«Мы были неугодными сотрудниками для интерната»

В начале апреля Бутурлиновский районный суд вынес решение по делу супругов Евгении и Андрея Лазневых, сотрудников интерната для детей с ментальными особенностями. Их обвинили в истязании воспитанников. Приговор: штрафы в размере 100 тыс. и 90 тыс. рублей соответственно. В ожидании решения апелляционной инстанции спецкор «Ъ» Ольга Алленова разбиралась, как и за что наказали педагогов, которые выступали за права детей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«В понедельник расставить игрушки»

В октябре 2022-го издание «Блокнот Воронеж» опубликовало фотографии воспитанников Бутурлиновского дома-интерната для детей с умственной отсталостью, привязанных за руки и ноги к кроватям и лавочкам, либо закутанных в смирительные рубашки. Издание сообщало, что фотографии поступили от человека, пожелавшего остаться неназванным. Но автор сопроводил снимки текстом: «Когда в детском доме ждут "гостей", руководитель учреждения умеет очень быстро создавать красивую картинку, радующую глаз посторонних. А в повседневной жизни бытует другая реальность, в которой в игровых комнатах отсутствуют игрушки и можно видеть связанных детей. Причем фиксации подвергаются дети без назначения психиатра. Это своеобразный способ "воспитания", который настоятельно "рекомендует" руководство детского дома».

Написавший в редакцию автор также сообщал, что продукты в интернате разворовываются и дети их не видят. Что врачи работают на полставки и редко появляются в учреждении, а количество детей в группах больше нормы.

«В ходе одной из проверок замер на контрольных весах показал наличие 30% мясных продуктов (от нормы),— говорилось в письме.— Этот и подобные ему инциденты не получили никакого дальнейшего развития, поскольку у директора учреждения существуют серьезные "покровители". И, соответственно, у детей отсутствует второй завтрак и второй ужин».

Примечательным был и скриншот переписки из чата под названием «Пед.блок», предоставленный в редакцию тем же автором. На фото виден такой текст: «С понедельника по среду приезжает серьезная проверка. Просмотрите одежду у детей, обувь, проверьте наличие расчесок, зубных щеток, стаканчиков, все должно быть подписано. В тумбочках наведите порядок. [...] Проверьте журнал приема-передачи детей. В классах наведите порядок. К понедельнику все должно быть готово. В понедельник расставить игрушки».

Издание передало полученную информацию в Воронежский департамент социальной защиты, которое вскоре сообщило, что сведения о нарушениях прав детей в Бутурлиновском ДДИ «являются недостоверными и носят провокационный характер». Из ответа департамента соцзащиты Воронежской области от 7 ноября 2022 года: «В ходе проверки проведен визуальный осмотр воспитанников на предмет выявления следов физического воздействия. Данные факты не подтвердились». «Дети, находившиеся на момент посещения в спальных помещениях, имеют чистый и опрятный вид. Факты фиксации воспитанников без назначения психиатра не подтверждаются».

Но в том же ноябре 2022-го было возбуждено уголовное дело в связи с истязанием несовершеннолетних воспитанников интерната. Обвиняемыми стали супруги Евгения и Андрей Лазневы, работавшие в интернате соответственно воспитателем и инструктором по труду. По версии следствия, они сообща привязывали детей и фотографировали их, чтобы затем отправить эти фотографии в СМИ для дискредитации интерната.

Из обвинительного заключения:

«В один из дней в период с 2021 года до 03.10.2022, в вечернее время, точные дата и время в ходе предварительного следствия не установлены [...] Лазнев А. В., являвшийся инструктором по труду, и Лазнева Е. Н., являвшаяся воспитателем, находились на рабочем месте в спальном помещении группы №1 учреждения [...]. В это время проживающий в вышеуказанном помещении несовершеннолетний воспитанник учреждения С. (редакция не указывает полное имя несовершеннолетнего.— “Ъ”), 2006 года рождения, в силу имеющейся у него аномалии умственного развития, будучи нуждающимся по состоянию здоровья в уходе, стал плакать, чем, по мнению сотрудников Лазнева и Лазневой, нарушал дисциплину.

