В учебном театре ГИТИСа проходит серия спектаклей "Твербуль 124", объявленная как российская премьера. Это не студенческая работа: ГИТИС лишь предоставил свою сцену компании, собравшейся некогда вокруг режиссера Алексея Паперного и заявившей о себе в театре у Никитских ворот. Европейская же премьера состоялась, как явствовало из афиши, висевшей при входе, в Австрии.
Найденный когда-то Вениамином Кавериным и, казалось, навсегда нашедший покой на просторах Ледовитого океана сюжет о двух капитанах обрел новую жизнь. Романтизм постсоветской эпохи углядел в нем любимых своих героев, которые будут теперь, подобно Летучему Голландцу, появляться то тут, то там. Театральная версия "Двух капитанов 3", предложенная Алексеем Паперным, обрела форму бреда, о чем сам режиссер горделиво сообщает в программке к спектаклю, носящему странно громоздкое для камерной сцены название: "Удивительные приключения Артура Валентиновича в мире ином, отличном от вашего, или Твербуль 124".
В 1989-м Паперный уже сделал спектакль под названием "Твербуль" в театре у Марка Розовского, после чего появился одноименный фильм, а несколько позже еще один сценический вариант: "Твербуль 3". Судя по всему, эпопея грозит стать бесконечной, хотя о прежних постановках напоминают лишь декорации, запечатлевшие абрис Тверского бульвара, близ которого и играется новый спектакль.
"Твербуль 124", как было уже сказано, повествует о двух капитанах: Артуре Валентиновиче — он же Бездомный (Андрей Панин) и Дмитрии — хорошем человеке (Дмитрий Серебряник). Сначала они невесть зачем плывут в Голландию, потом в Африку за бананами, подвергаются нападению диких акул и гнусных пиратов, становятся героями киносъемок, — в общем, ведут жизнь почти столь же насыщенную, как Курехин с Гребенщиковым в известном фильме Сергея Дебижева "Два капитана 2". Трудно, правда, себе представить, что Валентинович вслед за капитаном Курехиным способен изречь что-нибудь столь же емкое и лаконичное, как "лучше пидор на рее, чем акула в трюме", — он и его друг изъясняются больше междометиями, вдохами и покрякиванием. Это несколько снижает романтический настрой, зато делает героев трогательными и человечными — таких, кроме как в театре, нигде уже не встретишь.
И все же недаром в свое время Алексей Паперный совершил экскурс в кино: тяга если не к кинематографическому, то к клиповому мышлению в нем явно чувствуется. Первый "Твербуль" являл собой экзотическое зрелище слета КСП, разрезанное на клипы. В "#124" диковинный симбиоз распался, причем, как ни странно, за счет отхода на второй план эстетики "самодеятельной песни". От КСП остались только романтика, нарочитая наивность и поразительная необязательность всех компонентов спектакля. На втором часу представления выясняется, например, что первого часа запросто могло и не быть.
Когда капитаны причалили наконец к земле обетованной ("миру, отличному от нашего"), оказалось, что все их прошлые приключения малосущественны. Главное начинается здесь, на острове, где проживает прекрасная принцесса по имени Марья Гавриловна (Вера Воронкова), напоминающая героинь всех пушкинских повестей одновременно. Она и Артур Валентинович в 1835 году любили друг друга, потом погибли, а теперь вот встретились вновь, чтобы разыграть драму по второму кругу. "При более пристальном рассмотрении это довольно трогательная история", — утверждает автор, и с ним трудно не согласиться. Тем более, что актриса красивая, вторая часть спектакля короткая, а всякое упоминание о метемпсихозе наполняет душу зрителя трепетом. К тому же актерам, работающим с Паперным, удалось на протяжении всех пяти лет сохранить студенческий задор и обаяние самодеятельности. Больше всех аплодисментов сорвал эпизодический персонаж в исполнении Сергея Агапитова. Но о том, что он первоклассный комедийный актер, зрители московских малых сцен знают еще со времен мирзоевских постановок.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА