Роберт Шетлер-Джонс: за право транзита мы предлагаем Украине газ по низкой цене

действующие лица

Один из самых непубличных украинских предпринимателей Дмитрий Фирташ консолидирует свой бизнес. В конце прошлой недели представители совладельца RosUkrEnergo сообщили об объединении его активов в холдинг Group DF с годовым оборотом $4,6 млрд. Как обычно, от личного руководства компанией господин Фирташ отстранился: управлять ею будет РОБЕРТ ШЕТЛЕР-ДЖОНС, исполнительный директор компании RSJ, объединяющей часть химических активов украинского предпринимателя. Как рассказал господин Шетлер-Джонс специальному корреспонденту Ъ ОЛЕГУ ГАВРИШУ, свою капитализацию Group DF собирается повышать за счет покупки газовых и химических активов, инвестиций в недвижимость и медиа.

— Сложный вопрос. Мы непубличная компания, и давать мультипликаторы не можем. Оборот компаний, которые войдут в группу,— 4,6 миллиарда долларов. Основную прибыль принесла RosUkrEnergo — около 700 миллионов долларов за прошлый год. Как оценить такую группу? Некоторые люди говорят: у вас бизнес с "Газпромом", а это очень рискованно. Они оценивают нас в 3-4 миллиарда долларов. Я считаю, что работа с "Газпромом" — наоборот, плюс. Это очень выгодно. Я оцениваю компанию в 6-8 миллиардов долларов. Какая оценка более правильна, покажет рынок.

— Что значит "покажет рынок"? Вы все-таки собираетесь проводить публичное размещение акций Group DF?

— Мы не будем проводить IPO главной компании. Планируем размещение Ostchem (владеет химическими активами группы.—Ъ) и GDF Real Estate (объединит активы в недвижимости.—Ъ).

— Ходят слухи, что господин Фирташ является лишь номинальным держателем акций Group DF и RosUkrEnergo, удерживая их в пользу третьих лиц. Кто эти лица?

— Это неправда. Group DF на 100 процентов принадлежит Дмитрию Фирташу. Других акционеров нет.

— Какова роль Дмитрия Фирташа в посреднических операциях по продаже туркменского газа? Почему он долгое время скрывал, что является акционером RSJ и RosUkrEnergo?

— Когда Дмитрий Фирташ развивал бизнес, он решил не сообщать о себе общественности. Делать все без шума.

— Создание компании, заключение контрактов предполагало общение с людьми, личные контакты. И он не хотел, чтобы многие знали об этих контактах, о системе работы бизнеса, которую он придумал. От этого зависел успех бизнеса.

— Из-за этого вы подверглись чудовищным обвинениям со стороны украинских политиков...

— Для политиков это была открытая игра. Ответить было некому. Именно поэтому в прошлом году мы решили, что все-таки нужно раскрыть акционеров. Раньше мы не являлись единственным поставщиком газа на Украину, а когда стали таковым — нам пришлось объяснять, зачем мы нужны.

— В Европе вообще не очень понимают газовый бизнес СНГ, поскольку там он весь частный. Просто многие политики критикуют эту ситуацию, поскольку им это выгодно. Сейчас RosUkrEnergo работает гораздо прозрачнее и понятнее, чем посредники на рынке до 2003 года. Хотя, с коммерческой точки зрения, где мы можем найти сейчас газ по 130 долларов? Если кто-то говорит, что это плохо, пусть предложит дешевле.

— Что вы подразумеваете под большей прозрачностью? Чем ваш бизнес отличается, например, от бизнеса "Итеры"?

— Когда "Итера" была оператором транзита среднеазиатского газа, то частично использовала бартерные расчеты. EuralTransGas принципиально продавала газ только за деньги.

— Раньше Украина не платила вовремя за газ. С момента же выхода компании на рынок "Газпром" стал получать за газ день в день.

— До создания RosUkrEnergo была компания EuralTransGas, принадлежащая на 100 процентов Дмитрию Фирташу, которая занималась импортом газа из Туркмении. Она импортировала газ на Украину и в Европу. Позже "Газпром" предложил стать совладельцем этой компании. Дмитрий Фирташ согласился, оставив 50 процентов за собой и своим партнером Иваном Фурсиным. Это решение было принято в июле 2004 года.

— Он банкир. Ему принадлежит Мисто-банк. До этого он владел Лесбанком и Банкирским домом.

— Я много лет работал в Москве в американском фонде, который изучал проекты в сфере недвижимости. Он был связан с компанией AT & T Must Attention Fund. После этого занимался проектами в сфере недвижимости в Киеве. В 2002 году меня познакомили с Дмитрием Фирташем — его партнер Иван Фурсин, которого я знал с 1992 года.

— По данным британской исследовательской организации Global Witness, вы состояли в координационном совете RosUkrEnergo. Чьи интересы вы там представляли, по чьему требованию были введены в координационный совет и почему вышли из него?

— Я официально представлял интересы "Райффайзен Инвестмент", будучи трастовым акционером для Дмитрия Фирташа. После того, как "Райффайзен Инвестмент" вышел из акционеров, я перестал быть членом координационного совета. Но, поскольку я остался работать как менеджер Дмитрия Фирташа, в марте этого года я опять вошел в координационный совет компании.