В указанные время и месте [...] Лазневы договорились о привязывании его к кровати и фотографировании его в таком положении в целях дальнейшей дискредитации руководства и создания негативного образа учреждения среди общественности.

Действуя во исполнение своего совместного преступного умысла, инструктор по труду Лазнев А. В. подошел к кровати несовершеннолетнего воспитанника С., убрал с его постели матрас и иные постельные принадлежности, после чего, вместе с воспитателем Лазневой Е. Н., умышленно применяя физическую силу и причиняя своими действиями физическую боль вышеуказанному воспитаннику, они положили последнего на кровать, удерживая его конечности и туловище своими руками, привязав последнего тканью за руки и ремнями за ноги к основанию кровати, в положении лежа на спине, разведя при этом его конечности в разные стороны. Далее Лазнев А. В. продел через рукава одежды С. рукоять ранее приисканной швабры, а Лазнева Е. Н. осуществила фотографирование привязанного к кровати в вышеуказанном положении воспитанника на камеру своего мобильного телефона».

Важно отметить, что в качестве доказательств истязания детей следствие использовало те самые фотографии, которые, по его версии, Лазневы отправили в СМИ.

Несмотря на то, что на фото, опубликованных в «Блокноте Воронеж», были изображены более десяти детей, следствие обвинило Лазневых в отношении только одного воспитанника — и только потому, что против супругов дал показание другой воспитанник интерната, недееспособный Дмитрий Т-ев. Он показал, что находился в одном помещении вместе с С. и видел, как в 16–17 часов, перед ужином, Лазневы привязывали того и фотографировали. Минут через 10–15, по словам свидетеля, супруги отвязали С.

«Мы были неугодными»

В беседе с «Ъ» Евгения Лазнева рассказала, что Дмитрий Т-ев в силу своих особенностей развития не ориентируется во времени и не мог дать те показания, которые фигурируют в обвинении.

«Ключевой свидетель, Дима Т-ев, говорит, что в период изоляции (речь об изоляции по время пандемии коронавируса.— “Ъ”) я и мой супруг работали в одном отсеке,— рассказала “Ъ” Евгения Лазнева.— И якобы Дима видел, как Андрей привязывал Сережу, а я фотографировала. На наши уточняющие вопросы, когда, где, хотя бы в какое время года, свидетель ответить не мог. Также он не мог вспомнить, что было до этого, что после. Он просто, как мантру, повторял: "Я видел, я видел, я видел". Мы считаем, что Диму научили так говорить. Он внушаемый, и он очень зависит от руководства интерната. Если он делает все, как ему говорят, то его оставляют работать в столовой, а ему там нравится». Евгения утверждает, что С. в период изоляции находился в другой группе и в другом отсеке, куда ни она, ни ее муж не входили, потому что между отсеками никто не перемещался.

«Мы с этим мальчиком были в разных отсеках, мы не работали с ним вообще в тот период,— продолжает Евгения.— На стадии предъявления наших доказательств мы предоставили суду графики работы сотрудников, подписанные, заверенные печатями. В тот период, который нам инкриминируют, во время изоляции в 2022 году, мы ни разу вместе с мужем в одном отсеке не работали. Вообще ни разу. Я в одном, он в другом. Я в одно время, он в другое. У нас ребенок несовершеннолетний, кто-то должен был оставаться с ним дома. У нас с мужем даже выходные в тот период не пересекались. Но ни следствие, ни суд это не приняли во внимание».

Лазневы считают, что после публикации в СМИ чудовищных снимков связанных детей поднявшийся скандал можно было погасить только уголовным делом, и под раздачу попали самые неудобные для руководства педагоги.

