Новый роман Майкла Каннингема "Избранные дни" (2005), который только что вышел в издательстве "Иностранка" в добросовестном переводе Д. Карельского, очень остроумно построен. Три его части — словно три одноактных балета или три киноновеллы, разыгранные в единых декорациях и с одним составом исполнителей. Первая новелла, "В машине",— готическая история середины XIX века, эпохи промышленной революции; вторая, "Крестовый поход детей",— современный триллер о секте детей-камикадзе; третья, "Как красота",— научно-фантастическая "дорожная повесть" об Америке через 150 лет. Связаны все три части общим местом действия (Нью-Йорк), одинаковыми именами героев (Люк, Саймон, Кэтрин) и сходством их ролей (странный ребенок, верный друг, непокорная красавица).
Первая новелла — страшная и поэтичная, вторая — трогательная, третья — самая неудачная. В третьей новелле по одичавшей Америке бродят "евангелисты и бандиты", к власти пришел президент-христианин, и это плохо для всех "отклонившихся", а в финале благородная инопланетянка-ящерица умирает, усыхая до невесомости на руках у доброго андроида,— напоминая о смертях от СПИДа в прежних романах Каннингема. Сатира вялая, сентиментальность чрезмерная, до сознательной пародии не дотягивает.
Ясно, что все три части говорят не о трех разных эпохах, а об Америке после 11 сентября, о параноидальной Америке Буша-младшего, о нелепости деления мира на добрых американцев и злых террористов. В первой новелле описан пожар на нью-йоркской фабрике (действительно случившийся в XIX веке). "Фабрика загорелась... выходы были заперты, чтобы работницы раньше времени не улизнули домой... Некоторые выпрыгивали из окон... Женщины в охваченных огнем платьях падали на мостовую... Одна из них светилась в огненных лучах, и свечение это было страшным. Она слушала, что говорит ей огонь. И тут она прыгнула". Сходство с картинами пожара башен-близнецов очевидно, а смещение на полтора века в прошлое и дает законный выход эмоциям, и одновременно приводит к четкому политическому выводу: капитализм убивает своих жертв так же, как террористы.
Но Каннингем не столько показывает сходство между разными политическими вариантами зла, сколько говорит, что зло сложено из общих для всех людей элементов, просто в другой комбинации, а еще точнее, что зло — это фундаментализм в точном смысле слова, то есть буквальное и поспешное понимание метафор, из которых построена медленная человеческая жизнь. Во второй новелле героиня думает о пришедшем к ней ребенке-камикадзе: "У нее еще остается возможность побыть его матерью — пусть и ценой жизни. И кто, в конце концов, сказал, что он непременно станет дожидаться, пока Кэт уснет, чтобы зарезать ее кухонным ножом или удушить подушкой? Отчего бы ему не сделать свое дело постепенно, как его делают все дети от начала времен?"
В романе Каннингема "Часы" книга Вирджинии Вульф меняла жизнь автора и читателей, спасала их и губила. В "Избранных днях" автор от идеи "личного текста" естественно переходит к идее "священного текста". Он находит для американцев своего рода Коран: во всех трех новеллах один из героев одержим поэзией Уолта Уитмена, разговаривает его стихами. (Диалоги, в которых обычные реплики перемежаются торжественными цитатами, принадлежат к самым удачным пассажам романа.) Уитмен "писал книгу стихов, которая и была Соединенными Штатами". Стихи Уитмена толкают героев то к преступному, то к спасительному самопожертвованию — как и строки других священных книг.
По двум романам Каннингема, выходившим по-русски в блестящем переводе Д. Веденяпина, "Дом на краю света" (1990, русский перевод — 2000) и "Часы" (1998, русский перевод — 2005), русский читатель знает его главную тему: циркуляция смерти и спасения между родителями и детьми, между умершими и живыми, между писателями, персонажами и читателями. Но настоящий писатель рано или поздно превращает свою главную тему, свои мании и фобии в инструмент для описания внешней, непредусмотренной реальности. Именно это Каннингем и делает в своем новом романе, именно поэтому стоит его прочесть.
Майкл Каннингем. "Избранные дни"
М.: "Иностранка", 2007