Из жизни военно-промышленной элиты
На заседании Межведомственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству 8 апреля производители вооружений не смогли добиться поддержки своих предложений — они хотели получить разрешение самостоятельно экспортировать оружие. В течение всей прошлой недели ожидалось, что этот вопрос рассмотрит Георгий Хижа, однако надежды оказались напрасными. Не исключено, что тут сыграло свою роль состоявшееся в четверг назначение министром экономики и первым вице-премьером Олега Лобова, известного как "человек ВПК". Теперь решать эти вопросы, возможно, предстоит именно ему.
Впрочем, по мнению экспертов Ъ, даже назначение Лобова неспособно рассеять тот "вакуум влияния", который постепенно образовался вокруг ВПК — того самого ВПК, о котором многие до сих пор говорят как о могущественной политической силе. Однако последние события позволяют судить о пределах могущества военно-промышленного комплекса.
Современная история военного коммунизма
ВПК был пирамидой, которой управляли: генеральный секретарь ЦК КПСС — оборонный отдел ЦК КПСС — Военно-промышленная комиссия. Руководил этой, по выражению директоров, "надправительственной" комиссией член ЦК КПСС, он же заместитель председателя СМ СССР. Последним из них был Игорь Белоусов.
Из его рук девять министров ВПК (так называемая "девятка") получали бюджетные деньги и оборонные госзаказы, главные конструкторы и ученые — заказы на научно-исследовательские и проектно-конструкторские разработки. По его решению дружественные СССР страны получали советское оружие. В 1991 году Михаил Горбачев комиссию упразднил.
В том же году основной состав оборонного отдела ЦК перешел в аппарат президента Горбачева. Затем этих людей намеревался включить в свой аппарат президент Ельцин. Но не включил — и как таковой оборонный отдел аппарата президента перестал существовать. Самый крупный осколок этого отдела в количестве трех человек — учрежденное в начале текущего года АО "Бизнес-центр военно-промышленного комплекса", которое возглавляет бывший заместитель начальника оборонного отдела ЦК КПСС Виталий Катаев. Самый известный, но наименее влиятельный представитель оборонного отдела — находящийся сейчас под судом гэкачепист Олег Бакланов. А один из не погнавшихся за известностью сотрудников — он и имя свое просил не упоминать — работает сегодня сварщиком.
После разгона Военно-промышленной комиссии оставшаяся без всесильного координатора "девятка" отошла Министерству промышленности России. Министерство, имея 21 главное управление и 28 департаментов, едва координировало собственную деятельность — отчего и распалось. Сегодня бывший министр промышленности Александр Титкин возглавил инвестиционную компанию "Тиросс" ("Технологии, инвестиции — России", хотя некоторые острословы расшифровывают название так: "Титкин — России"). Госкомимущество передало компании в качестве вклада в уставный фонд величественное здание Судпрома, оценив его всего в 200 млн рублей. И эта компания более богата и влиятельна, чем курирующий весь российский ВПК один из осколков министерства — Российский комитет по оборонным отраслям промышленности (Роскомоборонпром). У ВПК фактически нет властной надстройки: в правительстве за него отвечает Георгий Хижа — как вице-премьер, курирующий промышленность, а вице-президент Александр Руцкой курирует военно-техническое сотрудничество (торговлю оружием) в нагрузку к агропромышленному комплексу.
Авральная демилитаризация
В проекте новой индустриальной политики России (осень 1992 года), Андрей Кокошин, первый заместитель министра обороны РФ, отводил перешедшим на выпуск гражданской продукции высокотехнологичным предприятиям ВПК место локомотивов отечественной промышленности.
"Предприятия ВПК выпускают 80% производимой в России гражданской продукции, и 40% из них стали акционерными обществами," — сообщает Виктор Миронов, заместитель председателя комитета по военно-технической политике МО РФ.
Но локомотивов промышленности ВПК пока не породил.
