ЭПИГРАФ"В начале было Слово". — С первых строк
Загадка. Так ли понял я намек?
Ведь я так высоко не ставлю слова,
Что б думать, что оно всему основа.
"В начале Мысль была". Вот перевод.
И.-В. Гете "Фауст"ЭПИГРАФ
Летописцы, как правило, не отказывают себе в маленькой слабости оценивать все происходящее в мире либо как малолюбопытную хронику, либо уж как Историческое Событие Вселенского Масштаба. Сермяжная же логика бытия зачастую низводит сенсацию до обыденности, и наоборот. Но со временем.
На прошедшей неделе мало кто удержался от высокопарных слов по поводу подписанного в Каире соглашения "Газа-Иерихон". Не одно поколение палестинцев с молоком матери впитывало надежду на обретение утерянной родины, и вот, кажется, свершилось. Израиль согласился вывести свои войска из сектора Газа, а в пределах анклава Иерихон палестинцы смогут теперь полноправно распоряжаться своей жизнью, не получив, впрочем, права вникать в вопросы внешней безопасности и внешней политики. О размерах этих пределов споры продолжаются. И никто не берет на себя смелость гарантировать, что дискуссия о том, где поставить арабо-израильский частокол, не выльется в русло проблем "внешней безопасности", решать которые позволено лишь одной стороне. Неясно пока и то, как локальное примирение впишется в ближневосточный региональный контекст в целом. Уже сейчас некоторые наблюдатели отмечают, что без участия соседних стран, в частности, Сирии, реализация каирских соглашений весьма проблематична.
Но слова произнесены, подписи поставлены — в том числе и коспонсоров ближневосточного урегулирования России и США — а с какими мыслями покинули сцену Конгресс-холла египетской столицы утомленные спорами и до последней минуты неуверенные в успехе переговорщики — тайна из тайн. Впрочем, можно предположить, что госсекретарь США Уоррен Кристофер отбыл из Каира с чувством глубокого удовлетворения. Ближний Восток — зона традиционных интересов США, а Израилю — давнему и преданному союзнику Америки — каирское соглашение обошлось не так уж и дорого (по части уступок). В Белом доме госсекретаря наверняка встретят как триумфатора. Внушительные дивиденды получил и Ясир Арафат, укрепив свой авторитет патриота и миротворца одновременно — причем как среди палестинцев (многие из которых все же не в восторге от мира с вековыми своими врагами евреями), так и в мире в целом. За долгие годы борьбы "мученик веры" и "вечный странник" (даже его очаровательная жена признавалась, что никогда не знала, в каких городах и весях проведет ночь ее супруг) обрел массу поклонников и покровителей среди иноверцев-христиан на Западе. Его поддерживали морально и помогали средствами, а теперь даже далекий от ближневосточных дел ЕС обещает Арафату многомиллионные кредиты.
Сложнее с интересами России. Эффект живого политического присутствия при решении столь значимого вопроса несомненен (не зря, видимо, израильский премьер Ицхак Рабин выбрал для исполнения зажигательной пляски "семь-сорок" одну из улиц Санкт-Петербурга). Говорить же о том, что в результате "каирского триумфа" экономические позиции Москвы в регионе существенно укрепятся, увы, рано. У Арафата хватает партнеров побогаче, а с Израилем пока что гораздо лучше налажен экспорт россиян, нежели традиционных российских товаров.
