Есть болезни, перед которыми отечественная медицина, к сожалению, бессильна. Это признают российские медики, об этом красноречиво свидетельствует то, что на лечение граждан за границей ежегодно из госбюджета выделяется $2 млн. С какими диагнозами следует срочно искать зарубежную клинику и как это лучше делать, мы узнали в благотворительном фонде ИД "Коммерсантъ" — Российском фонде помощи, занимающемся сбором денег на лечение в том числе и за рубежом.
Что лечить
Фото: Reuters
По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), доля сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний среди причин смертности в России постепенно растет. По смертности от онкологических заболеваний мы уже достигли уровня развитых стран — 17-22% смертей. Однако у нас рак обнаруживают чаще на поздних стадиях развития болезни, что, соответственно, понижает шансы на эффективное лечение.
Доля смертей от болезней сердца и сосудов (56%) давно обогнала развитые страны. В России от сердечно-сосудистых заболеваний, по данным ВОЗ, умирают в год семь человек из тысячи, это мировой рекорд. Например, в Канаде соответствующий показатель равен 1,2; в Нигерии — 4,2.
Соответственно, подавляющее большинство россиян, которые обращаются за медицинской помощью на Запад,— онкологические и кардиологические больные. Во-первых, потому, что западные врачи готовы оперировать больных, от которых наши врачи отказываются. Во-вторых, на Западе несравнимо выше уровень реабилитации и минимален риск послеоперационных осложнений.
Отечественная химиотерапия существенно отличается от зарубежной. В результате химиотерапии подавляется иммунитет и организм перестает сопротивляться любым инфекциям, поэтому особенно важно, чтобы пациент содержался в особых, стерильных условиях. Большинство отечественных раковых центров такие условия пациенту предоставить не могут. Кроме того, в России не сертифицированы многие препараты для химиотерапии нового поколения, которые уже давно применяют на Западе.
Пересадка органов, лечение травм и ортопедические болезни, особенно в преклонном возрасте,— эти проблемы также лучше решать вдали от родины. Пересадка суставов, к примеру, в России слабо развита, и найти хирурга, который согласится оперировать, скажем, пожилого человека с переломом шейки бедра, практически невозможно.
Развитие трансплантологии в России также сильно отстает: на Западе ежегодно органы пересаживают тысячам пациентов, а в России подобные операции исчисляются десятками. У нас первая операция по пересадке легких была сделана только в августе прошлого года и стала событием.
Это относится ко многим высокотехнологичным операциям: то, что за границей на потоке, у нас считается эксклюзивом. А поскольку опыт сложных операций у отечественных врачей меньше, то и риск неудачного исхода и развития осложнений выше. К примеру, коронарографию и шунтирование лучше делать за рубежом — на Западе их ежедневно делают десятками в каждой районной больнице.
Где лечить
Идея лечения за границей пациентов, которым российские врачи помочь не в силах, прижилась в умах чиновников в начале 90-х. Госбюджетом на эти цели ежегодно предусматривается $2 млн. Чтобы больной мог рассчитывать на казенные деньги, ему прежде всего придется получить от лечащих врачей заключение о том, что спасти его на родине невозможно. Распределение средств все эти годы действует по одной схеме: две трети платит государство, треть — семья больного.
Если же больной или его родные готовы оплатить лечение самостоятельно, заключения отечественных медиков не требуется. Достаточно определиться с зарубежной клиникой.
Среди стран, куда отправляют пациентов благотворительные фонды, с явным отрывом лидирует Германия. Немецкая медицина — это оптимальное соотношение цены и качества. Второе популярное среди фондов медицинское направление — Израиль.
В Швейцарии, к примеру, уровень медицинского обслуживания не хуже, чем в Германии или Израиле, но цены в полтора-два раза выше. А лечению в США препятствуют сложности с оформлением визы и длительный перелет.
Английский пациент
К лечению за границей прибегают не только россияне. В этом году еврокомиссар по вопросам здравоохранения Маркос Киприану собирается представить на рассмотрение парламента ЕС директиву, касающуюся перемещений пациентов в Европе. "Конкуренция между европейскими службами здравоохранения совершенно неизбежна. В документе идет речь о том, чтобы определить, когда и как гражданин может получить лечение за границей и какая национальная система социального обеспечения должна будет лечение оплатить",— уточняет Маркос Киприану. За директивой последуют и другие инициативы, такие как создание в Европе единых для всех стран Евросоюза справочных центров по здравоохранению.
Еврокомиссар по вопросам здравоохранения отмечает, что подданные Великобритании часто обращаются за медицинской помощью во Францию. Хотя британская система здравоохранения достаточно развита, она славится медлительностью и неэффективностью. Известен случай, когда к французским докторам обратилась английская пациентка для операции по установке протеза бедра. При этом лечение оплатил минздрав Великобритании, поскольку, по мнению еврокомиссии, на родине пациентке "не способны были предоставлять лечение, потребовавшееся в определенные сроки".
Едут лечиться во Францию или Германию не только англичане, но и жители Кипра, Мальты и других европейских государств, поскольку на родине они не могут найти нужных специалистов. Исключение составляют жители Нидерландов. Хотя их преданность местным врачам отчасти объясняется нежеланием государства оплачивать лечение своих граждан за границей. Что касается французов, сегодня их выплаты за лечение вне Франции составляют всего 1% общих выплат на данные цели в ЕС.
