Девушка с комплексами

"Электра" Рихарда Штрауса в Мариинском театре

премьера опера

Пока в Москве ставят преимущественно "Евгениев Онегиных" и "Борисов Годуновых", в Мариинке — третья за весну постановка классики ХХ века. После прокофьевской "Любви к трем апельсинам" и "Енуфы" Яначека здесь выпустили "Электру" — самую мрачную оперу Рихарда Штрауса. За исступленной любовью дочери к убитому отцу и ее же ненавистью к матери-убийце с сочувствием наблюдала ЕКАТЕРИНА Ъ-БИРЮКОВА.

Миф об Электре, дочери героя Троянской войны Агамемнона, уходит в глубь веков. Но в эпоху модерна эта история могучих античных страстей оказалась историей неврозов и комплексов и расцвела пуще прежнего. Рождение оперы Рихарда Штрауса, основой для либретто которой стала одноименная трагедия Гуго фон Гофмансталя, происходило почти одновременно с рождением таких психологических понятий, как "комплекс Эдипа" (влечение к матери) и "комплекс Электры" (влечение к отцу). "Электра" — едва ли не первая в истории опера, где нормальная любовь между мужчиной и женщиной уже никого не интересует, а вместо этого все члены несчастной семьи (помимо заглавной героини, это ее сестра Хризотемида, брат Орест и их мать Клитемнестра, обремененная любовником Эгистом) варятся во всевозможных болезненных душевных муках по поводу друг друга.

Опера была написана в 1908 году, поставлена на следующий год в Дрездене, а спустя еще четыре года — в Мариинском театре Всеволодом Мейерхольдом, но прошла там всего три раза и почти на сто лет была у нас забыта. Теперешнее обращение к Рихарду Штраусу, называемому Рихардом Вторым,— самый логичный ход, который может придумать Валерий Гергиев, уже почти полностью разобравшийся с Рихардом Первым, то есть с Вагнером. "Электра", как и уже освоенная Мариинкой "Саломея",— это ранний Штраус, где еще очень много от Вагнера, только все увесистей и изломанней. Страсти — еще невыносимее. Оркестр — еще крупнее, так что даже не влезает в ко всему привычную мариинскую яму: ударные, жертвуя общим балансом, пришлось отсаживать в две боковые ложи, рядом со зрителями. Партии солистов, которым, соответственно, надо перекрикивать всю эту оркестровую массу,— еще неподъемнее.

Особый героизм требуется от женщин. Для Мариинки, где сформировалась команда закаленных Вагнером солистов, и это не проблема. Партию сестры Электры мужественно пропела Млада Худолей, матери — Елена Витман. Но главное, что в театре есть исполнительница партии Электры, которую просто осилить с начала до конца (несмотря на то что опера недлинная и идет без антракта) — уже подвиг. Это — Лариса Гоголевская, знаменитая Изольда в "Тристане" Дмитрия Чернякова, прекрасная Мачеха в недавней здешней "Енуфе". "Электра" просто превратилась в ее бенефис. Кажется, уже и оркестр не выдерживает, и духовые срываются, а госпожа Гоголевская, как батарейка Duracell из рекламы, все работает и работает.

Но, конечно, дело не только в силе, тембре и выносливости голоса, но и в невероятном трагедийном даровании, из-за которого одно присутствие на сцене этой отважной, принципиально антигламурной, не боящейся выглядеть отталкивающе певицы наэлектризовывает все вокруг. В новой "Электре" из героини сделали фактически полусумасшедшую бомжиху: спутанные волосы, бесформенный балахон поверх красных тренировочных штанов и в дополнение — отцовский военный китель. Китель, с которым Электра пустится в свою предсмертную, восхищенную пляску в финале, руками брата убив мать и ее любовника,— одно из сокровищ, которые она хранит в память об отце. Еще есть топор, которым он был убит, и набор фотографий из детства, когда он был жив. Фотографии Электра смотрит на мятом полотнище с помощью старого проектора, единственной пригодной к жизни вещи в той огромной свалке, где она живет.

Режиссер спектакля англичанин Джонатан Кент пока больше известен как человек из драматического театра. Но гораздо правильнее автором этой постановки называть маститого английского сценографа Пола Брауна, много работавшего на самых престижных площадках по всему свету, в том числе оформившего "Волшебную флейту" в Большом. Всю мариинскую сцену с пола до потолка он застроил внушительной двухъярусной конструкцией, одновременно роскошной и осмысленной, что нечасто совпадает. По большому счету, его работа оставляет режиссера без дела — все и так предельно ясно.

Верхний ярус — это респектабельное жилище в стиле ар-деко, выделанном до мелочей: светильники, мебель, лепнина с античными героями, уходящая в верхние покои лестница с богатыми перилами. Здесь обитает Клитемнестра и ее буржуазно-конформистская, блестяще одетая свита. Все у них вроде хорошо, но только в самой середине этого благополучия — зияющая рана в полу. Она открывает путь в нижний ярус, где — страшный, темный, пыльный подвал, заваленный всякой ненужной мебелью и отбросами. Здесь обитает Электра.

Режиссер к этой впечатляющей картине раскола мира и сознания мало что добавляет, разве что немного интригует по поводу брата Ореста. Он, долгожданный мститель, появляется такой чистенький и аккуратненький, что до последней минуты кажется — он вот-вот помирится со своей мамой. Но нет, что-то такое совершив в ее спальне, он злобно удаляется туда, откуда пришел, окинув презрительным взглядом двух своих сестер: одну — полуживую от страха, другую — уже мертвую от счастья. А зрителям предоставляется самим решать вопрос, где проходит граница между комплексами и жаждой справедливости.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...