Недавно австралийский суд приговорил кинозвезду Сильвестра Сталлоне к уплате штрафа в размере 2975 австралийских долларов за незаконный ввоз в страну гормональных препаратов, которые запрещены к применению в большинстве стран мира. Между тем многие культуристы, и Сталлоне в их числе, не могут прожить без стероидов, которые помогают им наращивать мышцы и не терять обретенную форму. Бодибилдинг, возникший из стремления вести здоровый образ жизни, в сущности, давно примирился с пристрастием к запрещенным препаратам, нетрадиционной сексуальной ориентацией и некоторыми другими пороками своих адептов.
Победитель спящих львов
Еще в начале XIX века многие считали, что развитая мускулатура и отменное здоровье — удел представителей низших классов, обреченных на физический труд, в то время как истинных аристократов отличает изнеженность и задумчивая вялость. Однако во второй половине столетия возникла мода на спорт, здоровье и физическую силу. А вскоре люди, преуспевшие в тренировках, получили возможность прославиться и даже разбогатеть. В ту пору многие зарабатывали себе на жизнь демонстрацией своих физических возможностей: цирковые борцы, ярмарочные силачи, кулачные бойцы и т. п., но подлинного успеха добился уроженец Пруссии Ойген Сандов, который сделал ставку не на количество поднятых килограммов, а на красоту собственного тела, что и обеспечило ему всемирную популярность и немалые деньги. Он стал основателем нового спорта и, следовательно, нового бизнеса — культуризма.
Фридрих Вильгельм Мюллер, принявший впоследствии артистический псевдоним Ойген Сандов, родился в апреле 1867 года в прусском Кенигсберге. Его мать была родом из России, а отец — самым обычным немецким лавочником. Между тем будущего атлета с ранней юности влекло к античному искусству, точнее, ему нравились скульптуры, в которых древние ваятели изображали обнаженных мускулистых мужчин. Юноша и сам мечтал походить на греческих героев, для чего регулярно поднимал тяжести и занимался гимнастикой. Занятия эти не прошли даром, и уже в 19 лет молодой человек начал выступать в цирках в роли силача и акробата. В 1887 году на гастролях в Брюсселе его заметил знаменитый цирковой силач Луис Дюрлахер, известный под именем Атилла. Дюрлахер был профессиональным атлетом, который разработал собственную систему тренировок и даже изобрел штангу со сменными дисками-"блинами", что позволяло регулировать нагрузку в зависимости от уровня тренирующегося. Однако сам Атилла не мог достичь того успеха, о котором мечтал всю жизнь, потому что был слишком мал ростом. Зато у Фридриха Мюллера этого недостатка не наблюдалось, и Атилла взялся его тренировать. Дюрлахер не только научил своего способного ученика, как правильно развивать мускулатуру, но и придумал для него новое имя. В 1889 году Атилла привез Сандова в Лондон, где выставил его против местной знаменитости — силача Самсона. Оба атлета состязались в поднятии тяжестей, и Сандов оказался сильнее. Сандов и Атилла начали с успехом гастролировать по всей Европе, и через несколько лет вести о знаменитом атлете достигли берегов Америки.
Тем временем в Чикаго приближалось знаменательное событие — в 1893 году город должен был стать местом проведения Всемирной выставки, что открывало прекрасные перспективы для местных бизнесменов. Предвкушая наплыв туристов, предприниматель по имени Флоренц Зигфилд открыл ночной клуб "Трокадеро". Пока посетителей было не слишком много, и бизнес не приносил ничего, кроме убытков. Однако у Флоренца Зигфилда был сын — Флоренц Зигфилд-младший, который с детства отличался предприимчивостью. Достаточно сказать, что еще в школе Зигфилд-младший зарабатывал, показывая однокашникам за деньги "невидимую рыбу", то есть пустую банку с водой. Теперь же Зигфилд-младший придумал нечто получше: пригласить из Европы знаменитого силача Сандова, который стал бы главным аттракционом "Трокадеро". Сандов приехал, и вскоре "Трокадеро" превратился в одно из самых популярных увеселительных заведений Чикаго. Атлет демонстрировал настоящие чудеса. Однажды он одной рукой поднял пони, а в другой раз удержал на спине платформу, на которой разместились девятнадцать человек и одна собака. Однако Зигфилд быстро понял, что главная сила Сандова — в его внешности античного героя. Зигфилд начал распространять фотографии, на которых Сандов демонстрировал свою мускулатуру, будучи облаченным в леопардовую шкуру, и даже такие снимки, на которых на атлете не было ничего, кроме фигового листка. Это шокировало, но и притягивало публику. Вскоре Зигфилд начал демонстрировать силача не только в отцовском заведении, но и на территории самой Всемирной выставки. Здесь Сандов уже не столько жонглировал гирями, сколько играл мускулами и принимал различные мужественные позы, словом, вел себя как современный культурист. Успех был полный, и вскоре богатые чикагские дамы уже платили Зигфилду за право потрогать Сандова после представления.
