гастроли балет
В Большом театре в партии Спартака из одноименного балета Арама Хачатуряна в постановке Юрия Григоровича выступил кубинский танцовщик Карлос Акоста — мировая звезда, главный приглашенный премьер Королевского балета Великобритании и Американского балетного театра (ABT). За таким Спартаком ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА пошла бы в первых рядах на штурм казарм Монкада.
Идея пригласить Карлоса Акосту на роль Спартака родилась лет пять назад — когда худруком Большого был Борис Акимов, один из самых известных мировых педагогов классического танца. Сказочно талантливый мулат занимался в его классе в лондонском "Ковент-Гардене". И педагог — сам бывший Красс и участник первых "Спартаков" — прекрасно понимал, какой фурор мог бы произвести этот смуглокожий раб. Однако в то время у сверхвостребованного кубинца не нашлось достаточно времени, чтобы выучить одну из самых тяжелых партий мужского репертуара. Сейчас совпало все: и окно в расписании, и возраст (артисту 34 года, а после 35 за убийственную роль можно и не браться), и стимул — в августе Большой везет "Спартака" на гастроли в Лондон, и на два тамошних выступления кубинца билеты раскуплены еще месяц назад.
Карлос Акоста родился в Гаване в 1973 году. 11-й ребенок в семье водителя грузовика с малолетства увлекся уличным брейк-дансом и был отдан отцом в балетную школу на перевоспитание. Исключительные природные данные мальчишки были с толком развиты педагогами: в 1990 году он завоевал первую премию на главной "ярмарке талантов" — юношеском конкурсе в Лозанне. Уже в 1991-м его пригласили в Английский национальный балет, а годом позже — в Национальный балет Кубы, в составе которого он числится до сих пор. Однако глава кубинского балета Алисия Алонсо (не в пример советским коллегам) проявила себя руководительницей широких взглядов: когда 20-летнего солиста позвали в Хьюстон, она не стала препятствовать его отъезду. В главном техасском театре Карлос Акоста за пять лет перетанцевал ведущие партии во всех классических балетах, но его настоящая международная карьера началась в 1998 году — с приглашения в "Ковент-Гарден". Правда, в Королевском балете Великобритании мулату еще пришлось доказывать свое право на "белую" классику — Ромео и принца Зигфрида ему доверили не сразу. Зато потом не стало отбоя от ангажементов: последние пять лет Карлос Акоста — главный приглашенный премьер ABT, танцует в миланском "Ла Скала", Парижской опере, в Испании, Греции, Португалии, Японии — везде, где есть достойные труппы и подходящий репертуар.
Московский дебют в "Спартаке" для Карлоса Акосты стал генеральной репетицией перед Лондоном. Для москвичей — уникальной возможностью увидеть, каким был балет Григоровича в полулегендарную эпоху его первых исполнителей. Потому что таких Спартаков не было с тех пор, как этот балет во цвете лет танцевали Владимир Васильев и Михаил Лавровский — с ним кубинец и подготовил эту партию. Собственно, таких Спартаков не было никогда. Мало того что в упоительных, замирающих в воздухе жете-разножках, в строгих и одновременно яростных вращениях, в мастерстве физкультурно-силовых поддержек, шквальном темпераменте и феноменальной харизме кубинец не уступал прославленным русским "рабам". В этот идеологический балет, где целомудренный народный герой (в отличие от распутного римлянина Красса) отваживается обнять лишь ножку любимой женщины, а в поединке с ненавистным Крассом ведет себя как средневековый рыцарь, Карлос Акоста внес почти первобытную дикость и невиданную доселе чувственность.
За инфантильного красавчика Красса (Александр Волчков) стало по-настоящему страшно, когда этот разъяренный Спартак, поигрывая рельефными мускулами и налитыми кровью глазами, двинулся на него кошачьей поступью лучшего бойца портовых окраин Гаваны. И, наверное, немало женщин в зале захотели оказаться на месте Фригии (Анна Антоничева), когда этот роскошный мачо нежно обхватил ее затылок своей могучей пятерней. В спектакле Большого Карлос Акоста танцевал так свободно и раскованно, будто вырос на этой хореографии и знает ее с рождения. И не просто раскованно — древнюю историю бунта рабов он проживал как свое кровное дело. Русские артисты всех рангов, посильно игравшие то воодушевление восставших, то "разложение" эксплуататоров, выглядели манекенами-статистами в этой очень личной истории, куда генетическая память одиннадцатого отпрыска нищего водителя грузовика примешала и штурм казарм Монкада, и уличные драки гаванской шпаны, и оплеухи отца, силком заставлявшего его учиться балету.
"Спартак" Юрия Григоровича, уже много лет умирающий без главных героев, был воскрешен на один вечер: наэлектризованная публика наконец поняла не разумом, но сердцем, чем в давнюю эпоху балетных титанов поражал этот балет.