Благотворительность — акт этический
Благотворительность — акт этический
В Петербурге прошел всероссийский форум по перспективам развития благотворительности в регионах. Доклады были посвящены темам преодоления конфронтации властей и благотворительных некоммерческих организаций (НКО) и опыту их совместной деятельности в области социальной защиты. Наиболее емко эти темы затронуты в докладе ИГОРЯ ЗАДОРИНА, сделанном по итогам социологических исследований его группы нынешней весной в девяти регионах России. С ним беседует руководитель Российского фонда помощи (РФП) ЛЕВ Ъ-АМБИНДЕР.
— 21 июня в Южно-Сахалинске РФП подписал свой первый договор с субъектом РФ — с Сахалинской областью. Ее власти будут отбирать детей с тяжелыми сколиозами на лечение у нашего партнера, Новосибирского НИИТО, а РФП оплатит это лечение. Мы готовим дюжину таких договоров с регионами, в том числе и для лечения детей у нашего другого партнера, Томского НИИ кардиологии. Их клиники недозагружены, а потребности регионов в их услугах не удовлетворены. Но регионы не знают об этих возможностях и свести их некому. Хотя это дело Минздравсоцразвития РФ, кого же еще? А у вас в докладе говорится о "конкуренции власти и НКО". Где уж тут она?
— Доклад был о взаимоотношениях не федеральной, а региональной власти и благотворительных НКО. Они и конкурируют за символический капитал — за общественную поддержку и доверие. Скажем, есть в регионе интернат, государство его обеспечивает, но дополнительной общественной поддержки это не дает. Делает власть хорошее дело, а народ говорит: так обязана же! А благотворительность — чистый позитив, она сверх "обязанностей", за этот позитив и борются. Власть просто ревнует население к благотворительным фондам. Это одна из неожиданных проблем, обнаруженных в исследовании. Ревность порождает противостояние, от него всем только хуже.
— Власть обеспечивает ваш интернат в соответствии с бюджетом, а тот дефицитен. Не хватает, скажем, новой мебели. Тогда приходит благотворительная НКО и привозит мебель. НКО же не подменяет, а дополняет бюджет. Так из-за чего спор?
— То, что сделали благотворители, это сверх государственных обязательств. Но общественное сознание у нас еще так устроено, будто за все отвечает государство. И помощь благотворителей воспринимается как исправление недоделок власти, как упрек. Власти тяжело выстраивать четкие границы, вот досюда она должна, а вот отсюда — уже нет. Всегда у нас государство было тотально ответственно за все.
— А на самом деле только за бюджет. Где же выход?
— Надо менять общественные стереотипы. А с другой стороны, если уж они есть, то благотворителям надо демонстрировать населению: "Мы вместе с властью это сделали".
— Зачем? И неужели так бывает?
— Бывает, но еще редко. Многие фонды, особенно московские и питерские, считают "по-западному": благотворительность не дело государства, мы его даже не будем информировать о своих инициативах. Получили деньги от бизнеса и решаем проблемы того же интерната. Вот это не очень правильно. НКО сами провоцируют власти на конфронтацию. А в итоге сами же и теряют в эффективности. У власти есть административный ресурс, без которого НКО трудно развиваться. И не использовать его глупо. Даже у вас, у фонда газеты Ъ, есть серьезные потребности в этих властных ресурсах.
— У нас обратный опыт. Мои походы к руководству Минздравсоцразвития и предложения денег читателей на лечение детей ничего не дали. Минздраву это не интересно.
— В чем интерес конкретного чиновника Минздрава? Он отвечает за исполнение бюджета, за это с него спросят. А за ваши дополнительные для него дела не спросят. Вы предлагаете чиновнику считать вашу работу его инициативой? Но он не сможет за нее повесить себе медаль на грудь. То есть и символического капитала чиновник с вас не получит. Для него остается быть правильным перед начальством, а быть героем у народа вряд ли получится. Но проблема не только в этом, она еще и в интересе самого Минздрава. Продвинутые региональные власти научились использовать ресурсы благотворительных НКО, их экспертный потенциал, связи с бизнесом, с российскими и зарубежными организациями. Рождается межсекторное взаимодействие власти, бизнеса и НКО. Но Минздраву не нужна ваша компетентность и связи, у него и так все, по-видимому, есть.
Вообще, опросы показывают, что во власти и в народе сохраняется настороженное отношение к благотворительности и к благотворительным НКО (свыше 50% опрошенных). Я в свое время писал, что люди видят в этих актах не искупление первородного греха приватизации, а откуп.
— Приватизация была грехом?
— Для массового сознания однозначно это была дармовая раздача при общем разорении. Не будем обсуждать, ошибочно ли это мнение. Оно повсеместно, это важно. И благотворительность порой воспринимается как система безопасности бизнеса: делятся, чтобы выжить. Кстати, вы заметили, даже на этом форуме прозвучало: благотворительность бизнеса — это сохранение политической стабильности, то есть "чтобы не отняли обратно". И даже здесь говорили, что благотворительность — это экономическая деятельность. А она для обычного человека прежде этический акт, а уж потом экономика. Тут кроется одна из серьезных причин недоверия народа к фондам. Фонд — это машина. Этика же присуща личности, а не машине.
— Это ваше личное мнение или вывод из опросов?
— Пока мнение, надо проверять, исследований не было. Но для меня очевиден этический аспект оценок респондентов. В дискуссиях же все обсуждают экономику, коммуникации, менеджмент. Этику не обсуждает никто. Благотворительность должна быть окрашена моралью. Хотите быть понятыми получателями благ? Без этического обоснования ваших акций вам не обойтись.