В отличие от громогласной каирской встречи, другая — в Москве — прошла почти незамеченной. Но именно она сулит России реальные выгоды. В начале недели для переговоров по широкомасштабному соглашению о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС Москву навестил сэр Леон Бриттен, зампредседателя Комиссии ЕС. И судя по всему, с такой миссией — в последний раз. Диалог с КЕС, продолжавшийся без малого два года, к обоюдному удовлетворению сторон удалось завершить. Сэру Бриттену и его давнему собеседнику вице-премьеру Александру Шохину удалось договориться по наиболее спорному вопросу — об экспорте на западноевропейские рынки российского урана, в избытке появившегося в России в результате демонтажа ядерных боеголовок. Экспертам еще предстоит потрудиться над текстом проекта соглашения, но обе стороны уже не сомневаются в том, что этот стостраничный документ может быть парафирован в ближайшие недели. И тогда речь пойдет не только о политическом партнерстве России с Западной Европой, но и об экономическом: по соглашению, все торгово-экономические споры ЕС будет решать с Москвой таким же образом, как ныне общается, например, с Вашингтоном и Токио (то есть путем предварительных переговоров, которые, сколь бы напряженными они не казались со стороны, все равно лучше, чем унизительные санкции безо всяких разговоров). Ныне ущерб от дискриминации России со стороны Запада достигает $3 млрд в год.
Несколько определеннее заговорили о партнерстве с Россией и страны "семерки". Билл Клинтон даже не преминул использовать печальную церемонию прощания с Ричардом Никсоном, чтобы в неофициальной беседе намекнуть прибывшему в Калифорнию российскому вице-премьеру, что с политическим партнерством с "семеркой" у России "проблем вообще не будет". С экономической точки зрения группа все же склоняется к формуле "семь с половиной", хотя тот же Клинтон пообещал расширить экономическую часть повестки неапольского саммита, на который приглашен и Борис Ельцин. Главное же в том, что Запад завершил тестирование России на реформаторство. Зимний холодок в отношениях с Москвой, навеянный итогами российских парламентских выборов, сменился оттепелью и констатацией "верным путем идете, господа". Об этом — с подачи МВФ — говорили на днях в Вашингтоне министры финансов "семерки".
Много слов было произнесено и по поводу инвестирования в российскую экономику — на заседаниях комитетов Всемирного банка и МВФ, на встречах с российскими бизнесменами в Брюсселе, Милане, а вчера — на международной конференции "Восток-Запад" в Варшаве. Правда, мысль у западных предпринимателей "и путалась, и рвалась". Во-первых, в дебрях оставляющего пока желать лучшего российского инвестиционного законодательства, так непохожего на их собственное. Один из бизнесменов-россиян на встрече в Брюсселе по этому поводу философски заметил, что как нельзя ожидать, что с двадцатого числа энский театр перейдет на систему Станиславского, так и россияне не могут обещать, что с приходом иностранного бизнеса в момент заживут по-новому. Мол, в чужой монастырь... А во-вторых, даже в большей мере, чем несовершенство законов, западных инвесторов беспокоит рост преступности в России. То есть инвестировать в экономику, которая в состоянии усвоить до $40-50 млрд в год, явно намерены, если уж о конкретных проблемах личной безопасности заволновались. Правда, пока все же на словах: объем инвестиций за последние годы едва перевалил за $7 млрд.
Впрочем, и слово иной раз обретает вполне материальные формы. Им, как известно, можно очень обидеть. А за обиду словом может последовать и наказание действием. Украинские политики, видимо, этого не учли. То ли накануне выборов решили очки набрать, то ли перед понаехавшими в эти дни в Киев западными делегациями захотели самостоятельностью блеснуть, но Россию обвинили чуть ли не в пиратстве. Мол, Москва втихую намерена умыкнуть украинские ТУ-22 во время черноморских военных учений. В ЧФ, естественно, возмутились и ответили пока тоже словом, обозвав заявление Киева "плодом воображения". Действие же, скорее всего, последует в ходе и без того жестких переговоров по "черноморскому переделу".
А во Франции, поразмыслив, в прямом смысле от слов перешли к делу. Недавно к борьбе за чистоту языка приступила Национальная Ассамблея. Парламентарии возвели засорение речи английскими словечками в ранг национальной трагедии. За злоупотребление франко-английским, например, в фильмах и литературных опусах предложено привлекать к суду и сажать авторов-непатриотов в тюрьмы с беспощадностью Робеспьера. Так что были на неделе события и масштабные, и рядовые. О каких из них в памяти человечества сохранятся только произнесенные слова, а какие будут осмысливаться долго, судить лишь истории.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА