Трагикомический байопик "Мистификация" (The Hoax) режиссера Лассе Хальстрема показывает истинное, абсолютно аморальное лицо журналистики на частном примере американца Клиффорда Ирвинга, прославившегося в 1970-е поддельной биографией миллиардера Говарда Хьюза. Убедить ЛИДИЮ МАСЛОВУ в существовании легендарного Хьюза авторам картины не удалось.
Учитывая, насколько ничтожному количеству современников выпала удача видеть и осязать Говарда Хьюза, не покажется слишком дерзкой гипотеза, что его на самом деле никогда и не существовало. Если кого-то и раньше терзали подобные сомнения, то с просмотра "Мистификации" он выйдет уже в полной уверенности, что Говард Хьюз — фантом, выдуманный журналистами и кинематографистами и позволяющий им регулярно выпекать байки об этом персонаже, который никогда не подаст на них в суд за клевету. Одна из последних таких баек — "Авиатор" Мартина Скорсезе, никакого нового света на таинственную фигуру Хьюза не проливающий, а перетасовывающий уже известные компоненты мифа: эксцентричный гений относился к самолетам как к женщинам, а к женщинам — как к самолетам, смертельно боялся микробов, пил исключительно молоко, а когда достиг окончательного просветления, — собственную мочу.
"Мистификация" — проект не столь помпезный и гламурный, как "Авиатор". Он не стремится воздвигнуть грандиозный киномонумент одному из самых легендарных национальных героев, как сделал это Мартин Скорсезе, а иллюстрирует, как легко создать и тут же сровнять с землей любой такой "нерукотворный памятник". В принципе, это по силам каждому доведенному до отчаяния лузеру — именно таким предстает в начале "Мистификации" Клиффорд Ирвинг в исполнении Ричарда Гира, предпринимающий судорожные попытки стать автором бестселлера, пока кредиторы вывозят мебель из его дома. Причитания и нытье "половина жизни прошла, а у меня даже нет дивана" продолжаются, пока к подметке Ирвинга самым мистическим образом не прилипает выброшенный было на помойку номер Newsweek с Говардом Хьюзом на обложке и фотокопиями его писем внутри. Журнал становится пособием в изготовлении фальшивых писем Хьюза, где он якобы милостиво соглашается, чтобы Ирвинг написал его биографию, за которую мошенник мгновенно получает полумиллионный аванс. Главный эстетический дефект этого плана заключается, пожалуй, в том, что в нем нет никакого настоящего риска, а стало быть, и романтики.
К 1971 году, когда завязывается сюжет "Мистификации", Говард Хьюз был известен как законченный параноик, никогда не покидающий своего лас-вегасского пентхауса и общающийся даже с топ-менеджерами своих компаний только письменно. Поэтому герой Ричарда Гира, размахивающий поддельными хьюзовскими малявами, является единственным посредником между недосягаемым ньюсмейкером-небожителем и издателями, которые разрываются между недоверием и страхом упустить контракт века. Прекрасно осознавая, что Говард Хьюз никогда ничего не докажет, потому что для этого ему придется как минимум выйти на люди, мистификатор ведет себя нагло, не испытывая ни малейших угрызений совести или страха разоблачения. За нравственные (или хотя бы физические) муки отвечает в фильме Альфред Молина — в роли преданного друга-соавтора, который в ходе добычи секретных материалов на Хьюза по библиотекам и министерским департаментам все время хватается за сердце, падает в обморок или просится в туалет. И зеленеет от суеверного ужаса, когда Ирвинг, изучив аудиозаписи, начинает имитировать хьюзовскую речь и, надиктовывая фиктивные интервью, на глазах превращается в Говарда Хьюза.
С этого момента "Мистификация" становится немножко интереснее, чем вся предшествовавшая беготня по архивам и изготовление симулякров, потому что у расчетливого жулика прорезывается дополнительное психологическое измерение. Он уже не просто циничный шарлатан, но сверхчувствительный медиум, в которого вселяется дух Говарда Хьюза, после чего "биограф" начинает понимать и ощущать своего мифического героя настолько, что, в общем-то, никакие личные встречи и беседы уже не сделают их ближе друг другу.
Отсидев за свои враки (правда, за пределами фильма) каких-то 14 месяцев, настоящий Клиффорд Ирвинг тут же выпустил новую книгу — о том, как все было по правде, но из нее авторы "Мистификации" мало что взяли по принципу "уж мистифицировать, так мистифицировать" и напридумывали своих подробностей. Сам прототип, на чью правдивость полагаться особенно не приходится, посмотрел на эти элементы художественного вымысла сквозь пальцы, но вот Ричарда Гира в парике и с накладным носом стерпеть не смог: "Если бы я был похож на человека, которого он играет, я бы застрелился", — что, впрочем, можно расценивать как своего рода комплимент.