Сотрудничество силача и шоумена продолжилось и после закрытия выставки. Вершиной этого сотрудничества стал знаменитый бой со львом, который Зигфилд организовал в Сан-Франциско. Бой этот, правда, несколько напоминал трюк с "невидимой рыбой", поскольку "лев-людоед" был так обколот наркотиками, что едва не заснул во время сражения. Гастроли по Америке принесли Сандову не только известность, но и деньги, что позволило ему в 1897 году вернуться в Старый Свет, где он начал собственное дело. Зигфилд тоже остался доволен: с помощью заработанных средств он сумел впоследствии раскрутить собственное музыкальное шоу на Бродвее и стал одним из самых знаменитых продюсеров в американской истории.
Прибыв в Лондон, Сандов открыл собственный гимнастический зал, который назвал Студией физической культуры. Это был далеко не первый и не единственный гимнастический зал в Лондоне, однако Сандов достаточно долго общался с Зигфилдом, чтобы понимать важность правильного промоушена. Силач позиционировал свое заведение как клуб для избранных и оформил его соответствующим образом. Стены гимнастического зала были обшиты деревом и украшены огромными зеркалами в позолоченных рамах, по углам стояли кадки с пальмами, а полы были устланы персидскими коврами. В студию потянулась обеспеченная публика, которая под руководством Сандова выполняла необременительные упражнения. Конечно, после таких упражнений нельзя было стать таким же сильным, как сам Сандов, но зато любой лондонский денди за умеренную плату мог почувствовать себя настоящим спортсменом. Бизнес процветал, и вскоре Сандов открыл несколько филиалов своей студии в разных частях страны. Однако на достигнутом он не останавливался. Вскоре на рынке появились "Патентованная мазь Сандова", какао "Сила и мощь от Сандова" и даже "Патентованный корсет здоровья от Сандова" и прочие сопутствующие товары, которые якобы помогали человеку становиться сильнее, здоровее и активнее. Большим успехом пользовался также "Личный комбинированный развиватель Сандова", который на поверку оказывался обычным эспандером. В 1911 году он заполучил клиента, о котором можно было только мечтать: сам король Англии Георг V пригласил Сандова на должность своего личного тренера. Король, конечно, атлетом так и не стал, зато у Сандова прибавилось клиентов. Их наплыв прекратился с началом первой мировой войны, свою роль здесь сыграло немецкое происхождение Сандова. Однако дружба с королем и хорошо поставленный бизнес помогли ему остаться на плаву.
Словом, жизнь атлета была достаточно беззаботной, если не считать постоянных размолвок с женой, которой надоели его регулярные измены. Хуже всего было то, что любителя античных статуй интересовали не только женщины, но и мужчины. Сандов постоянно возил с собой музыканта Мартинуса Сивекинга, с которым в конце концов съехался и некоторое время жил вместе. Столь активный образ жизни подорвал здоровье атлета. Сандов умер в 1925 году в возрасте 58 лет, причем, по неофициальной версии, его сгубил сифилис. Его вдова Бланш даже не поставила памятника на его могиле. Зато его многочисленные поклонники и последователи не забывали о том, как нищий циркач благодаря штанге и гантелям превратился в миллионера и царедворца.