В 1993 году более половины предприятий российского ВПК отказались от заказа Министерства обороны, не дающего им достаточно денег. "Представители 'оборонки' как ни одна другая категория промышленников заинтересованы в проведении рыночных реформ. Мы производим наукоемкую продукцию и имеем с чем выходить на рынок. Но наши директора сходят с ума от нисходящих сверху директив: наращивать выпуск гражданской продукции и не разорять военное производство", — говорит Владимир Алферов, исполнительный директор "Лиги содействия оборонным предприятиям". Что же это значит — "не разорять"?
В июле прошлого года Борис Ельцин своим указом оставил без изменения существующую уже 40 лет систему мобилизационной подготовки. Это значит, что даже отказавшись от заказа Министерства обороны, директор по-прежнему должен сохранять в неприкосновенности мобилизационные производственные мощности, которые на случай войны будут выпускать оружие. В противном случае, в соответствии с указом, ему грозит срок от 5 до 10 лет (правда, при Сталине за это расстреливали). Таким образом, предприятие, пытающееся полностью перейти на выпуск гражданской продукции, никак не может ни выкинуть, ни модернизировать патронную линию. А на этой линии что либо более наукоемкое, чем гильзы для губной помады, да и то определенного калибра, делать трудно.
Закон РФ "О конверсии оборонной промышленности" определяет, что конверсионные мероприятия являются следствием утвержденной ВС военной доктрины и программы развития вооружений. Однако ни того ни другого пока нет. "Если бы Павел Грачев с той же настойчивостью 'пробивал' военную доктрину, с какой он добивается десятипроцентных валютных отчислений в пользу МО от каждой сделки по экспорту оружия, доктрина у нас уже была бы", — считает просивший не называть его имени директор оборонного завода.
Аркадий Вольский первым попытался сконцентрировать недовольство директорского корпуса в политически направленную силу. Очевидно, поэтому на Западе до сих пор бытует мнение, что Егора Гайдара снял ВПК во главе с Вольским (хотя сам Гайдар заявил в одном из телеинтервью: "Меня сняли сто тридцать депутатов аграрного лобби"). По мнению наблюдателей, в настоящее время связи Вольского простираются не дальше Комитета по промышленности ВС РФ, который практически не занимается проблемами военно-промышленного комплекса.
"Вольскому удалось заручиться поддержкой директоров второго-третьего звеньев ВПК, производящих комплектующие. Крупные производители вооружений его не поддержали", — говорит Виктор Миронов, заместитель комитета по военно-технической политике МО РФ.
Первое лобби ВПК — Лига содействия оборонным предприятиям (президент Алексей Шулунов, директор радиотехнического НПО им. Плешакова). Применительно к создавшимся условиям правильнее было бы назвать Лигу организацией "толкачей" от ВПК, которая работает в режиме "скорой помощи" по проталкиванию различных проектов — от снабженческих до концептуальных. Это общественная организация, зарегистрированная летом 1992 года, в которой, по словам ее исполнительного директора Владимира Алферова, представлены ОКБ Сухого, НПО "Союз", ЦАГИ, НПО "Антей", концерн "Авторес".
Представители Лиги участвуют в работе разнообразных консультативных и экспертных советов: Совета по промышленной политике (глава — Шумейко), Высшего экономического совета (Исправников), Совета по внешнеэкономической деятельности (МВЭС), Трехсторонней комиссии (Хижа), Комитета по обороне и безопасности. Однако эти советы погоды не делают. А кто делает? Это непонятно, и создается впечатление, что никто. По словам Алферова, главная забота ВПК сегодня — получение лицензий на экспорт машинотехнической продукции. Алферов связывает большие надежды с нынешним министром ВЭС Сергеем Глазьевым, "несмотря на то что он был заместителем бывшего министра — Петра Авена".
Нацеленное на конверсию оружие на сработало
Петр Авен, бывший министр ВЭС, взялся реализовать самую популярную экономическую идею 1992 года: заработать на конверсию, экспортируя конкурентоспособное российское оружие.
