Петр Клодт: как делать лошадей лучше жеребца

5 июня 1805 года родился Петр Карлович Клодт, российский скульптор и литейный специалист, барон, крупнейший мастер монументальной анималистической скульптуры в России первой половины XIX века. Его лошади и другие животные навсегда поселились в Петербурге.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Детство в седле

Пятилетний Петя Клодт, сын боевого генерала, не знал игрушек — вместо оловянных солдатиков у него были настоящие. Омский гарнизон, где служил отец, стал для мальчика живой школой: здесь он впервые уловил пластику лошадиных мышц, запомнил игру света на кирасирских латах. Вместо уроков чистописания — бесконечные зарисовки в конюшнях, вместо детских шалостей — попытки вырезать из дерева породистые морды. Генеральша Клодт с ужасом обнаруживала, что ее сын предпочитает компанию полкового ветеринара обществу кадетов.

1822 год. Блестяще сдав экзамены в Артиллерийское училище, юный Петр Клодт поражал преподавателей: на полях конспектов по баллистике расцветали эскизы конских скелетов. Его тетради по фортификации украшали не схемы редутов, а анатомические зарисовки скачущих лошадей. Когда сослуживцы отправлялись в кабаки, прапорщик Клодт пробирался в академический музей, где до рассвета замерял пропорции античных изваяний. Шесть лет службы превратились в двойную жизнь: днем — расчеты траекторий, ночью — штудии конских поз. В характеристике Клодта, выданной в Омском кадетском корпусе, было подчеркнуто, что он проявил особые способности к изображению лошадей.

Как-то в Петров день пришли к прапорщику Петру Клодту сослуживцы. С ними незнакомый штабс-капитан. Он с интересом разглядывал деревянных лошадок. И вдруг сказал: «Продайте коня, барон!» — «Не продается»,— ответил Петр. «Отчего же?» — «Офицерская честь не велит. А вот подарить могу».

В 1828 году 23-летний «лошадник» Клодт решается подать в отставку. Его цель — сосредоточиться на искусстве. Двумя годами позднее, не прекращая своего самообразования, он поступил в Академию художеств в качестве вольнослушателя. Клодт состоял при мастерской известного литейщика Екимова, который руководил отливкой самых знаменательных памятников начала XIX столетия. Именно Екимов посвятил ученика в секреты своего дела.

После отставки бывший офицер поселился в сыром подвале на Выборгской стороне, где вместо мебели стояли ящики с глиной. По утрам он пробирался в Эрмитаж как контрабандист — сторожам говорили, что этот тощий барон «чинит антики». Когда деньги кончились, начал делать миниатюрных лошадок для продажи. Именно эти фигурки вскоре принесли ему первую славу.

Колесница Славы и ворота Триумфа

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Однажды императору Николаю I преподнесли необычный подарок — искусно вырезанного из дерева всадника. Государь, известный своей страстью к кавалерийским играм, был восхищен «Чудесная работа! Кто этот талантливый мастер?» — «Барон Клодт, ваше величество. Бывший поручик»,— последовал ответ. Вскоре император заказал у резчика целый отряд конногвардейцев, а после их получения пожелал лично познакомиться с автором.

И вот никому не известный отставной офицер, бедный барон-игрушечник предстал перед монархом. Он с блеском прошел испытание: безупречно скопировал сложные немецкие гравюры, чем вызвал всеобщее изумление. Этот успех открыл перед ним двери Императорской академии художеств, где он получил право посещать лекции, работать с античными образцами в музейных собраниях и завести ценные знакомства в художественной среде.

В 25 лет Клодт только начинал путь от миниатюрных игрушек к монументальной скульптуре. Но судьба готовила ему взлет. В это время в Петербурге завершалось строительство новых каменных Нарвских триумфальных ворот, где должна была разместиться колесница Славы.

Первоначально создание скульптурной группы поручили признанным мастерам: колесницу выполнил Демут-Малиновский, коней — Пименов. Однако Николай I остался недоволен: «Кони Пименова слишком тощи!»

На замену пригласили знаменитых скульпторов Гальберга и Орловского, но те под разными предлогами отказались от заказа. И тогда вспомнили о «бароне-игрушечнике». Клодт, потрясенный предложением, сначала колебался, но ему прямо сказали, что отказываться нельзя, ведь в мире искусства он пока никто.

И случилось невероятное: скульптор, никогда не работавший с монументальными формами и классическими канонами, создал первую гигантскую конскую статую, которая привела комиссию в восторг. Вердикт экспертов был единогласным: «Модель исполнена с выдающимся мастерством». Все шесть коней были изваяны и отлиты всего за год. Этот триумф принес бывшему самоучке невероятное признание — он был удостоен звания академика, совершив головокружительный скачок от скромного резчика игрушек до признанного мастера монументальной скульптуры.

Лошадиная сила: рождение стиля

Шесть коней для Нарвских ворот — первый серьезный заказ Клодта. Уже тогда он вырабатывает свой неповторимый стиль, в основе которого любовь к лошадям и скрупулезная наблюдательность за каждым их движением, за каждым мускулом.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Этот же прием наблюдения мастер Клодт использовал в работе над скульптурной группой для Аничкова моста «Укротители коней». Каждое утро он является в манеж, где специально для него показывали сцены объездки. Он заставлял позировать не только лошадей, но и наездников — гвардейские офицеры проклинали эти сеансы, но покорно замирали в сложных позах. Четыре группы моста становятся четырьмя главами поэмы: от яростного сопротивления до гармоничного единства. По легенде, Николай I на церемонии открытия скульптурных композиций коней Клодта на Аничковом мосту хлопнул художника по плечу и заявил: «Ну, Клодт, ты лошадей делаешь лучше, чем жеребец!»

