Маша призналась, что ей очень нужен велосипед. Не очень, вроде бы, давно я купил им самокаты взамен 4-колесных великов, но за полгода они, конечно, морально совершенно устарели.
Я сгоряча пообещал Маше, что куплю, куплю ей, ладно, куплю ей велосипед. Надо было, конечно, подождать до какого-нибудь более или менее праздника в их жизни — или хотя бы в моей. Но я, честно говоря, как-то устал сопротивляться их бесконечному давлению, этому непрекращающемуся круглосуточному натиску, целью которого являются: пираты, солдатики, жвачка "Малабар", кукла Братц, одеяло для Барби, боевой комплект черепашек-ниндзя, гребешки для бэби-бона, радиоуправляемый Родстер Макларен...
— Папа,— сказал Ваня,— я без велика тоже жить не могу.
Я вздохнул.
— Когда? — спросил Ваня.
— Завтра утром,— сквозь зубы ответил я.
— И, папа, надо еще черепашку с синей ленточкой купить,— Ваня методично добивал меня, понимая, что я потерял способность к сопротивлению.
На следующий день мы пошли в "Детский мир", который находится в опасной близости от нашего дома.
— Папа,— спрашивал Ваня, крепко держа меня за руку (чтобы я не убежал),— а помнишь, мы сегодня утром в пиратов играли?
— Да, конечно,— сказал я.
— Хорошо играли, да? — переспросил Ваня.
— Да, мне понравилось,— искренне сказал я.
— А помнишь, в черепашек тоже поиграли? — попробовал он на ходу заглянуть мне в глаза.
— Помню,— беспечно подтвердил я.
— А помнишь, там одного не хватало? — спросил он.— С синей ленточкой.
— Да,— обреченно кивнул я, поняв наконец всю глубину этой интриги.
— А помнишь, ты сказал, что мы его купим в магазине? — все-таки счел нужным добраться Ваня до самой сути.
— Конечно, помню,— ответил я и все-таки не удержался и добавил:
— И что?
— Да нет, ничего-ничего,— торопливо сказал Ваня,— просто напоминаю.
Маша молча шла рядом. Она страшно боялась, наверное, что мы можем на что-нибудь отвлечься и не дойти до магазина. Только в магазине она с облегчением посмотрела по сторонам и сказала:
— Ваня, смотри, какой красивый ремень!
— Та-а-к! — с отчаянием сказал я.
— Да я просто с Ваней разговариваю,— пожала плечами Маша.— Ваня, смотри, с сердечками, с бриллиантами...
Ремешок был, по-моему, предназначен для Барби. Или, может, для Маши. В конце концов, они сильно похожи.
— Ваня, ты купил бы этот ремень своей жене? — неожиданно спросила Маша.
— О да-а! — звонко крикнул Ваня.
— А своей сестре? — продолжила Маша.
Ваня посмотрел на меня. Я понимал, что Маша разговаривает со мной, а не с ним. Ваня это тоже понимал.
Наконец мы подошли к отделу, где продают велосипеды. К нам застенчивой походкой приблизился юноша-продавец и предложил свои услуги.
Услуги, которые он на самом деле мог предложить, оказывают, по-моему, другим людям в других местах. Я это как-то сразу понял и спросил, есть ли другие свободные продавцы. От этого вопроса он так искренне расстроился и так покраснел, что мне стало жалко его.
— Нам нужны два велосипеда,— сказал я,— мальчишечий и девчачий.
— А вот у нас есть два очень хороших велосипеда,— обрадовался он,— оба уже собраны, один для девочек, сиреневый, а второй... голубой.
Он несмело улыбнулся. Я отвернулся от него и начал рассматривать велики. Один, сиреневый, и правда был очень хорош: двухколесный, с переключателем скоростей, со стрекозами на рамах... Это был идеальный велосипед для Маши. Она это тоже сразу поняла и буквально вцепилась в него.
Я не ожидал, что во второй велик так же вцепится Ваня. Это был четырехколесный велик, без скоростей, и он был действительно голубой, да еще и с ромашками. Из ручек торчали какие-то разноцветные ленточки, которые, по идее, должны были, видимо, развеваться в пути.
Но Ваня так смотрел на этот велосипед, что я понял: он отсюда без него не уйдет.
— А другого цвета нет? — все-таки спросил я у юноши.
— Нет,— покачал он головой.— Были еще желтые. Больше нет. А что, не нравится?
— Мне — нравится!! — крикнул Ваня.
— Ну почему голубой-то все-таки? — спросил я.— Он у нас все-таки мальчик.
— Ну и что?! — так горячо, с такой страстью переспросил меня этот юноша, что мне даже на мгновение стало стыдно.
— Да ничего,— пробормотал я.— Если тебе, Вань, нравится...
— Да,— очень серьезно сказал мальчик.
Я было сильно насторожился, но он продолжил:
— Спасибо, что ты купишь мне девчачий. У всех мальчиков мальчишечьи, а у меня будет девчачий. Только давай ленточки вытащим...
— Ваня,— растроганно произнес я,— тут еще ведь корзинка на руле стоит. Может, ее тоже уберем?
— Нет,— ответил Ваня,— корзинка мне нужна. Я буду возить в ней синего черепашку и еще там... камни.
— Ваня! — подскочила к мальчику Маша,— а ты знаешь, что у этого велосипеда скоростей нет?! А у моего — есть!
— Знаю,— коротко ответил он.
Юноша томно прощался с нами, пряча в свой карман разноцветные ленточки с Ваниного велосипеда (я понимал, как они ему еще пригодятся).
Домой дети ехали на двух велосипедах.
— Папа, я еду! — кричала Маша, которая еще не садилась никогда на двухколесный велосипед.
— Тормози! — кричал я.
— Как?! — счастливо кричала она в ответ.
— Рукой! — кричал я.— Правой! Нажимай на ручку!..
— А где право?! — издали доносилось до меня.
До сих пор она тормозила только педалями.
Ваня, у которого это был второй в жизни четырехколесный велосипед, неторопливо ехал на нем рядом со мной.
— Папа,— спросил он,— а ты знаешь, почему я скорости не переключаю?
Я хотел было сказать, что, конечно, знаю... потому что их на этом велике нету, но благоразумно переспросил:
— Почему?
— А я не хочу,— сказал Ваня.