В пятницу и субботу в рамках IX Международного фестиваля современного танца Open look в театральном павильоне "Ленэкспо" выступили коллектив из Дании "Гранхой Данс Компани" и кубинка Алина Санчес Родригес. Биографическому зрелищу "Алина одна" внимала ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
"Алина одна" казалась особо лакомым фестивальным кусочком: главная исполнительница — аттестованная в программе как "юная мятежница и идейный борец против тоталитарного режима", бывшая классическая балерина, сумевшая выбраться с Острова свободы, — обещала донести зрителям всю правду о себе, кубинском искусстве и современном танце. В этом ей брался помочь Поль Гранхой, хореограф-самоучка, танцовщик без специального образования, что, впрочем, как поведал пресс-релиз, "совершенно не мешает ему быть ярким и самобытным профессионалом".
Начало спектакля было неторопливо-медитативным: самобытный профессионал в священной тишине обстоятельно раскуривал кубинскую сигару, со всеми этапами этого непростого действия, малодоступного профану-любителю (открыть коробку, достать сигару, понюхать ее, облизать, отрезать кончик, вновь понюхать и облизать, зажечь спичку, раскурить). Минут через пять, когда ароматный дым достиг середины зала, действие началось.
Жанр представления его создатели определили как "спектакль-интервью" на тему "Революция в ее жизни". Поль Гранхой задавал идейному борцу с тоталитарным режимом Алине Санчес Родригес вопросы, она отвечала, сопровождая ответы убедительными телодвижениями и такой восхитительной мимикой, что даже малознакомые с языком Шекспира зрители могли вполне следовать нити разговора. Диалоги вербальные чередовались с диалогами музыкальными и монологами, пластическими и вокальными: госпожа Санчес Родригес не только великолепно танцует, но еще отменно поет, играет на музыкальных инструментах и декламирует.
Один из диалогов был посвящен улыбке. От улыбки госпожи Санчес Родригес на душе действительно становилось светлее. Но, как выяснилось, эта улыбка не имела ничего общего с ее душевным состоянием. Просто на Кубе и в классическом балете улыбаться необходимо, это обязательная часть профессии, будь то работа балерины или борца за независимость. И в доказательство госпожа Санчес Родригес продемонстрировала целый набор отличных улыбок практически на все случаи жизни: застенчивую, обаятельную, кокетливую, победительную, задумчивую и даже профессиональную улыбку балерины, танцующей под музыку Чайковского.
Другой вопрос господина Гранхоя, о том, чем является для Алины современный танец, перерос в развернутый пластический монолог с небольшими вербальными комментариями. Из них следовало: любой танец для Алины современен, потому что она живет и мыслит только пластикой, и то, что в данный момент переживает эта женщина-Дюймовочка, и является для нее современным танцем. Получив профессию артиста классического балета на Кубе, она этим не удовлетворилась и, уже оказавшись на другом берегу, освоила технику хип-хопа, стрит-данса, капоэйры, сальсы и азы африканского фольклора. Ее выдрессированное классикой тело чутко откликается на любое ритмическое колебание, задаваемое музыкантом и композитором Нильсом Кителе. Несколько эскизных движений самбы и сальсы, исполненных с ленивой истомой, — и зал затопила латинская страстность. А идеально прочерченная диагональ классических пируэтов рождала ассоциации бунтарского характера: все эти шене и туры пике вдруг предстали рассадником тоталитаризма.
Заявленная же перед спектаклем тема "Революция в ее жизни" прозвучала при ответе на невинный вопрос ведущего о прическе. Госпожа Санчес Родригес выдала истерическо-ернический монолог минут на семь. Элементарная фраза, вроде того, что "в классе надо быть аккуратным во всем, в том числе и в прическе", которую Алина произносила крещендо, варьируя порядок слов на все лады, достигла в финале скорости мчащегося экспресса и стала своеобразным манифестом идейного борца против режима. Но страстная речь, наполненная идеологической убежденностью, продемонстрировала в итоге полную идейную несостоятельность текста. Монолог госпожи Санчес Родригес мог бы конкурировать с выступлениями команданте Фиделя на многолюдных митингах. Единственное отличие: произнося обличительные слова, Алина не рубила руками воздух с трибуны, а укладывала непослушные курчавые волосы в безупречную гладкую "балеринскую" прическу.