— Не считаете ли вы, что, не имея собственных активов и оставаясь лишь чистым трейдером, RosUkrEnergo ставит себя в уязвимое положение по сравнению с другими газовыми компаниями? Намерены ли вы изменить эту ситуацию?

— Основной бизнес компании — это трейдинг, но мы вместе с "Газпромом" хотим развивать RosUkrEnergo. Мы хотим инвестировать в покупку ПХГ, в строительство новых газопроводов, месторождений и в дистрибуцию. Рассматриваем возможность покупки этих активов в СНГ и Восточной Европе.

— Сейчас мы ведем ряд переговоров, и пока я не могу назвать активы. Но должен сказать, что новости могут быть уже в ближайшее время.

— RosUkrEnergo, по утверждению одного из исполнительных директоров компании, зарабатывает не более двух-трех долларов на каждой тысяче кубометров поставляемого на Украину газа, однако прибыль корпорации достигает почти миллиарда долларов. На чем зарабатывает RosUkrEnergo?

— Мы частная компания и раскрывать схему, по которой зарабатываем прибыль, не намерены.

— Исключительно для того, чтобы получить право транзита туркменского газа. Только поэтому мы предлагаем Украине газ по очень низкой цене. Самой низкой из тех, которую ей могут предложить.

— Единую европейскую цену назвать вообще невозможно, поскольку в Европе очень развит спотовый рынок газа. И многое зависит от продолжительности контракта. В прошлом году цена газа в Великобритании на споте, например, достигала 500-600 долларов. В любом случае такой цены, как 130 долларов, в Европе не существует.

— Мы продаем газ Польше, Чехии, Венгрии, Словакии. В этих странах она достигает 250-280 долларов за тысячу кубометров.

— Да, возможно, в следующем году стоимость чуть-чуть вырастет. Но цена растет постепенно и медленно. А если бы это было 230 долларов, весь бизнес на Украине лег бы надолго.

— Расскажите, пожалуйста, о компании RSJ Erste Beteilingungsgesellschaft GmbH? Кто является ее акционерами, каким бизнесом на территории Украины она управляет? Какой объем прибыли компании по итогам 2006 года?

— Сейчас компания находится в управлении субхолдинга Ostchem. На Украине у нас только два актива — "Крымский титан" и "Крымский содовый". Поскольку RSJ — частная компания, мы не публикуем ее показатели и не раскрываем оборот. Это, кстати, касается всех предприятий Group DF, кроме RosUkrEnergo.

— Как вы оцениваете последний конфликт вокруг "Крымского титана"? Почему вы решили сменить менеджмент предприятия?

— Был ряд причин. У нас возникли серьезные проблемы с тем, чтобы получить информацию от руководства "Крымского титана". Нам не были известны экономические показатели работы этой компании, ее сбытовая политика, движение по счетам. Мы добились того, что как акционеры получили доступ к этой информации. Когда изучили ее, приняли решение сменить руководство. Фонд госимущества нас поддержал.

— Почему господин Фирташ принял решение о продаже имущества "Ровноазота"? Это такой плохой актив?

— Нет, хороший. Но он страдает от высокой стоимости газа, от которого он зависит.

— У вас ведь есть RosUkrEnergo, и вы могли бы обеспечить для предприятия газ по более низкой цене?

— Мы так не работаем. "Ровноазот" покупает газ по рыночным ценам, он не имеет никаких преференций.

— Из-за чего не состоялся конкурс по продаже "Ровноазота"? Кто возможный покупатель этого актива?

— Почему конкурс не состоялся, я не знаю. Что касается покупателей, о желании принять участие в нем объявила "Укрнафта", а также покупатели из России и Европы.

— Намерена ли компания RosUkrEnergo, RSJ или аффилированные с ними компании участвовать в конкурсе по продаже Одесского припортового завода? Сколько вы готовы заплатить за этот актив?

— Мы не исключаем возможности участия в этом конкурсе. Сейчас анализируем стоимость данных активов.

— Участники рынка утверждают, что господин Фирташ или аффилированные с ним структуры приобрели в марте на аукционе земельный участок на Оболони в Киеве общей площадью 113 гектаров. Так ли это?

— У нас ряд серьезных проектов в недвижимости на Украине. До конца года мы все их консолидируем в компанию GDF Real Estate и после оформления назовем.

— Недвижимость для нас не менее интересный бизнес, чем химия и газ. У нас весьма серьезные инвестиционные проекты в этой сфере. И мы намерены привлекать кредиты и финансирование именно в бизнес в сфере недвижимости. Но потенциальные инвесторы хотят видеть, что конкретно нам принадлежит, и в виде отдельной компании.

— Насколько соответствуют действительности слухи о том, что Дмитрий Фирташ продал каналы К1, К2 и "Мегаспорт" "Интеру"?

— Буквально несколько дней назад мы закончили переговоры о продаже их телеканалу "Интер". Цену я назвать не могу.

Интервью взял ОЛЕГ Ъ-ГАВРИШ