Самый активный сторонник этой идеи — Михаил Малей, консультант президента России по вопросам конверсии, рассчитывал выручить на внешнем рынке от торговли вооружениями 6 миллиардов долларов (уровень 1990 года). Но в 1992 году экспорт российского оружия составил лишь 1,9 млрд долларов. И на предприятиях ВПК до сих пор находится заказанная МВЭС и не реализованная через его внешнеторговые фирмы продукция на 20 миллиардов рублей (в ценах 1992 года).
В падении экспорта во многом виновата существующая в России система экспорта вооружений. "Нам мешает сложившаяся в МВЭС кастовая система экспорта вооружений, которую олицетворяет 'Оборонэкспорт'. Пока сохраняется деление на чернокожих рабов — производителей оружия — и белых господ из МВЭС, безбедно живущих на проценты от их трудов, — толку не будет", — считает президент Лиги содействия оборонным предприятиям Алексей Шулунов.
Для того чтобы продать за границу то, что стреляет, нужно получить разрешение за девятью подписями (президент, правительство, КВТС — Межведомственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству, МИД, Минэкономики, Министерство промышленности, МВЭС, МО, служба внешней разведки) — а затем воспользоваться услугами специализированных внешнеторговых объединений МВЭС.
Что представляет собой оформление такого "бегунка", может рассказать Анатолий Обухов. Главный российский разработчик и производитель боеприпасов, генеральный конструктор и директор НПО "Базальт", профессор, доктор наук, лауреат и пр. не так давно подписал протокол о намерениях с одной из ближневосточных стран. Но ни авторитет, ни звания, ни связи не помогли ему добиться подписи Виктора Черномырдина ранее чем через семь месяцев после того, как добро на заключение сделки уже дали Ельцин и Хижа (председатель КВТС). Когда Черномырдин рассмотрел и одобрил, ближневосточная страна уже обошлась без боеприпасов российского производства.
По данным Роскомоборонпрома, в то время как российский экспорт оружия в третьи страны уменьшился на 40%, экспорт США в те же регионы на 38% увеличился. В 1992 году США продали в третьи страны оружия на 14,5 миллиардов долларов, что составляет 57% общего объема мирового экспорта оружия в эти страны. Всего же объем американского экспорта в 1992 году — а это был год спада американского ВПК — составил 35-40 миллиардов долларов.
"И это нельзя объяснить лишь тем, что война в Персидском заливе подняла престиж американского оружия. Успех оружию США обеспечила прежде всего гибкость американской политики в области торговли вооружениями. Причем доля участия в экспорте самих производителей американского оружия увеличилась с 10% в 1990 году до 40% в 1992-м", — считает Геннадий Янпольский, заместитель председателя Роскомоборонпрома.
У бутылки должны быть два горлышка
"Экспорт вооружений — это сегодня единственная статья наших доходов. Систему экспорта нужно реформировать таким образом, чтобы 'оборонка' выжила", — заявил директор Тульского машиностроительного завода Вадим Усов на расширенной коллегии Роскомоборонпрома 15 апреля. Он выразил надежды производителей конкурентоспособных на мировом рынке вооружений. Это — 59 предприятий и объединений и 61 научная организация. По итогам 1992 года сводят концы с концами лишь те из них, которым перепало 12% валюты от экспорта оружия, произведенного сверх госзаказа, через внешнеторговые объединения МВЭС.
Интересы производителей оружия на правительственном уровне представляет учрежденный в конце прошлого года Роскомоборонпром. Возможности его весьма ограничены: Роскомоборонпром не является государственным комитетом, а его председатель Виктор Глухих — министром (он — член правительства с совещательным голосом). Судьба оборонных предприятий, желающих приспособиться к новым экономическим условиям, в большей степени зависит от начинаний Госкомимущества, нежели от Роскомоборонпрома. Тем не менее Роскомоборонпром уже заявил о себе как орган, последовательно проводящий новую политику поддержки ВПК.