Тело писателей
В судьбах наиболее успешных последователей Сандова можно увидеть много общего. Обычно в детстве они были слабыми и болезненными, подвергались насмешкам или вовсе находились на грани смерти, но потом благодаря работе над собственным телом превращались в пышущих здоровьем силачей и красавцев. Общим было и то, что каждый из них заражался верой в спасительную силу бодибилдинга от кого-то из тех, кто вставал на этот путь раньше него, а потом и сам становился примером для других. Так произошло с американцем Бернардом Макфадденом, который был на год моложе Сандова, но в отличие от него с детства был хилым и тщедушным. В его слабом здоровье не было ничего удивительного, поскольку его мать постоянно болела, а отец беспробудно пил. Врачи считали, что мальчику долго не протянуть, но Бернард выжил. После смерти родителей он начал батрачить на ферме и окреп благодаря физическому труду. В юности Макфадден начал заниматься физическими упражнениями и через несколько лет сам стал инструктором по физическому воспитанию и даже открыл собственный спортивный зал. Событием, которое перевернуло его жизнь, стало посещение Чикагской всемирной выставки, где выступал Сандов. Увидев атлета, Макфадден понял, к чему он должен стремиться и на чем сможет заработать. В 1894 году он приехал в Нью-Йорк с $50 в кармане и взялся за дело. Для начала он начал называть себя не Бернардом, а Бернарром, что, по его мнению, звучало более внушительно. Затем он стал брать учеников и писать книги. За свою жизнь Бернарр Макфадден написал 150 книг о том, как быть здоровым и сильным, а также издавал несколько журналов, главным из которых был "Физическая культура", посвященный закалке и физическим упражнениям. Макфадден бросил в массы лозунг: "Слабость — преступление. Не будь преступником!", и лозунг был услышан. По крайней мере, его издательский бизнес процветал, принося ему миллионы. В его карьере бывали и крупные провалы, как, например, неудачная попытка основать собственную физкультурную религию под названием "космотарианизм", которая учила, что в рай не берут слабаков. Однако в целом ему сопутствовал успех, потому что до него изданием периодики, посвященной наращиванию мышечной массы, никто не занимался. Словом, Макфадден открыл настоящую золотую жилу, которую вскоре начали разрабатывать и другие.
Другим слабаком, превратившимся в гиганта, и бедняком, превратившимся в воротилу издательского бизнеса, был англичанин Джордж Джовет. В отличие от Макфаддена, он не родился болезненным, но стал таковым после того, как мать уронила его на каминную решетку. Мальчик много и долго болел, пока наконец его дядя не отвез его к Ойгену Сандову. Великий атлет, разумеется, сказал, что мальчику нужно тренироваться, и Джовет последовал совету знаменитости. В 1910 году 19-летний Джовет переехал в Канаду, где стал работать в кузнице и вскоре прослыл настоящим силачом. Он легко гнул подковы, рвал цепи и охотно обучал окрестных фермеров своим методам тренировок. Вскоре он прославился тем, что при весе 79 кг мог поднять 153 кг, и таким образом стал первым человеком на Американском континенте, который поднял вес в два раза больше собственного. В 1923 году он, уже увенчанный титулом "Самое развитое тело в мире", приехал в США, где начал издавать брошюры с характерными названиями — "Как сделать запястья сильными" и "Как сделать руки сильными". Его книги были дешевы и распространялись по почте, но тиражи вскоре достигли астрономических цифр. Его книга "Как создать могучие мускулы" стоила всего 25 центов, но зато было продано 25 млн копий. Вскоре Джовет начал продавать тренажеры, а также основал журнал "Сила и здоровье" и собственный Клуб штанги, где тренировал всех, кто мечтал обрести такие же бицепсы, как у него. К концу 1930-х он уже контролировал пять крупных компаний, имел офисы в Англии, Австралии и Новой Зеландии, а также был личным тренером нескольких голливудских знаменитостей, включая Джонни Вайсмюллера — исполнителя роли Тарзана.
В начале 1920-х в гонку за читательские симпатии включился и другой культурист с трудным детством и неизжитыми комплексами. Итальянец Анжелино Сицилиано страдал в Америке не только из-за своего ломаного английского. Однажды на пляже, где он отдыхал с девушкой, к нему пристал хулиган, с которым он не смог сладить. Девушка ушла и больше не вернулась. Тут-то раздосадованному итальянцу и попался в руки журнал Бернарра Макфаддена. Молодой человек взялся за штангу, обзавелся мускулатурой и вскоре, по примеру Макфаддена, изменил имя. Теперь его звали Чарльз Атлас. К концу 1920-х он уже торговал брошюрами, в которых излагалась его собственная система упражнений, обещавшая превратить любого "90-фунтового слабака" в настоящего "короля пляжей". Свою систему Атлас рекламировал с помощью комикса, в котором вкратце рассказывалась история с девушкой и хулиганом. В сущности, он был первым гуру бодибилдинга, который открыто признался, для чего нужны его упражнения. Он обещал, что его последователи не просто станут сильными, но и обретут благосклонность противоположного пола. Руководство Атласа купили тысячи мальчишек, и вчерашний неудачник превратился в миллионера.