«Мы были неугодными сотрудниками для интерната, потому что пытались привлечь туда много неравнодушных людей,—рассказывает Евгения.—Мы хотели развивать там социальное волонтерство. У нас в городе есть два учебных заведения — педагогический и медицинский колледжи. И мы договорились с руководством, чтобы к нам ходили студенты. В отделение милосердия, в паллиатив — медики, а в отделение реабилитации — педагоги. Но директор интерната очень не хотел видеть новых людей. Он бывший военный, ему главное, чтобы кровати были по канве заправлены. Он выдвинул миллион требований для волонтеров: флюорография, справка об эпидокружении и так далее. Когда в первый раз пришли ребята, их не пустили. Потом они собрали справки, приходят, а у них перед носом на дверь вешается табличка "карантин". Мы приглашали в интернат благотворительные фонды, общественные организации, к нам приезжал московский центр лечебной педагогики "Особое детство" (ЦЛП), его представители увидели нарушения в интернате и написали рекомендации руководству. Мы пытались запустить проекты межсетевого взаимодействия с Воронежским госуниверситетом, к нам приезжали студенты из Томского педагогического университета, участники проекта "Учитель для России", интересные, неординарно мыслящие люди. Мне очень хотелось, чтобы у наших ребят было как можно больше подобных знакомств, чтобы они видели, что жизнь за забором интерната есть, и она интересная».

Андрей Лазнев вспоминает, что однажды на собрании директор сказал, что среди детей много случаев травматизма и виноваты в этом воспитатели. Лазнев ответил: «Когда на тебе 20 детей и ты их ведешь на прогулку один, невозможно помочь каждому. Если падают сразу трое, невозможно помочь сразу троим». «Мы говорили о том, что воспитателям нужны помощники, и пусть хотя бы медик сопровождает группу на прогулку»,— вспоминает Лазнев.

«Мы постоянно поднимали вопрос о необходимости увеличивать штат сотрудников,— говорит Евгения.— Это было и в рекомендациях ЦЛП от 2019 года, но никто эти рекомендации не собирался выполнять. В ночное время и во время обеденного сна, когда воспитателей в учреждении нет, на группу в 15–20 детей остается одна санитарка. Ей надо всех помыть, переодеть, что-то отнести, что-то приготовить, разложить вещи, прибрать. Этот человек физически не способен делать все необходимое и одновременно присматривать за детьми. Лично я не видела связанных детей в дневное время, но я знаю, что у санитарки ночью нет выхода — поэтому она привяжет. И мы говорили руководству, что надо ввести в штат и младших воспитателей, и помощников воспитателей внести, которые присматривали бы за детьми в отсутствие воспитателей. Нас заставляли писать в журналах, что мы проводим занятия по дополнительному образованию с группами детей, но на самом деле мы их не проводили, потому что я не могла, работая в одной группе, проводить занятия в другой. Если в группе есть помощник воспитателя, то воспитатель может на 40 минут оставить часть детей на помощника и уйти реализовывать программу дополнительного образования и прививать другим ребятам какие-то первичные навыки и занимать их по интересам.

Поднимали мы вопрос и о том, что в штате врачи числятся, но фактически врачей никогда не было. Все назначения всегда делал фельдшер.

Поэтому мы были неугодны, мы как кость в горле были всегда. Мне говорили прямо: "Есть тарелка супа, есть футболка. Дети одеты, обуты, чего тебе еще надо?"».

Андрей Лазнев проработал в Бутурлиновском интернате с 2014 по 2022 год. Его уволили в октябре по сокращению штатов. Евгения уволилась в январе 2023-го. Уход Лазнева совпал с публикацией фотографий в СМИ, поэтому в интернате решили, что это его рук дело. Но супруги говорят, что Андрей тут же получил предложение возглавить детскую и юношескую спортшколу и сводить счеты ни с кем не собирался. А вскоре он тяжело заболел, перенес в Петербурге трансплантацию и получил инвалидность. «Он теперь 10 минут что-то делает, полчаса отдыхает»,— говорит Евгения. Супруги утверждают, что ничего не знают о фотографиях. В их гаджетах и на компьютерах, изъятых следствием, никаких следов этих снимков не нашли.

