Азербайджанская Ивановка и уругвайский Сан-Хавьер
Как расселялись по миру выходцы из Черноземья
Плодородные почвы и мягкий по российским меркам климат традиционно притягивали в Черноземье выходцев из других губерний. Но порой местным жителям тоже приходилось покидать родные края: малоземелье и репрессии гнали их на Кавказ, в Сибирь, в другие страны и на другие континенты. В результате сегодня воронежцы, куряне, тамбовчане могут найти земляков в Турции, Уругвае, Израиле, Калифорнии и других точках земного шара.
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
500 лет назад в Черноземье почти не было русского населения — здешние просторы представляли собой Дикое поле, опасное пограничье, на которое регулярно совершали набеги крымские татары и ногайцы. Русское государство осваивало эти земли, опираясь на города-крепости.
«При Иване Грозном был основан Орел, при его сыне Федоре Иоанновиче восстановлены Елец, Курск, Воронеж, позднее был построен Тамбов: в результате сюда хлынуло население из центра России,— рассказывает историк Николай Сапелкин.— Государство поощряло переселение, создав особое служилое сословие детей боярских и раздавая им землю. А в середине XVII века проблему начали решать за счет малороссов — из-за внутренних неурядиц в соседней Речи Посполитой казаки днепровского лево- и правобережья переходили в подданство русского царя и расселялись на территории нынешних Курской, Липецкой и Воронежской областей».
Так были основаны воронежский Острогожск, курское Касторное, липецкие Талецкий Острог, Черкассы, Казаки и многие другие города и села.
Переселенцы в Уругвай
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Переселенцы в Уругвай
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
В XVIII веке граница отодвинулась, а вслед за ней на нынешний юг Воронежской области — в Кантемировский, Богучарский, Петропавловский районы — переселили и казаков, чтобы продолжали охранять рубежи от кочевников.
Хоперских казаков и битюцких татар — потомков золотоордынского населения — отправили еще дальше — на Ставрополье, где они образовали Хоперский полк, давший начало Кубанскому войску.
Казаки, участвовавшие в мятеже Кондратия Булавина 1707-1708 годов, ушли сами: во главе с атаманом Игнатом Некрасовым приняли турецкое подданство и решили не возвращаться, пока в России правят цари из династии Романовых. Некрасовцы поселились на Тамани, а после того, как она стала русской, перебрались в устье Дуная. Когда русские полки добрались и туда, казаки ушли вглубь Турции, но и там помнили о своих корнях.
В XX веке монархия пала, и в 1947 году потомки некрасовцев впервые прибыли на историческую Родину. В 1961-м началось организованное возвращение, последняя волна пришлась уже на начало 90-х.
Тамбовчане из Гваделупской долины
В правление Екатерины в Черноземье из Подмосковья отправили староверов — так тамбовские и воронежские окрестности стали центром религиозного диссидентства. В середине ХVIII века власти выяснили, что многие местные жители вовсе не считают себя православными, а исповедуют «причудливые доморощенные культы».
«Уже в 70-е годы XIX века священник из села Аношкино под Воронежем писал в губернское правление, что основная масса жителей — хлысты, которые тайно собираются на радения (религиозные мистерии с плясками до впадения в коллективный экстаз.— «Ъ») и подчиняются старейшине, хотя формально выполняют официальные обряды: крестят детей, регулярно причащаются и исповедаются,— приводит пример Николай Сапелкин.— Выявить их было непросто. А вот тамбовских молокан выявили и сослали в Закавказье: в азербайджанском селе Ивановка до сих пор сохраняется тамбовский дух».
Когда в Закавказье ввели воинскую повинность, молокане, которые категорически отказывались держать в руках оружие, вновь отправились в путь и в 1905 году добрались до Мексики: купили за 48 тыс. песо 5 тыс. га в Гваделупской долине и основали в сотне километров от тихоокеанского побережья поселок, который назвали Землей Обетованной.