Позже других в дело включились братья Джо и Бен Уэйдер из Канады, чья история успеха была словно списана с истории остальных первопроходцев этого бизнеса. Братья росли в Монреале в небогатой семье и, как водится, терпели издевательства со стороны окрестных хулиганов. Когда же в их руки попала книжка Чарльза Атласа, все изменилось. Гири, гантели и эспандеры дали юношам то, о чем они мечтали,— силу, уверенность в себе и уважение со стороны сверстников, а позднее и немалые доходы от публикации собственных руководств. В конце 1930-х Джо при скромной финансовой помощи со стороны матери начал издавать 12-страничный журнал, в котором печатал инструкции по тренировкам. Своих первых подписчиков Джо нашел довольно просто — увел их у Джорджа Джовета. Журнал Джовета "Сила и здоровье" печатал письма читателей, увлекавшихся тяжелой атлетикой, вместе с их домашним адресом. Пользуясь этим, Джо рассылал им рекламу своего издания. К 1943 году журнал Джо Уэйдера "Ваша физическая форма" уже продавался по всей Канаде. Маркетинговая стратегия оставалась прежней — Джо Уэйдер и его брат, вошедший в дело вскоре после войны, переманивали читателей у Джовета, открыто насмехаясь над его методами тренировок. Если для Джовета главным было развитие физической силы, то для Уэйдеров — развитие рельефной мускулатуры, и рост числа подписчиков "Вашей физической формы" говорил о том, что их концепция находила все больше сторонников.
Таким образом, в течение 20-40-х годов культуризм превратился в мощное движение и крупный бизнес, а наиболее активные адепты бодибилдинга смогли превратиться в крупных предпринимателей. В эпоху, когда миллионы мальчишек зачитывались комиксами про Супермена и Бэтмена, было вполне естественно, что люди, предлагавшие превратить "90-фунтовых слабаков" в супергероев, находили отклик в сердцах публики. Люди хотели обрести силу и уверенность в себе, а бодибилдеры, сами испытавшие в свое время немало трудностей, предлагали верный способ этого добиться. В сущности, это даже не было спортом, поскольку спорт все-таки подразумевает состязательность и "правила игры". Конечно, энтузиасты периодически организовывали всевозможные конкурсы, но важным было то, что в культуризме человек состязался в основном сам с собой, и это состязание давало ему ощущение роста, недостижимое ни в одном другом виде спорта. Бодибилдеры предлагали людям не просто улучшить здоровье, но изменить свою судьбу. Как следствие, вокруг культуризма сформировалась настоящая субкультура людей, видевших в нем новый образ жизни, что создавало для культуристов как новые возможности, так и новые проблемы.
Голубая лагуна
В конце 1940-х у культуристов Северной Америки появилась собственная Мекка — участок пляжа в районе калифорнийской Санта-Моники, получивший название Мускульного берега. Почему адепты бодибилдинга избрали в качестве своей столицы именно это место, никто не знал, однако местная спортивная площадка вскоре стала центром притяжения для мускулистых атлетов со всех штатов. Здесь бодибилдеры качались, устраивали смотры и состязания, показывали акробатические трюки, делились опытом и просто развлекались. Окрестной публике поначалу это нравилось, поскольку большое количество культуристов, желающих себя показать, означало большое количество туристов, желающих на них посмотреть. Через несколько лет, правда, начались проблемы. В 1950-е нравы в Америке начинали становиться все более свободными, к чему жители маленьких провинциальных городков были готовы меньше других. Культуристы же вели себя весьма фривольно. Впоследствии один из бодибилдеров вспоминал о Мускульном береге: "Там были места, куда парни могли отойти. Эдакие 'темные уединенные места', где ребята занимались сексом в середине дня, а потом возвращались на пляж и продолжали тренировки". Словом, среди культуристов, облюбовавших Мускульный берег, было немало геев, и местных жителей все больше раздражало наличие этих "темных уединенных мест", где происходило то, что они считали совершенно неприемлемым.