«Честь мундира защищается и в медицине, и в социальной сфере»

В конце декабря 2022 года из окна Бутурлиновского интерната выпал 16-летний воспитанник, он погиб на месте. Директора интерната Николая Скользнева уволили, ему предъявили обвинение в халатности, повлекшей по неосторожности смерть человека. В феврале 2025 года Скользнева приговорили к двум годам условно.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Председатель правления ЦЛП Анна Битова рассказывает, что, когда была в Бутурлиновском интернате, видела детей, «явно привыкших к фиксации». Ее коллега, директор санкт-петербургской благотворительной организации «Перспективы», Мария Островская, лично знакомая с Лазневыми, говорит, что это печальная реальность — во многих российских интернатах привязывают детей, потому что в учреждениях не хватает персонала. Островская и Битова хотели выступить в суде в защиту Лазневых, потому что, по их мнению, Евгения и Андрей — квалифицированные специалисты, понимающие потребности детей, и не могли бы привязать ребенка. Но суд отклонил ходатайство защиты о вызове Островской и Битовой.

— Я точно знаю, что в этом учреждении детей фиксировали,— рассказала «Ъ» Анна Битова.— Это не скроешь, даже если перед приездом комиссии детей развязали. Когда человека длительно фиксируют, он не может уже быть развязанным, ему становится от этого очень тяжело. Он ведет себя специфически. Ты видишь, в какой позе он находится. Он начинает кричать и не может остановиться, потому что ему беспокойно. Он же привык, что все время связан.

После того как Битова увидела фотографии из Бутурлиновского интерната, она стала звонить в те детские дома и учреждения для взрослых, где у ЦЛП есть волонтерские группы.

«И мне сказали, что фиксация — в больше или меньшей степени, к сожалению, есть везде,— продолжает Битова.— Понимаете, если в группе ночью работает одна санитарка, она все равно зафиксирует всех, кого считает нужным, потому что, если ребенок упадет, она будет виновата».

Если у ребенка приступ возбуждения, она даже вызвать скорую не сможет, потому что не сможет от него отойти. Поэтому она его привяжет.

Битова говорит, что детей и взрослых в интернатах привязывают и будут привязывать к кроватям, к стульям, к унитазам до тех пор, пока в таких учреждениях не увеличат количество персонала. Другими словами — до тех пор, пока власти не перестанут экономить на соцзащите.

«Если мы хотим в таких учреждениях и безопасности, и соблюдения прав человека, и уважения человеческого достоинства, то, надо добавлять ставки, набирать людей, а значит, это будет дороже»,— говорит директор ЦЛП.

Причиной преследования Лазневых Анна Битова считает честь мундира.

«Вы много случаев знаете, когда медиков осуждают на реальные сроки за головотяпство в медучреждениях? Это происходит очень редко. Есть честь мундира, и медики своих не сдают. И так же честь мундира защищается в социальной сфере. Особенно если речь идет о маленьком городе, где чиновники ходят вместе в баню».

Андрей и Евгения Лазневы обжаловали приговор суда и ждут решения суда апелляционной инстанции. Они намерены добиваться оправдания.

Евгения отмечает, что приговор создает опасный прецедент. Вменяя ей и ее мужу один эпизод привязывания ребенка, следствие признало остальные случаи фиксации детей, попавшие на фотографии, законными:

«Такой вывод следствие сделало на основании показаний заведующего организационно-методическим отделом Липецкой областной психоневрологической больницы Дмитренкова, который пояснил в суде, что раз дети были с ментальными нарушениями, то к ним "допустимы меры физического стеснения в виде лент, эластичных полос материи". Этот специалист работает в сфере здравоохранения. В соцзащите специалистов не нашлось. То есть факты связывания детей официально признаны законными».

Также Евгения Лазнева считает, что приговор запугает остальных неравнодушных сотрудников интерната. «Этот приговор может показать им, что добиваться справедливости бесполезно,— говорит она.— Даже если ты что-то знаешь о нарушениях, ты ничего не докажешь. Не надо активничать, просто сиди и молчи».