В Брюсселе вчера начался саммит ЕС, на котором 27 европейским лидерам предстоит решить судьбу нового проекта основного закона Европы, разработанного Германией. Впрочем, саммит может быть сорван из-за несогласия с документом Польши и Великобритании. Это не будет катастрофой для Евросоюза, но окажется личной трагедией для канцлера ФРГ Ангелы Меркель.
Три рубашки
Накануне брюссельского саммита представитель Германии, нынешнего председателя ЕС, в полушутливой форме обратился к журналистам, посоветовав им взять с собой не две, а как минимум три рубашки. По плану встреча лидеров ЕС должна продлиться два дня и закончиться сегодня. Однако, как намекнул германский представитель, саммит может растянуться и на субботу: у участников так много разногласий, что они могут не успеть разрешить их в установленный срок. После этого журналисты принялись опрашивать самих лидеров, сколько рубашек везут с собой в Брюссель они. Европейские президенты и премьеры в один голос отвечали, что готовы пробыть в Брюсселе столько, сколько нужно. "У меня достаточно рубашек для очень-очень длинных переговоров",— заявил, к примеру, премьер Дании Андерс Фог Расмуссен.
Главным событием саммита станет обсуждение обновленного проекта европейской конституции. Накануне Германия обнародовала разработанный ею документ под названием "Договор о реформах", который и должен стать основным законом ЕС.
За полгода председательства Германии в Евросоюзе канцлер Ангела Меркель приложила огромные усилия, чтобы предложенный Берлином документ был единогласно одобрен на нынешнем саммите. Госпожа Меркель с первых дней руководства ЕС дала понять, что реанимация и принятие основного закона для нее дело чести. Она учла почти все пожелания коллег. Например, президент Франции Никола Саркози не хотел, чтобы основной закон назывался конституцией; британский премьер Тони Блэр настаивал, чтобы у ЕС не было единого министра иностранных дел, а внешнюю политику определяли национальные правительства; Голландия требовала, чтобы национальные парламенты имели право блокировать общеевропейские законы. Все эти нормы были включены в договор о реформах. Однако усилий канцлера оказалось недостаточно.
Опять двадцать пять
Исход саммита будет во многом зависеть от того, как на нем поведет себя Польша. Варшава уже успела заслужить в Евросоюзе прозвище "тормоз конституционной реформы", которую активно продавливает Берлин. Накануне брюссельского саммита польские руководители братья Лех и Ярослав Качинские пригрозили заблокировать принятие договора о реформах. Главное, что не устраивает президента и премьера Польши, это содержащиеся в документе нововведения, которые касаются системы принятия решений Европейским советом. По действующей схеме решения ЕС по принципиальным вопросам принимаются консенсусом, а все остальные проблемы решаются по принципу квалифицированного большинства. Эти правила фактически уравнивают вес стран с большой численностью населения с менее населенными. При таком раскладе Германия, где живет 82 млн человек, имеет 29 голосов в Евросовете, что лишь на два больше, чем у 38-миллионной Польши. Берлин решил исправить эту несправедливость, предложив внести в проект договора о реформах пункт о распределении голосов в Европейском совете пропорционально численности населения каждого из членов Евросоюза. Новое правило стало 25-й статьей первого раздела основного закона ЕС. При таком раскладе Польша получит вдвое меньше голосов, чем Германия.
Братья Качинские, ратующие за рост польского влияния в ЕС, крайне возмутились такой инициативой. Все полугодие германского председательства в ЕС Варшава искала способ помешать осуществлению немецкого замысла. На борьбу были мобилизованы польские математики, которые справились с возложенной на них задачей и предложили распределять голоса в Евросовете по новой формуле, согласно которой голос каждого члена ЕС равен квадратному корню из числа жителей страны. К саммиту Польша устами премьера Ярослава Качинского огласила свой ультиматум: "Квадратный корень или смерть". Брата поддержал и президент Лех Качинский, который пригрозил заблокировать проект конституционного соглашения, если из него не будет изъято положение о новой системе голосования.
Упорство правящего польского дуэта не оставило равнодушными остальных членов европейской семьи. "Оппозиция Варшавы — это попытка не допустить успеха Германии",— заявил лидер группы социалистов в Европарламенте Мартин Шульц. С ним отчасти согласна и польская оппозиция. "Формально причина несогласия Варшавы в том, что новая система принятия решений ослабит Польшу и принесет наибольшую выгоду крупным странам, в первую очередь Германии. Поэтому многие считают, что в этом есть некий элемент антигерманской фобии",— сказал Ъ депутат польского сейма социалист Тадеуш Ивинский. Он напомнил, что Польша подписала Римский договор, в котором зафиксированы все обсуждаемые нормы, а значит, Варшава должна его придерживаться. Кроме того, по словам господина Ивинского, идея квадратного корня, за которую уцепились польские власти, не нова: "Ее предлагали многократно в течение последних 60 лет. Но и обсуждение нынешней модели тоже ведется давно. Два года длились заседания евроконвента, который разрабатывал европейскую конституцию. И вдруг мы резко меняем подход. Если мы хотим упрочить позицию Польши и повысить ее влияние, нам надо стремиться к компромиссу, а не выступать резко против и угрожать вето".
