"Русские на рынке M&A воспринимаются как маргиналы"
Тема интеграции российских стальных компаний в мировую отрасль является сегодня одной из наиболее актуальных. Но почему далеко не все сделки для нас оканчиваются удачей, рассказал гендиректор консалтинговой компании Hatch-RBC, чей британский партнер Hatch готовит стратегию развития для компании "Газметалл" Алишера Усманова, АЛЕКСАНДР ЛИБЕРОВ.
— Мировые лидеры стальной отрасли начали экспансию на трубный рынок. Но скупают они не Tenaris, Vallourec, а мелкие по отраслевым меркам компании. Чем это можно объяснить?
— Стратегия М&A предусматривает насколько вариантов достижения одной и той же цели. Купить компанию в хорошем состоянии, которая только что получила мощный заказ, практически невозможно. И разговор с ними будет упираться в цену отсечения. С крупными компаниями можно разговаривать только с позиции рыночной силы. Купив небольшого производителя, ты фактически "выгрызаешь" заказ за заказом у крупного. Такие "точечные укусы" ослабляют лидеров отрасли, делает их более уязвимыми и они идут на торг на гораздо более комфортных для тебя условиях.
— Насколько активно в этом, с вашей точки зрения, переделе трубной отрасли участвуют российские компании?
— Несмотря на листинг в США и Лондоне, россияне воспринимаются сегодня на рынке M&A как маргиналы. И сейчас мы платим цену не рыночную, а платим цену за вход при любой сделке. Мы готовы заплатить за этот обед в три раза дороже только для того, чтобы посидеть рядом с теми, кто там обычно обедает. И это большая проблема, потому что мы таким образом разрушаем сложившуюся систему. Именно эта маргинальная политика делает из нас некоторых пугал международного рынка. Нами зачастую разогревают рынок, как это было с Arcelor и "Северсталью", и, в некотором роде, с "Евразом" и Ipsco.
— И как с этим бороться?
— Никак. Войти в рынок. И в нем осесть на три-четыре года. Вход в рынок всегда тяжелый. Он был тяжелым и для китайцев, он был тяжелым, кстати, и для японцев после второй мировой войны.
— Можно, в таком случае, оценить те ресурсы, которые есть у нас с учетом наших кредитных возможностей?
— Незачем. Сегодня русские формируют активы для того, чтобы их покупали, а не русские покупают тех, кто формирует активы. Хотя формируя эти самые активы, они иногда совершают такие сделки, которые в принципе сами походят на крупное поглощение русскими кого-то.
— Есть мнение, что нет политической воли продавать активы из стратегической отрасли. А есть воля как раз, наоборот, создавать национального чемпиона, как "Российский алюминий".
— Я в описанный выше тренд не очень верю, потому что это говорит об изоляции отрасли. Мы, наоборот, хотим интегрироваться как можно больше, чтобы разговаривать с остальным миром на равных. Если мы изолируемся в своем сталелитейном или алюминиевом активе, внутри наших экономических рамок, то нам придется худо, и это все прекрасно понимают. В черной металлургии такого игрока, как "Российский алюминий", создать невозможно в принципе. Я думаю, что если такой "бугай" и будет, то с большим международным капиталом.
— Как представитель компании-консультанта "Газметалла" по стратегии, не могли бы вы пояснить в таком случае разговоры о том, что "Газметалл" заинтересованно смотрит на объединение с "Евразом", "Северсталью"?
— Сегодня реальность подсказывает, что надо укрупняться и усиливаться, насколько это возможно. Понятно, что эта стратегия упирается, в конечном итоге, в политические и экономические ограничители. Но усиливаться, насколько это возможно, нужно, и дальше идти уже действительно, может быть, поглощая неконсолидированные мелкие активы. Я верю, что у Усманова может получиться с "Евразом", но там очень сильные переговорные позиции.