Жив, курилка

В парижском Fondation Louis Vuitton (FLV) проходит самая большая из когда-либо собранных выставок Дэвида Хокни. Возможно, последняя из тех, композицией которой он распоряжался сам: 87-летний британский классик современного искусства собрал здесь четыре сотни произведений, созданных за последние 25 лет. Выставка с подзаголовком «Помните, они не отменят весну» открыта до осени. Рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Выставка Дэвида Хокни прославилась еще до открытия. Парижские власти запретили ее афишу. Художник на ней представлен автопортретом «Play within a Play within a Play and Me with a Cigarette» (2024–2025), на котором он держит в руке сигарету. Власти решили, что это способно привести зрителей к ложному умозаключению: курильщик может дожить до 87 лет, стать самым дорогим из ныне живущих живописцев, получить ордена Британской империи и обрести всемирную известность. Что, конечно, совершенно не так.

Хокни не привыкать к обвинениям в том, что он неправильно живет. Но он живет.

В юности ему пришлось покинуть Британию, потому что в своих работах он говорил правду о себе и своих друзьях, хотя, конечно, никому не навязывал «информацию о нетрадиционных сексуальных отношениях и (или) предпочтениях, вызывающую интерес к таким отношениям и (или) предпочтениям». С тех пор и времена переменились, и годы уже не те, и портреты обнаженных мужчин у Дэвида Хокни стали редки — разве что зимние деревья Нормандии могут возбудить бдительного цензора. Но за 70 лет работы карикатурный британец в смешных очках и клетчатых костюмчиках ни разу не вышел из моды, не рассорился с современниками и вызывает такое же любопытство, как и раньше.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Он несколько раз начинал новую жизнь на новом месте, меняя страны и манеры. Поселившись в Лос-Анджелесе, он придал своим работам американский блеск — яркий солнечный свет поп-арта, отраженный в его «бассейнах», стал классикой для музеев и золотой валютой для аукционов. Оказавшись во Франции, он взял пример с Клода Моне, спрятался в нормандской деревушке, устроил мастерскую на ферме, наслаждался пейзажами глубинки и писал картины, напоминающие то Моне, то Ван Гога, то Руссо. А теперь, когда он переехал в Лондон (возраст требует быть поближе к врачам) и пишет картины в своем саду, он снова предстает британским эксцентричным живописцем.

Все-таки художникам полезно жить до самых преклонных лет — их опыт удивителен и благотворен.

Мы не видели поздних работ Ван Гога или Модильяни, но хоть Хокни по-прежнему с нами. «Мне почти 88, многие считают, что я давно должен был умереть — я много курю и не бросил до сих пор. Но художника нельзя судить, пока он не закончил свою последнюю работу,— говорит он в интервью Сюзанн Паже, художественному директору FLV.— Для меня идеальный день — это день, когда я пишу. Моя последняя мечта — дожить до моего дня рождения 9 июля и отпраздновать 88 лет».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Полный дом друзей — первые залы Fondation Louis Vuitton сплошь увешаны их портретами, выполненными уверенной рукой очень талантливого и очень доброго к людям мастера. На огромной композиции «Looking at the Flowers (Framed)» (2022) художник и его двойник рассматривают развешенные на стене «портреты цветов». Потеряв в годы СПИДа множество друзей, он навещал их в больницах не с живыми букетами, а с изображениями тюльпанов, роз, хризантем. Так что на полотне он смотрит не только на цветы, но и на портреты своих умерших друзей.

Захватывающе интересны его отношения с историей искусства. Стены одной из галерей сплошь заклеены подобранными им изображениями фрагментов классической живописи и скульптуры — то, что молодые креативщики называют бранным словом «мудборд». А затем показаны работы-вариации, в которых Хокни прямо вступает в диалог со своими корешами: Фра Анджелико, Сезанном и прежде всего — Пикассо, который восхищает его как непредсказуемостью, так и упрямым долголетием.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Художник обожает меняющееся время и испытывает все его возможности. Он написал книгу о технике старых мастеров, но не в смысле мазка, манеры и цветовой гаммы. Он обсуждал оптику, которой пользовались художники: камеры-обскуры, сетки, зеркала, макеты. Хокни решил быть не глупее предшественников и вместо того, чтобы замкнуться в гордой маэстрии холст-масло, воспользоваться всем, что подарило ему наше время. Он работал с фото, видео, компьютерными программами и в конце концов наряду с классическим холстом и красками стал рисовать и писать с помощью iPad. В одном из залов выставлены многометровые многофигурные композиции, не построенные компьютером, а написанные с его помощью: Хокни доказывает в них, что объектив, «одноглазый циклоп», не способен передать то, что воспроизводит мозг художника.

Все, кто устал от шулерства «иммерсивных выставок», оценят прекрасную работу, которую показывают в специальном зале на трех оживших стенах.

Хокни с нежностью и юмором изобразил сцены из любимых им опер и оживил их с помощью аниматоров студии 59 Productions. Он обожает музыку, хотя давно ее не слышит: «Я почти глух, немного улавливаю окружающие звуки. Но музыка у меня в голове — как у Бетховена».

Это настоящий фильм, но художник радуется и самым элементарным оптическим эффектам: вроде той самой заглавной «Play within a Play within a Play and Me with a Cigarette», на которой изображен Хокни, который пишет картину, на которой Хокни пишет картину, на которой Хокни пишет картину.

Алексей Тарханов