повлияет на диалог Франции с Россией?
— Новый президент Франции неплохо знает Россию и бывал здесь, когда работал министром экономики. Он очень хорошо пообщался с президентом Путиным на саммите G8 в Хайлигендамме и принял его приглашение осенью посетить Россию. Недавно наш премьер Франсуа Фийон и российский вице-премьер Сергей Нарышкин договорились, что ритм двусторонних встреч будет сохранен — никаких изменений здесь не будет. А президент Саркози уже через пару дней после своего избрания говорил по телефону с президентом Путиным о "привилегированных отношениях" между Францией и Россией.
— В свое время экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер, близкий друг Владимира Путина, говорил о том, что Германия является посредником между Россией и Европой. А может ли такую роль сыграть Франция?
— Термин "посредник" мне кажется не очень подходящим. Мы должны развивать отношения с Россией прежде всего в рамках Евросоюза — и здесь европейская солидарность приоритетна. Мы с большим восторгом восприняли председательство Германии в ЕС, и на саммите Россия--ЕС в Самаре, где делегацию Евросоюза возглавляла канцлер Ангела Меркель, нам как раз удалось продемонстрировать единую позицию Европы. Конечно, у Франции и Германии есть долгий исторический и культурный опыт общения с Россией — не надо забывать, что именно Париж и Берлин изобрели принцип "четырех пространств".
— А вот в России многие наблюдатели оценили итоги самарского саммита как плачевные для Москвы: переговоры о заключении соглашения с ЕС так и не начались, обсуждались проблемы России с Польшей и Эстонией...
— Мы очень сожалеем об этом и надеемся подписать соглашение с Россией, когда Франция будет председателем ЕС — не позднее второй половины 2008 года. Мы считаем, что Россия и ЕС должны иметь стратегические отношения. Мне кажется, что естественное призвание России — повернуться лицом к Европе в экономическом, политическом и культурном плане. Мы должны выйти за рамки мышления времен холодной войны. Взять хотя бы ситуацию с Польшей. Проблемы между Варшавой и Москвой вроде бы технические, но все равно касаются и политических, и исторических вопросов. Евросоюз был построен на обдумывании нашей совместной истории — это ежедневная тяжелая работа. На проблемы нельзя накладывать табу — о них надо говорить.
— В последнее время Россия и ЕС часто сталкиваются на почве энергетики. Почему?
— Наш опыт со времен СССР говорит о том, что Россия в целом надежный поставщик. В декабре "Газпром" и Gaz de France подписали долгосрочный контракт на поставки российского газа. Но сейчас мы вступаем в эпоху либерализации рынка энергоносителей, в которой тот же "Газпром" будет конкурентом Gaz de France в сфере поставок газа на территории Франции. Весь вопрос в том, сможет ли "Газпром" приспособиться к этой либерализации, а не вести себя как монополист. Евросоюз в любом случае попытается избежать проявлений монополизма и будет стремиться к отраслевой специализации. И конечно, необходимо избегать политизации энергопоставок.
— Еще одной серьезной проблемой в отношениях между Россией и Западом является американская система ПРО. Недавно первый вице-премьер РФ Сергей Иванов пригрозил даже разместить ракеты в Калининградской области. Как вам такая перспектива?
— Эти заявления в некоторой степени нас озаботили. Я думаю, надо быть весьма осторожными, чтобы не создавать новый очаг напряженности. Тема ПРО была одной из важнейших на встрече президентов Саркози и Путина, а первое заседание российских и французских экспертов по этому вопросу состоялось 9 июля.
Первым делом надо совместно оценить угрозы — для России, Европы и США. И похоже, Россия также считает, что угроза есть — об этом говорят предложения президента Путина. То есть по этому вопросу Россия уже движется по тому же логическому пути, что и мы.
— Вручая в январе верительные грамоты Владимиру Путину, вы пообещали сделать работу с выдачей виз одним из своих приоритетов. Не секрет, что получить визу во Францию бывает довольно непросто. Что удалось сделать за эти полгода?
— В прошлом году два наших консульства выдали около 300 тыс. виз. Консульская служба не могла справиться с таким громадным притоком заявок. Теперь вся обработка заявок происходит за пределами посольства, для чего мы наняли частную фирму и 15 июня запустили новую процедуру. Сначала были серьезные проблемы по обкатке системы — вместо того чтобы облегчить положение, мы его только усложнили. Наверное, было несколько рискованно затевать перемены в период, когда во Францию собирается так много людей, но мы должны были действовать решительно. Наши сотрудники начали работать сверхурочно, на помощь прибыли эксперты из Парижа, и к началу июля основные трудности остались позади. Наша цель — к концу июля сократить срок для назначения собеседования до недели, а саму процедуру выдачи визы для индивидуальных заявок — до двух-трех дней. А к концу августа мы хотим сократить всю процедуру вообще до четырех рабочих дней. Кроме того, мы намерены облегчить выдачу многократных виз.