— Почему вы выбрали именно LionOre?
— Это практически последний крупный независимый производитель никеля, оставшийся после громких приобретений прошлого года, когда были куплены второй и третий крупнейшие производители металла — канадские компании Inco и Falconbridge. Сделка позволит "Норникелю" увеличить объемы производства и укрепить позиции как крупнейшего игрока в отрасли. К тому же помимо планируемого LionOre существенного увеличения производства с нынешних 43 тыс. тонн никеля в год до 80 тыс. тонн никеля к 2012 году мы сразу же консолидируем стопроцентное участие в проекте MPI Nickel и получим доступ к уникальной технологии LionOre — Activox, необходимой для разработки сульфидных месторождений с низким содержанием никеля.
— Вы определяли потолок торга за LionOre?
— Естественно, у нас изначально была хорошо проработанная финансовая модель, где мы установили диапазон предложения. По мере развития ситуации, а также с учетом меняющейся ценовой конъюнктуры на рынке никеля модель уточнялась и дорабатывалась. Конкретные цифры я называть не буду, скажу лишь, что в процессе борьбы мы потолок цены, определенный в первоначальной модели, не поднимали.
— Рассматривалась ли вами вероятность уменьшения претензий на долю в LionOre?
— Нет, снижение доли как инструмент борьбы мы не рассматривали. Мы изначально были нацелены на полный контроль над компанией, который по канадскому законодательству может быть достигнут в процессе принудительного выкупа миноритарных акционеров после консолидации более 66,7% акций.
— Не боялись ли вы повторить прошлогоднюю историю "Северстали", которая смело вступила в противоборство с Mittal Steel за европейский концерн Arcelor, но в конечном итоге проиграла?
— Мы не боялись повторить судьбу "Северстали" хотя бы потому, что были не в той роли, в которой выступала она. В случае с LionOre мы присоединились к борьбе после того, как Xstrata уже договорилась о сделке. Так что если хотите проводить параллели, то мы скорее повторили удачную попытку Mittal. Вместе с тем такие сравнения будут не совсем корректными по причине существенных отличий условий сделок.
— Был ли момент сомнения в победе?
— Нет. Конечно, мы осознавали, что борьба будет непростой. К тому же прекрасно известно, что Xstrata выросла до нынешнего уровня в основном за счет аналогичных приобретений. Кроме того, на момент подачи нашего первого предложения Xstrata уже договорилась о покупке LionOre. Но у нас, особенно после приобретения никелевого бизнеса OM Group, была сильная стратегическая мотивация по покупке канадской компании. А также явное преимущество — фактическое отсутствие долга, что давало возможность привлекать практически любой объем финансирования, достаточный для оплаты данного приобретения за счет заемных средств.
— Поэтому вы не внесли пункт "break-up fee", то есть выплату неустойки в случае поддержки продающей стороной конкурирующего предложения, в соглашение о поддержке, заключенное с LionOre 15 июня?
— Отчасти. Обычно положение о "break-up fee" вносится в соглашение в самом начале переговорного процесса первым из претендентов. К тому же LionOre после признания нашего предложения лучшим дал нам ряд гарантий по сделке и создал для нас максимально комфортные условия для ознакомления с компанией, что для нас на тот момент было куда важнее денежной компенсации в случае разрыва соглашения о поддержке по инициативе канадской компании.
— Вы сохраните менеджмент LionOre?
— Да, после завершения сделки перед нами будут стоять задачи как по дальнейшему развитию, так и по интеграции производственных мощностей LionOre, в связи с чем мы хотели бы сохранить основную команду менеджеров.
— Будут ли теперь как-то скорректированы ваши программы развития "Норникеля"?
— Приобретение зарубежных активов и развитие российской составляющей нашего бизнеса, конечно же, взаимосвязаны. Вместе с тем основные направления развития ГМК "Норильский никель" уже заданы. Так что мы не планируем как-либо ограничивать или уменьшать из-за зарубежных приобретений размер наших инвестиций в России. Компания генерирует достаточно денежных средств для выполнения существующей инвестпрограммы и реализации корпоративных проектов, в первую очередь по выделению энергоактивов, а также финансирования новых покупок. Мы продолжим оптимизировать планы развития российских активов в нормальном штатном режиме. Вскоре уточним стратегию развития основных производственных активов до 2020 года, главной целью которой является долгосрочное развитие и воспроизводство существующей рудной базы. Также перед нами стоят задачи по разработке новых месторождений в Восточной Сибири и ряде других регионов России.