гастроли шоу
В Кремлевском дворце Гуандунская труппа акробатов и Шанхайский балет представили совместную постановку — балетно-цирковое шоу "Лебединое озеро". ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА приняла цирк как должное, но была наповал сражена балетом.
За два года, прошедшие со дня шанхайской премьеры, китайское "Озеро" успело выработать у журналистов стереотипы рецензий. Одни оперирует цифрами: постановку стоимостью $5 млн готовили три года, номера ставили два десятка режиссеров и балетмейстеров под предводительством хореавтора Чжао Мина, задействовав 95 артистов из двух трупп. Декорации, реквизит и костюмы едва умещаются в семи морских контейнерах. А вырос этот эстрадный "Титаник" из одного-единственного номера "Восточный лебедь" на музыку "белого" адажио из балета Чайковского, за который семейная пара акробатов отхватила золото на конкурсе в Монте-Карло.
Другие авторы, хоть и восхищаются изобретательностью трюков, пишут о "Лебедином" с изрядной долей снисходительности — дескать, можно ли всерьез относиться к зрелищу, где Чайковский порублен в мелкую капусту, в котором вместо "маленьких лебедей" пляшут на руках зеленые "лягушата", помахивая в воздухе ногами в ластах, а на музыку "Русской" сворачивается в узел пухлая женщина-змея?
Китайцы действительно обошлись без пафоса и умничанья. А просто разыграли сказку — принц, увидев во сне заколдованную девушку-лебедя, скитается по миру, обнаруживает свою избранницу в царстве Злого гения и в жестокой битве убивает супостата. Сюжет разукрасили спецэффектами — дымами, миганием стробоскопов, циклопическими декорациями — и с изрядной находчивостью влили в эту форму сногсшибательный коктейль из цирка, мюзик-холла и балета.
Чисто цирковые номера — и полеты на трапециях, и прыжки на шестах, и даже акробаты на ходулях, концы которых обуты в пуанты,— воспринимаются как должное. Остроту зрелищу придают смешанные жанры: в неаполитанском танце девушки жонглируют мячиками, семеня на пуантах в па-де-бурре; "испанцы", разъезжая на одном колесе, успевают притормозить, чтобы помочь своим "испанкам" навертеть пируэтов на пальцах; канканя на пуантах и накручивая фуэте, перекидываются шляпками китаянки; а под колосниками на отчаянно раскачивающемся шесте (изображается морская качка) воздушный акробат под музыку "крестьянского вальса" вниз головой исполняет натуральное адажио. Роль клоунов отведена четырем корявым мужикам в пачках и на пуантах — они так и норовят предложить себя принцу вместо ускользающей Одетты.
Но не эта гремучая смесь делает шоу исключительным, спутывая все законы восприятия и превращая чистое развлечение во что-то, чему и названия не подберешь. Нереальность происходящему придает один-единственный человек — девушка У Чжендань, танцующая Одетту. Выглядит она как балерина мирового уровня: прекрасные пропорции фигуры, поразительной красоты ноги, нежные, длинные, удивительно музыкальные руки, идеальные линии, почти учебная безукоризненность поз — и какая-то пронзительная печаль, окутывающая все ее движения. И когда эту исключительную Одетту, начинающую свое адажио, как и все Одетты мира, принц вдруг подкидывает в верхнюю стойку и она, стоя на руках и раздвинув ноги на прямой шпагат, принимается делать ими "волну", как Майя Плисецкая руками в "Умирающем лебеде", со зрителем случается шок — ну, как если бы Ульяну Лопаткину перевернули бы вниз головой в разгар лирического дуэта.
Кажется совершенно невероятным, что эта удивительная балерина, купающаяся в классике, как лебедь в озере, на самом деле профессиональная акробатка. Ее цирковые поддержки, вставленные в каноническое адажио, выглядят сущим кощунством. Когда балерина, стоя на одной ноге на вытянутой принцевой руке, поднимает другую далеко за голову, так что угол между ними зашкаливает за 220 градусов; когда ее муж Вэй Баохуа подбрасывает супругу высоко над головой в какой-то немыслимой тройной рыбке, чтобы поймать почти у самого пола; когда хватает за ногу и раскручивает в шпагате, чтобы потом закинуть за плечо, хочется крикнуть: "Да дай же ей дотанцевать!"
Но когда акробатику сменяют совершенно немыслимые, но все же балетные па — дух захватывает уже от восторга. Ни одна балерина мира не смогла бы выполнить на полу то, что китаянка проделывает на плече или на голове партнера. Она, не шелохнувшись, битую минуту стоит в идеальном по форме арабеске на его руке, пока он торжественно обходит всю сцену. На голове своего Зигфрида эта Одетта медленно поворачивается на пуанте на 360 градусов — c подобных медитативных tour lent обычные балерины валятся, стоя на полу всей стопой.
Чудеса У Чжендань провоцировали на аплодисменты, танец — на благоговейное молчание. Я предпочла первое — все-таки цирк. И тут же нарвалась на шипение соседки по партеру: "Смотреть мешаете!" Так негодуют мирные зрители, когда клакеры своими профессиональными хлопками прерывают их общение с высоким искусством. Значит, все-таки это был балет.