Вскоре разразился нешуточный скандал, когда местная женщина обвинила двоих культуристов в изнасиловании. Обвинение оказалось ложным, но с жителей Санта-Моники было довольно. Они потребовали от властей выселить атлетов, что те и сделали. Однако в нескольких километрах от закрытой площадки возник новый Мускульный берег, где все началось сначала.
В 1950-е культуризм в Америке процветал, но за процветанием, как водится, следовал упадок. Скандальное поведение обитателей Мускульного берега обеспечило бодибилдерам скверную репутацию. Если раньше на обладателя совершенного тела смотрели как на воплощение мужественности, то теперь в нем все чаще подозревали самовлюбленного нарцисса или скрытого гомосексуалиста. К тому же университетская молодежь начинала относиться к культуристам с нескрываемым презрением. В начале 1960-х о "королях пляжей" уже ходила пословица: "бронзовая кожа — медный лоб". Изменение общественного климата сказалось и на бизнесе. Тиражи изданий Макфаддена, Джовета, Уэйдеров и других начали падать вместе с энтузиазмом масс.
В конце 1950-х, когда идеалом для молодежи был уже не мускулистый атлет, а отвязный рокер или обкуренный хиппи, культуризм начал стремительно маргинализироваться и, вероятно, окончательно бы превратился в достояние гей-сообщества, если бы не два события, которые вернули ему былую популярность. Первое произошло в 1954 году, во время чемпионата мира по тяжелой атлетике в Вене. Среди медиков, работавших с американской сборной, был Джон Зиглер, который сотрудничал с фармацевтической компанией CIBA, а также сам увлекался культуризмом. Большинство наград на том чемпионате досталось советским штангистам, и Зиглер заподозрил неладное. Как он сам впоследствии рассказывал, его насторожило то, что советские атлеты были не по возрасту волосаты. Дальнейшее известно только со слов Зиглера и больше не подтверждается ничем и никем. Доктор Зиглер, заинтригованный советскими успехами, якобы повел врача советской сборной в бар, подпоил его и поинтересовался, отчего у советских спортсменов такие большие мускулы. Ответ был прост: советских штангистов потчевали тестостероном — гормоном, ответственным за "мужественность". Вернувшись в Америку, Зиглер поделился секретом со своей компанией и получил карт-бланш на исследования. Он знал, что использование гормона может привести к весьма печальным последствиям, включая импотенцию, и постарался максимально уменьшить риск. В результате в 1958 году CIBA выпустила препарат дианабол. "Розовая таблетка" дианабола многим показалась подлинно чудесным средством, потому что давала быстрый прирост мышечной массы при видимом отсутствии негативных побочных эффектов. Появление дианабола сделало достижение результатов в культуризме более легким, что увеличило число людей, желающих связать свою жизнь с бодибилдингом.
Другим событием, позволившим культуризму сохранить популярность, стал итальянский фильм "Геркулес", вышедший в том же 1958 году со Стивом Ривзом в главной роли. Ривз был отличным культуристом, и многие считали его идеалом мужской красоты. Фильм имел оглушительный успех, после чего в кинематографе возникла мода на фильмы "меча и сандалии", где полуголые атлеты размахивали копьями в античных декорациях. Благодаря этим фильмам мускулистые герои вновь вошли в моду, а в мировом кинематографе возникла ниша для культуристов, которые с тех пор регулярно появлялись на экранах, тем самым подогревая общественный интерес к своему образу жизни.