Жена, приносящая удачу

То, что Клодт «балуется лошадками», не радовало ректора Академии Ивана Мартоса, который не сразу узнал, что лошадник-Клодт влюблен в его дочь Катерину. В то же время Петр не догадывался, что по нему вздыхает Уленька — племянница Мартоса, которая жила в их доме как прислуга. Петр просил руки Кати у ее родителей, но получил совет: нищий должен жениться на нищенке. «Берите-ка вы в жены нашу Уленьку».

И Клодт… согласился. Вскоре молодые люди обвенчались, а «золушка» Уленька стала баронессой. Первое утро семейной жизни было голодным и счастливым. В комнате мужа из еды не нашлось ничего, кроме селедки. Молодая жена только рассмеялась. Стала разбирать свое приданое и нашла в нем серебряные рубли. Это был свадебный подарок Мартосов. Клодты тут же помчались в лавку за чаем и булками. А когда вернулись домой, их ждал у дверей курьер от государя-императора. Именно тогда Петру предложили изваять шестерку коней для колесницы Славы на Нарвских воротах. Клодт потом не шутя говорил, что счастье ему принесла жена. И первой покупкой с царского задатка стало роскошное платье, которое Петр подарил супруге.

Впрочем, позже поговаривали, что пока Клодт работал ночами, жена принимала гостей. По легенде, во время создания композиции коней для Аничкова моста, Петр Карлович узнал, что его жена была ему неверна. Клодт, решил отомстить любовнику своей жены и увековечить его лицо в паховой области одного из коней. Мы можем увидеть лицо любовника между задних ног коня третьей композиции.

Тем не менее брак был крепким и счастливым. У супругов родилось шестеро детей. Клодт до конца жизни считал свою жену самым бесценным сокровищем и не уставал признаваться ей в любви.

Он баловал Ульяну, покупал ей дорогие подарки. В квартире Клодтов, на радость детям, всегда было много животных. Как-то Ульяна подобрала в лесу умирающего волчонка и выходила его. По комнатам летали попугаи, в хлеву жил пони и ослик. А Клодт всерьез вздыхал о том, что не додумался завести одного хорошего льва. Жена, смеясь, отвечала, что ни львов, ни крокодилов в их доме не будет. Хватит и того, что он по швам трещит от гостей. Кстати, этот зверинец пригодился и даже расширился, когда Петр Клодт работал над памятником баснописцу Крылову.

Лучшим другом семьи был художник Карл Брюллов. Он говорил: «Есть только один дом в Петербурге, в котором я отдыхаю. Это дом, где царит прекрасная Уленька». Ульяна Ивановна и в возрасте сохраняла юношескую смешливость и резвость. В этом она походила на своего супруга, которому всегда было радостно и интересно жить.

Выросли дети Клодтов, по дому забегали внуки. Петр Карлович к тому времени уже болел, мало ходил и никак не предполагал, что Ульяна уйдет из жизни раньше него. Он пережил жену на восемь лет. А сам умер за работой в 1867 году, вырезая для внучки фигурку лошади.

Вершина русской инженерной мысли

Но вернемся в Петербург 1856 года, где Петр Клодт представил модель памятника Николаю I, академики схватились за головы: шестиметровая бронзовая масса должна была балансировать всего на двух точках опоры! «Это против законов природы!» — возмущались скептики. Однако бывший артиллерист рассчитал все до миллиметра — центр тяжести смещался за счет массивного бронзового плаща, ниспадающего с плеч императора. Для надежности в задние ноги коня вмонтировали стальные штанги, уходящие глубоко в постамент.

Первая попытка отливки в 1857 году обернулась катастрофой — раскаленный металл прорвал форму. Современники описывали жуткую сцену: Клодт, обожженный брызгами бронзы, сутками не отходил от развалившегося тигля, лично перебирая осколки. Вторая отливка потребовала полной переделки системы охлаждения — скульптор изобрел особые глиняные стержни, регулирующие скорость застывания металла. Когда через 11 месяцев работы 16-тонный колосс наконец занял место на Исаакиевской площади, даже злейшие критики сняли шляпы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для моделирования коня Клодт выбрал не абстрактный идеал, а конкретного жеребца — любимого скакуна Николая I арабской крови Амалатбека. Это создало уникальный диалог памятников: если конь Петра I (Фальконе) символизировал дикую природную мощь, то вышколенный Амалатбек олицетворял железный порядок николаевской эпохи. Любопытная деталь: оба монумента стоят на одной линии, причем Петр спиной к преемнику, будто демонстративно игнорируя его.

В 1920-х памятник чудом избежал переплавки благодаря... собственной уникальности. Когда революционные матросы уже принесли тросы, инженер Шухов заявил: «Этот монумент — вершина русской инженерной мысли!» Комиссия постановила: «Сохранить как учебное пособие по сопротивлению материалов».

Во время реставрации 1980-х годов вскрылась главная загадка монумента. Рентген показал: внутри задних ног коня проложены стальные швеллеры XIX века — настоящий каркасный прообраз современных железобетонных конструкций. Еще более удивительным оказался состав бронзы: Клодт добавил в сплав серебро, придав скульптуре особый холодный блеск. Сегодня памятник, переживший три революции и блокаду, продолжает удивлять, а его динамичный силуэт словно бросает вызов законам гравитации.

Анна Кашурина