Суть этой политики определил на февральском брифинге председатель Роскомоборонпрома Виктор Глухих: "Нам не на кого надеяться, кроме как на самих себя". Первая акция Роскомоборонпрома — участие в международной выставке вооружений и военной техники в Абу-Даби — реабилитировала российское оружие после поражения его старых советских образцов во время войны в Персидском заливе. По словам Геннадия Янпольского, после выставки в Абу-Даби многие страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии проявляют интерес к русскому оружию. Но "им нужны малые партии оружия — серийных поставок, на экспорт которых рассчитана система МВЭС, больше не будет". И кроме того, как говорит Геннадий Янпольский: "Сегодня на сверхнаукоемком международном рынке вооружений все более важной фигурой становится главный конструктор, который может говорить о деталях".
Для ускорения разрешительных процедур контроль за экспортом вооружений сверх госзаказа — сертификацию, регистрацию и лицензирование предприятий — Роскомоборонпром предлагает осуществлять самостоятельно. Для поддержки науки при Роскомоборонпроме предлагается организовать экспортный фонд, куда будет поступать 10% валюты от каждой сделки. Кроме того, Роскомоборонпром предлагает наделить правом экспорта вооружений существующие при "девятке" специализированные внешнеторговые фирмы ("Машинторг", "Судэкспорт", "Авиаэкспорт" и пр.).
На состоявшемся 8 апреля последнем заседании Межведомственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству (КВТС), которая "координирует и контролирует деятельность ведомств, участников военно-технического сотрудничества", предложения Роскомоборонпрома по реформе системы военно-технического сотрудничества вошли в противоречие с предложениями МВЭС и МО.
"Реализация действующих соглашений и контрактов продолжается внешнеторговыми объединениями МВЭС", — таков подход министра ВЭС Сергея Глазьева. Делается, правда, оговорка, что внешнеторговые объединения должны быть "реорганизованы с участием производителей".
"МО РФ контролирует и координирует использование мощностей российских предприятий оборонного комплекса в целях обеспечения их максимальной загрузки", — такую реформу предлагает министр обороны Павел Грачев.
Николай Петраков, ответственный секретарь комиссии, считает, что предложения Роскомоборонпрома далеки от "золотой середины". Он считает необоснованными претензии Роскомоборонпрома, который, в отличие МВЭС, все-таки министерством не является. А кроме того, в российских условиях увеличение количества экспортеров приводит к их конкуренции друг с другом на внешнем рынке, что дает преимущества прежде всего покупателям.
Однако в 1993 году государственный заказ на производство оружия в экспортном исполнении составляет лишь 10% экспортных возможностей производителей вооружений. По оценке специалистов Роскомоборонпрома, при сохранении тенденции — темпы сокращения затрат на военную науку опережают темпы сокращения затрат на закупку вооружений — через 3-5 лет все преимущества накопленного за советский период научного потенциала будут утрачены. И спорить о реформе будет незачем.
Среди производителей вооружений ходит слух, что Георгий Хижа, вице-премьер и председатель КВТС, обещал Геннадию Янпольскому, заместителю председателя Роскомоборонпрома, поддержать его предложения. Но обещаниям Хижи, который, по выражению Алексея Шулунова (Лига оборонных предприятий), чаще всего "ведет себя как трусливый заяц", никто всерьез не верит. Единственный проблеск надежды для представителей "оборонки" — назначение Олега Лобова министром экономики. Лобов, бывший заместителем у представлявшего ВПК Ивана Силаева, первого премьер-министра России, возможно, не будет глух к проблемам оборонки.
АЛЛА Ъ-ГЛЕБОВА
ПОДПИСЬ К ФОТО. Председатель Роскомоборонпрома Виктор Глухих: "Нам не на кого надеяться, кроме как на самих себя."