Прицельное облучение
Один из счастливых случаев исцеления раковой опухоли — пример Лены Сучильниковой. Все началось в середине 2005 года с обычной простуды, после которой Лена стала косить на левый глаз. Исследование показало, что в мозгу у девочки образовалась злокачественная опухоль. Опухоль росла быстро, стал косить второй глаз, девочка ослепла.
Лена прошла семь курсов химиотерапии в наших больницах, но удалить опухоль целиком не удавалось. Нужен был курс специального радиооблучения, иначе опухоль выросла бы вновь.
По словам заведующей отделением нейроонкологии Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии профессора Ольги Желудковой, "при всей тяжести положения Лены Сучильниковой ее состояние вполне перспективное". В мировой практике эти неоперабельные опухоли у детей лечатся при помощи химио- и лучевой терапии. Причем требуется очень сильное, но максимально локализованное облучение, чтобы не повредить здоровые ткани мозга.
У российских центров нет оборудования для такого прицельного облучения. Но оно есть в германских клиниках. "В частности, уже несколько наших больных,— заявила Ольга Желудкова,— успешно облучены в Университетской клинике детской гематологии и онкологии Магдебурга".
Лучевая терапия Лены в Магдебурге обошлась в €10 тыс., которые были собраны читателями "Коммерсанта". Опухоль исчезла, после чего девочке следовало набрать 40-процентный дефицит веса.
Болезнь Реклингаузена (доброкачественная, но очень большая опухоль в головном мозге) у Паши Муклецова была обнаружена в семь лет. Опухоль разрасталась, мальчик начал слепнуть. Врачи НИИ нейрохирургии имени Бурденко и Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии были уверены, что хирургическим путем от "распространенной" опухоли избавиться невозможно. Помочь больному могла только локальная лучевая терапия. Такое лечение, по мнению профессора Ольги Желудковой, наиболее удачно выполняют в нейрохирургической клинике университета Мюнхена: "Несколько наших ребятишек уже прошли это, и все результаты положительные".
Немцы же, изучив снимки головного мозга Паши, пришли к выводу, что необходимо именно хирургическое вмешательство, а уж затем, возможно, и лучевая терапия (общая стоимость лечения составила €48,5 тыс.).
Пашу Муклецова успешно прооперировали в ноябре 2006 года. В опухоль ввели радиоактивный изотоп йода-125. Изотоп успевает разрушить опухоль, он не вреден для окружающей ткани и обладает коротким периодом распада. Ввести абсолютно точно иглу с изотопом нейрохирургу помогает аппаратура стереотаксической лучевой терапии. Аппаратура в Москве есть, но такие операции у нас не делают. По словам заведующего детским отделением Российского научного центра рентгенорадиологии профессора Олега Щербенко, в его центре можно получать и хранить изотопы йода-125, но нет нейрохирургов и аппаратуры стереотаксической лучевой терапии. Они есть в НИИ имени Бурденко, но там не получить изотопов йода-125. Договориться два учреждения не могут.
Операция на сердце
Год назад в Клинике детской кардиохирургии университета Аахена (Северный Рейн--Вестфалия, Германия) была успешно выполнена сложная операция на сердце Даше Клоковой из Волгограда (стоимость лечения — €85 тыс.). Диагноз — врожденный порок сердца, тетрада Фалло, стеноз легочных артерий и гипоплазия правого желудочка. До этого девочку четырежды неудачно оперировали в Институте имени Бакулева.
После зондирования в немецкой клинике выяснилось, что во время последней операции в России был поврежден пульмональный клапан и стент Даше поставили неправильно, он не открыл артерию. Было принято решение о радикальной операции — исправлении всех пороков и замене клапана донорским.
Дашина мама, услышав об операции, не могла поверить, что немецкие врачи менее чем за сутки найдут донорский клапан. По словам профессора Васкес-Жимене, это не трудно, если работать с всемирным банком донорских органов. Профессор сотни раз проводил подобные операции (в Германии такие пороки оперируют сразу после рождения), все его пациенты живы.
Операция шла десять часов. Потом — две недели реанимации. "Я была с ней все две недели, у немцев это запросто,— рассказала мама девочки.— Даша была самой тяжелой в реанимации, медсестры отгородили ее занавесками и повесили плакатик: 'Привет, я Даша, мне плохо, я боюсь зеленых человечков (там врачи в зеленых халатах), прошу заходить по одному'".
Спустя несколько недель маленькая пациентка вернулась домой. Одышечно-соматические приступы прекратились. Девочка стала вполне здоровым подвижным ребенком.
Университетская клиника детской гематологии и онкологии Магдебурга, Германия.
Нейрохирургическая клиника университета Мюнхена, Германия.
Клиника детской кардиохирургии университета Аахена, Северный Рейн--Вестфалия, Германия.
Клиника гематологии, онкологии и трансплантации костного мозга города Идар-Обернштайн, Германия.
Больница Хадасса — онкология, сердечно-сосудистые заболевания, Израиль.
Госпиталь города Бергамо (трансплантация сердца), Италия.
Центральная больница университета Хельсинки (нейрохирургия), Финляндия.
Самый полный в Европе банк данных донорского костного мозга принадлежит Фонду Морша (Германия). В среднем поиск и активация донора обходятся в €15 тыс.