Работа на аптеку
Появление дианабола повлекло за собой настоящий бум производства анаболических стероидов — препаратов, позволяющих быстро и эффективно нарастить мышечную массу. Лидером оставалась CIBA со своей "розовой таблеткой", но вскоре на этом рынке появились и другие продукты. Культуристы с охотой покупали сустанон, который нужно было вводить с помощью шприца. Подобно дианаболу, сустанон обеспечивал активный рост мускулатуры. Правда, препарат подавлял естественную выработку тестостерона в организме, что приводило к ослаблению половой функции. Не менее популярен был омнадрен, который вызывал сильную угревую сыпь. Еще большим успехом у бодибилдеров пользовался нандролон, который при передозировке нередко обеспечивал целый букет осложнений. Из-за него у спортсменов мог развиться атеросклероз, нарушались функции печени и мочевого пузыря, возникали боли в животе, появлялись приступы тошноты и т. п. Но, несмотря на все это, передозировки стероидов среди культуристов стали обычным явлением, ведь каждый хотел накачать мышцы быстрее и эффективнее других. Так бодибилдеры, когда-то считавшиеся борцами за здоровый образ жизни, стали жертвовать собственным здоровьем ради достижения заветного результата. Все чаще в жертву стали приносить и эстетику. Если Сандов мечтал о фигуре античного атлета, то его последователи нередко заботились лишь о том, чтобы мышцы были как можно больше. Так, в 1960-е известный культурист Венис Жиронда жаловался: "Моя мускулатура ставила людей, судивших состязания, в тупик. В журналах по бодибилдингу писали, что я не получал призовых мест оттого, что у меня было слишком много мышц. Они думали, что такая мускулатура — настоящее уродство". Действительно, фигура "перекачанных" атлетов все меньше напоминала античный идеал.
Использование стероидов стало настолько повсеместным, что когда у знаменитого атлета Ларри Скота, который дважды становился обладателем титула "Мистер Олимпия", спросили, принимал ли он когда-нибудь эти препараты, он воскликнул: "Ну конечно! А разве кто-то их не принимает?" Не боялся экспериментировать со стероидами и другой мистер Олимпия — Арнольд Шварценеггер. Тренировавшийся вместе с восходящей звездой бодибилдинга Рик Дразин вспоминал: "С каждым годом появлялись новые анаболики — все более изощренные препараты из Европы. Я перепробовал почти все. Лучше всех был примоболан из Германии. Его нужно было вкалывать каждую неделю вместе с дианаболом. Угадайте, кто действительно полюбил эту комбинацию? Арнольд Шварценеггер! Вообще-то он мне и дал эти инъекции. Комбинация была просто супер, именно она помогла Арнольду выиграть 'Мистера Олимпию'. В 70-е все применяли эту комбинацию. Все это можно было легко и дешево достать". Сам Шварценеггер не скрывал своего знакомства со стероидами: "Не буду говорить за моих коллег, но скажу о собственном опыте применения препаратов, стимулирующих рост мышц. Да, я их использовал, но не они сделали меня тем, что я есть. Анаболические стероиды помогли мне сохранять мускулатуру при жесткой диете, которой я придерживался, пока готовился к соревнованиям. Я не использовал их для того, чтобы нарастить мышцы, а только для того, чтобы поддерживать их в нужном состоянии".
Между тем спортивный мир все с большим опасением смотрел на применение стероидов. В 1975 году Медицинская комиссия Международного олимпийского комитета внесла анаболики в список запрещенных препаратов, но поскольку культуризм никогда не был олимпийским видом спорта, бодибилдеры продолжали колоться и глотать таблетки. Даже когда в 1990 году стероиды были запрещены к применению на территории США, далеко не все культуристы отказались от таблеток и инъекций.
Стероиды, с одной стороны, позволили культуризму остаться на плаву, поскольку с их появлением достичь высоких результатов стало значительно проще. С другой стороны, культуризму так и не удалось избавиться от клейма спорта для закомплексованных нарциссов, которые не столько совершенствуют свое тело, сколько уродуют его с помощью опасных химикатов. Правда, если на Западе к спортивной химии относились с растущим подозрением, по другую сторону железного занавеса стероиды шли на ура. В 1980-е мода на фильмы с участием раскаченных актеров вроде Арнольда Шварценеггера, Сильвестра Сталлоне или Дольфа Лунгрена наконец докатилась до СССР. В результате в советских подвалах стало появляться все больше "качалок", и все больше молодых людей стали употреблять метандростенолон, ретаболил, винстрол и прочие доступные в те годы препараты.
И все же, несмотря на критику, культуризм прочно занял свою нишу в спорте и в повседневной жизни миллионов людей. Сегодня штанги, гантели и тренажеры используют не только люди, мечтающие сравняться с Арнольдом Шварценеггером, но и простые посетители фитнес-залов, стремящиеся поддерживать себя в форме. Изменилось и отношение к культуристам. Если еще в 1980-е многие на Западе смотрели на них как на чудаков и предполагаемых извращенцев, то сегодня мускулатура снова в почете. А значит, журналы по бодибилдингу находят своих читателей, продавцы штанг и тренажеров — своих покупателей.