Упорство Польши вызвало откровенное раздражение многих европейских стран. "Я не понимаю, почему намного больше внимания уделяется мнению стран, подписавших проект конституции, но не ратифицировавших его, чем позиции стран, которые ратифицировали документ",— возмущался премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер, говоривший от имени 18 европейских стран, в которых процедура ратификации евроконституции давно завершена.
Сначала позицию Польши поддерживала Чехия, однако незадолго до саммита ее премьер Мирек Тополанек пошел на попятную, заявив, что не будет "стоять насмерть" за 25-ю статью. За несколько часов до открытия брюссельской встречи свой тон смягчила и Варшава. "Мы понимаем, что не можем тормозить этот процесс, это было бы слишком рискованно для нашего будущего. Мы просто хотим, чтобы вопрос решился самым выгодным образом и для ЕС, и для Польши",— заявил премьер Ярослав Качинский. Именно он, а не его брат-близнец считается наиболее ожесточенным противником 25-й статьи. Премьер заявил, что, если ситуация будет неблагоприятной для Варшавы и придется биться с коллегами по ЕС, в Брюссель поедет он, а не Лех Качинский. Однако на саммит все же вылетел президент. Значит, стоять насмерть не рискнет и Польша.
Между тем Польша не единственная страна, которая может сорвать принятие основного закона ЕС. Помешать Берлину триумфально завершить председательство грозит и Великобритания. Премьер Тони Блэр заявил, что не поставит свою подпись под договором, если его положения будут устанавливать приоритет общеевропейских законов над британскими в области прав человека. В частности, Лондон категорически против того, чтобы включенная в договор о реформах Хартия о фундаментальных правах человека становилась обязательной для выполнения во всех странах ЕС. "Лондон предпочел бы отсутствие какого-либо решения, чем не устраивающий его вариант соглашения. Мы хотим видеть Европу содружеством суверенных государств, а не супергосударством",— заявила глава британского МИДа Маргарет Беккет. Это заявление разозлило главу Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу. Он заявил, что в договоре о реформах нет ни слова о супергосударстве и он не понимает, зачем нагнетаются страхи.
Проблема-2009
Как предположил накануне саммита Ярослав Качинский, вероятность того, что встреча в Брюсселе закончится результативно, равна 50%. Успехом будет, если все 26 стран ЕС в целом согласятся с предложением Германии, а провалом — если хотя бы одна из стран заявит о его резком неприятии. Впрочем, собеседник Ъ в Еврокомиссии уверяет, что ни один, даже самый пессимистический сценарий не будет катастрофой, поскольку крайний срок, в который нужно уложиться европейским странам, наступает только в 2009 году, когда пройдут выборы в Европарламент. Именно до того момента ЕС нужно согласовать основные принципы своего развития, чтобы в 2009 году они вступили в силу. Если сейчас это не удастся, работа будет продолжена — в ближайшие полгода под председательством Португалии. Главной жертвой в этом случае окажется канцлер ФРГ Ангела Меркель. Ведь если разработанный Германией проект договора о реформах будет отвергнут, это, по мнению экспертов, будет расценено в Берлине как публичное оскорбление канцлера.
Еще одним пострадавшим может оказаться Польша, если именно ее упорство помешает достижению договоренности. Депутат польского сейма Тадеуш Ивинский заявил Ъ: "Если компромисс не будет достигнут, это объективно ухудшит имидж Польши в Европе. Получится, что только Польша не хочет ускорения процесса европейской интеграции, которая необходима. Получится, что Польша мешает развитию ЕС".
Впрочем, брюссельский саммит по замыслу его организаторов должен стать только отправной точкой в принятии нового основного закона Европы. После него в ближайшие полгода должна быть созвана межправительственная конференция, в ходе которой все положения немецкого проекта будут еще раз детально проработаны и в него могут быть внесены окончательные корректировки.
В любом случае нынешний саммит является самым серьезным испытанием для Европы с 2005 года, после того как на референдумах во Франции и в Нидерландах провалился предыдущий проект европейской конституции. Начиная с того момента европейские политики заговорили о серьезном кризисе евроинтеграции и идеи единой Европы как таковой. Еще полгода назад, в самом начале германского председательства, еврочиновники выражали надежду, что сейчас, через два года после провала, эмоции уже схлынули и под предводительством Ангелы Меркель лидеры наконец договорятся. Однако новые претензии и разногласия, появившиеся накануне саммита, свидетельствуют о слабости и раздробленности Европы. Любая неудача саммита станет для руководства Евросоюза особенно болезненной потому, что все последние годы Брюссель старался продемонстрировать основным партнерам ЕС — США и России, что он способен говорить одним голосом и действовать как единая сила.
Если же саммит докажет обратное, это, несомненно, может порадовать как Москву, так и Вашингтон. По крайней мере российским властям в рамках энергетического диалога будет намного проще оказывать давление на разрозненную и полную внутренних противоречий Европу.