Молодое поколение успешно сочетает русскую и уругвайскую культуру
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Молодое поколение успешно сочетает русскую и уругвайскую культуру
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Позже те из них, кто примкнул к баптистам, переселились в американскую Калифорнию, где поселились в городке Рамона близ Сан-Диего. И сегодня там проживают Саймон Казлофф, Джон Курбатофф, Моисей Самадурофф и другие потомки молокан.
Бобровцы в пампасах
В конце XIX века во всех центральных хлебопашеских губерниях — именно так было принято называть нынешнее Черноземье — наступил кризис малоземелья: пашня больше не могла прокормить все крестьянское население.
Накануне Первой мировой войны страну покинули 4,5 млн подданных: 2 млн евреев и 2,5 млн великороссов. Из одной только Воронежской губернии выехало 22 тыс. человек. Среди них — хлысты, или духоборы, во главе с уроженцем Боброва Василием Лубковым, которые переселились в Уругвай и основали город Сан-Хавьер, где и сегодня живут их потомки.
Праздники в Сан-Хавьере пронизаны русским колоритом
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Праздники в Сан-Хавьере пронизаны русским колоритом
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
В большинстве своем они стали пятидесятниками-харизматами, обнаружив у них схожие религиозные взгляды. В городе сохранилось здание для религиозных собраний. Пожилые сан-хавьерцы поют там религиозные гимны на русском языке, но никаких радений уже не устраивают.
Демографическую нагрузку сбрасывали и через освоение Сибири, которое началось в годы правления Александра III и ускорилось при премьер-министре Петре Столыпине. Тогда же распространилось отходничество: в свободную от земледельческого труда зимнюю пору крестьяне уходили в города, где промышляли торговлей, извозом, временно нанимались на фабрики и т.д.
«Литвины» из-под Воронежа
«Но по-настоящему организованным переселение в города стало уже в 30-е годы во время коллективизации и индустриализации,— отмечает историк Николай Сапелкин.— С 1930 по 1940 год в города переселились 19 млн крестьян, а с 1946-го по 1953-й — еще 15 млн. В Центральном Черноземье выросли крупные промышленные агломерации».
Каждый раз толчок к переселению давала война. Так, со времен Екатерины II в Россию приглашали немецких колонистов, которые селились не только в Поволжье, но и в Воронежской губернии, где появились такие села, как Рибенсдорф, Сосендорф, Фриденфельд. Весной 1942 года их жителей выселили Новосибирскую, Омскую области и другие регионы Западной Сибири.
Потомки воронежских духоборов и сегодня считают себя русскими
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
Потомки воронежских духоборов и сегодня считают себя русскими
Фото: из личного архива историка Николая Сапелкина
После войны власти организовали уже добровольное переселение на Сахалин, в Карелию, Крым, Грозненскую и Калининградскую области. Были созданы специальные переселенческие отделы, которые выплачивали подъемные на постройку или покупку жилья, выдавали домашних животных и даже одежду. Агитаторы выезжали в села, ходили по улицам с плакатами и номерами газет, где были опубликованы правительственные постановления о льготах. Орловская и Воронежская области дали много переселенцев в Калининградскую область, из-под Курска и Липецка люди ехали в Крым и Грозный.
Сохранилась ли у потомков переселенцев память о прародине?
«Недавно я участвовал в калининградском форуме регионов-доноров — тех, что дали больше всего населения области,— рассказывает Николай Сапелкин.— Там социологи сообщили парадоксальный факт: потомки воронежцев и орловцев сегодня выстраивают литвинскую, полонскую и германскую идентичность. Но это молодежь, а старшее поколение помнит о корнях: есть фольклорные ансамбли и другие объединения при домах культуры — участники исполняют песни, которые слышали от родителей, надевают характерные для нашей местности народные костюмы».
Религиозных диссидентов в советское время не преследовали, но многие из них продолжали искать лучшей доли. Так, сохранившиеся в Черноземье иудействующие в 1974 году добились права на репатриацию в Израиль. Там их до сих пор называют ильинцами — по названию села Ильинка в Воронежской области.